Стена между нами или 7 ночей 1 часть (СИ) - Сэнэрин Арэку - Страница 8

— Ты подыхал только что.

Да что со мной такое? Он так сильно меня бесит? Мне нужно срочно поспать.

— Я хоть и гад, но живучий, — со смешком ответил тот и резко поднялся.

Вот на хрена был весь этот спектакль?

— Тогда в клуб вечером? — уточнил Витек.

— Не знаю, — опередил я Андрея. — Мне еще за эту ночь от отца люлей отхватить надо. Хрен знает, чем это закончится.

— А я не против, — пожал плечами Андрей.

Вот и хорошо, лишь бы свое поведение дикое дома оставил.

— Номер мой запиши, — Витек Андрею.

— Понял, — тот, доставая мобильник.

Вот и славно. Глядишь, этот клещ от меня и отвалится.

Странно только, что мне почему-то от этой мысли совсем не стало радостно, а даже наоборот…

  11 глава. Ночь четвертая

Все началось экстремально весело, как только я переступил порог своей квартиры, шкерясь при этом, чтобы на Андрея не наткнуться. В полусогнутом положении, закрыл двери, вздохнул с облегчением.

— Вернулся, паршивец?

Нет, нет, нет, только не тетка Наташа.

В диком ужасе поднял взгляд на небольшого роста полную женщину с ремнем в руках. Да вы шутите?

— Раз меня ты не слушаешься, — появился в коридоре отец с нахмуренными бровями, — пришлось вызывать тяжелую артиллерию.

— Это такой тонкий намек на мой вес? — остолбенела сестра мамина, как робот голову в его сторону повернула.

Сейчас прольется чья-то кровь.

Отец и сам струхнул, забегал вдруг, засобирался куда-то, обо мне забыл.

Не, не хрена, уже у дверей такой подзатыльник мне отвесил, что я зубами клацнул и вперед два шага сделал.

Вашу ж ма-а-ать! Моя бедная головушка. Ну за что по башке-то?! Уж лучше ремнем по заднице как в старые добрые времена.

— Ха-а-ах, — с шумом выдохнула тетка, когда дверь за отцом закрылась. — Что вы тут не поделили?

Стою, смотрю на нее в полнейшем шоке. Она-то с чего такая добрая? Что за эпидемия доброты? Сначала Андрей, теперь она, да и папаша орать не стал. Что за день такой? Я что-то пропустил из-за этого шизанутого соседа?

— Случилось что-то? — осторожно поинтересовался я.

Она как-то взглянула нехорошо, с грустью, глаза чуть красные. Может… нет. Какое сегодня число?

— Знаю, что ты не хочешь об этом говорить, — тихо вымолвила она, — но, может, сходишь на кладбище?

Так изгадить настроение удавалось только ей, той, что одним только видом своим мне мать напоминала.

— Кирилл, — голос дрожит. Вот заткнись лучше. — Она бы хотела…

— Откуда тебе знать?! — заорал в полный голос.

Не смей о ней говорить. Не смей! Не хочу вспоминать! Не хочу! Почему?! Почему именно сейчас?! Когда и так на душе дерьмово?!

— Кирилл, она же…

— Это ведь я нашел ее в петле! Я!

Сжал кулаки, зубы, смотрю на нее, а вижу мать с той улыбкой на лице. Не смог ее вытащить из петли, при мне задыхалась, синела на глазах и даже не плакала. На меня смотрела.

— Я помню, что ты рассказывал, — тихий сдержанный голос, этот взгляд…

Не смей так на меня смотреть! До сих пор считаешь, что я вру. А мне по ночам кошмары снятся. Эта ее легкая, радостная улыбка! Поэтому кручусь всю ночь, да стены коленями сшибаю!

— Кирилл…

— Хватит! — ударил кулаком в дверь позади себя. Боли не почувствовал, а вот в двери что-то щелкнуло. — Хватит, — уже тише, отведя взгляд.

Больше ни слова не сказав, прошел мимо нее в комнату отца, осмотрелся: нет нигде сигарет. Идя на крайние меры, стал рыться у него в тумбочке.

— Это ищешь?

Обернулся, у нее пачка в руке. Думаешь, не возьму, раз она у тебя? Перемахнул через отцову кровать, вырвал пачку сигарет, тетка даже вскрикнула, в сторону ее оттолкнул и к себе, к окну. Открыл его, задребезжав стеклами, закурил.

Стою, дымлю, не хрена не чувствую, лишь пальцы немного обжигает.

Блять, ну почему сейчас? Еще неделя до ее даты смерти! На хера было сегодня меня доводить?! Суки…

Закрыл глаза, улегшись на подоконник. Эта тварь опять перед глазами. Теперь не отделаюсь от нее до конца месяца, пока о ней напоминать не перестанут.

Ну зачем?! Зачем меня донимать?! Зачем в душу лезть?! Зачем… зачем… зачем она это сделала?

Снова вспомнил, как вчера. Со школы пришел, радостный, хотел поделиться своими успехами, в спальню к родителям зашел, не сразу понял, в чем дело. Мне и было тогда десять. Что с ребенка взять? Сразу ноги ее увидел голые, вытянутые, напряженные, пальцы, сведенные судорогами. Дышать перестал, звука произнести не могу, выше взгляд перевел. Она смотрит на меня с теплом в глазах и улыбается. До последнего вздоха улыбалась. А я стоял. Просто стоял и все. Не в силах пошевелиться, сделать хоть что-нибудь.

И зачем вспомнил? Открыл глаза, уставился на серый асфальт, безразличный, далекий, манящий…

Пятый этаж… где гарантия, что сдохну?

Выбросил окурок, проследил за ним взглядом.

Не усну сегодня. Побоюсь, что она придет. Здравствуй, бессонница, приветствую вас, ночные кошмары. Это теперь дней на двадцать, как минимум.

Устало закрыл окно, подошел к отремонтированной кровати, снова приставленной к стене. Старушка она. Еще с прошлого дома. Хорошо, что съехали оттуда, пусть и не сразу. Лег, повернулся к стене. Что теперь?

Не было мыслей, слез, прочей сентиментальной хрени, часа два тупо смотрел на стену, ни о чем не думая. Словно меня выключили, а глаза закрыть забыли. Почувствовал себя никому ненужным трупом. Улыбнулся. А ведь сдохну, отец и заметит не сразу.

Тяжело вздохнул, перевернулся на спину, почти следом за этим ближе к стене, прислушался: возня какая-то, шум, походу где-то в коридоре. Может, Андрей к Витьке собирается? Нет, что-то другое. Грохот какой-то и… стоны? Мужские?!

Вскочил с постели, отпрыгнул к двери. Какого хрена там происходит? Леха? С кем-то? Черт бы побрал этих соседей! Меня вырвет сейчас. Хотя нечем уже. Точняк. Не ел же сегодня ничего. Таблетку только и сигаретой вот поужинал.

Фу-у-ух, надо пойти поесть, заблаговременно забыв о своих… э-э… чудных соседях. Да, хорошие, необычные, – о! – особенные люди.

Вышел на кухню, сразу нарвался на тетку, посмотрела на меня с сожалением. Зря я сорвался. Подошел, обнял ее, она давай реветь. Ну и чума с ней. Пусть поплачет. Минут десять так стояли. Я снова отключился. У меня такое бывает после того, что тогда, в детстве увидел. Кто-то дар речи теряет, кто-то начинает заикаться, я – просто останавливаюсь, даже не моргаю, и темно повсюду, пусто, тихо.

— Прости, — всхлипывая, извинилась тетя Наташа. Отстранилась, еще сильнее тушь по глазам размазала. — Ты, наверное, есть хочешь? — Кивнул, устало глядя на нее. — Сейчас. — Засуетилась, на стол накрыла, усадила, позади меня встала, по голове гладит. Ладони мягкие, теплые.

— Спасибо, — прошептал в каком-то тумане.

Что-то и как-то поел, не помню уже. Потом телик еще часа четыре смотрел. Наконец, отправился к себе в комнату. Свет включил, за уроки сел, спасаясь от ненужных размышлений, болезненных воспоминаний.

Уже собрался на неделю вперед программу изучить (возможно, поэтому учусь хорошо: способ забыться), как услышал за стеной голоса. Вообще, по ходу, именно здесь стена тоньше, чем где-то в других комнатах.

Теперь точно Андрей пришел. Сначала не мог расслышать, что там происходит, хоть и прижался к стене, затем голоса стали грубее, громче.

— …ненавижу тебя, мразь! — Леха так? На Андрея?

— А я типа люблю тебя? — со смешком ответил ему тот. Выпивший, кажись.

— Весело тебе?! — еще громче, яростнее.

И тогда… меня окатило холодом с головы до ног. Это был удар, в тело, в человека. Падение. И даже не крик, а хрип, истошный, который Андрей сдержать не смог. Еще раз что-то громыхнуло. Это уже в стену, только чем или кем? Замер, сидя в постели. Еще секунда, в квартиру к ним ломиться начну. Мат трехэтажный оттуда – это Леха. Тихий хлопок двери. И тишина.