Бегущая от любви - Лэнгтон Джоанна - Страница 21
- Предыдущая
- 21/31
- Следующая
Карлос пожал мощными плечами, без слов выразив свое отношение к подобным опасениям.
– Тебе, может быть, и все равно, – горячо возразила Кэрри, – а мне нет! Я пережила достаточно сплетен и пересудов, когда носила Дороти, и хочу, чтобы со следующим ребенком все было по-другому. Хочу гордиться своей беременностью и не думать, что люди меня осуждают или шепчутся за спиной.
Карлос растянулся на песке и со стоном прикрыл глаза.
– Боже мой! Теперь ты жена известного человека, а значит, что бы ты ни делала, от пересудов не убережешься. Не думай об этом, дорогая. Пойми: все эти сплетники просто тебе завидуют.
Однако мысли Кэрри уже переключились на другое. Неужели Карлос в самом деле хочет, чтобы она забеременела? Кэрри была почти уверена, что этого не случилось, и все же мысль о возможной беременности вселяла в нее тревогу, почти страх. Что, если, узнав об этом, Карлос ощутит себя в ловушке и проклянет свой поспешный брак?
Однако опасения ее оказались напрасными. В тот же вечер Кэрри убедилась, что не беременна, о чем и сообщила мужу.
На долю секунды лицо Карлоса словно окаменело, но в следующий миг он уже улыбнулся ей так, что сердце Кэрри счастливо затрепыхалось и на мгновение она ощутила себя прекраснейшей женщиной на земле.
– Что ж, сокровище мое, это и к лучшему. Подождем, пока Дороти станет постарше.
– Да…
Но в глубине души – странная все-таки вещь человеческая натура! – Кэрри, забыв свои опасения, уже сожалела о том, что не носит ребенка Карлоса…
Карлос отправил в рот кусочек румяного поджаристого пирога и захрустел аппетитной корочкой.
– Пища богов! – выдохнул он. – Как это называется?
– Самый обыкновенный яблочный пирог.
– Кэрри, у тебя талант!
– Я начала готовить с четырех лет. У меня дома считается, что главное достоинство женщины – умение печь пироги.
Кэрри грустно улыбнулась, вспомнив о доме, и подняла глаза на оживленное лицо мужа. Она сидела, скрестив ноги, на кровати, в одном цветастом шелковом саронге.
– Чему ты улыбаешься?
– Вспомнила, как мама прочила меня за соседского парня. Уверяла, что лучше Дэвида мужа не найти. Но меня он как-то не привлекал…
Карлос улыбнулся.
– А ты его?
– Его привлекало все, что движется. – Кэрри усмехнулась. Как всегда, при виде улыбки Карлоса душу ее словно омыла теплой волной любви. – Так что мой отказ не разбил ему сердце.
Зазвонил телефон, и Карлос, сняв трубку, заговорил по-испански. Кэрри любовалась мужем, чувствуя, как сердце ее тает и растекается сладкой лужицей безнадежной любви. Со дня свадьбы прошло уже три недели, и Кэрри не понимала, как могла обходиться без Карлоса, как прожила двадцать лет, не ведая, что единственная ее любовь ходит с ней по одной земле. За какой-то месяц этот мужчина стал ей дороже всех сокровищ, каждый час, каждая минута ее жизни была наполнена мыслями о нем и любовью к нему.
Он казался ей совершенством. Умный, веселый, заботливый. Он безумно ее избаловал: осыпал подарками, устраивал сюрпризы и фантастические развлечения. Каждый день с ним был похож на сказку. Он научил ее кататься на водных лыжах, нырять и ходить под парусом. А как он любит детей! За эти три недели Дороти всем сердцем привязалась к смуглому темноволосому мужчине, неожиданно и властно вошедшему в ее жизнь. Общение с Карлосом пошло малышке на пользу: она потихоньку избавлялась от робости и застенчивости, все меньше боялась незнакомых людей. Да и Кэрри больше не пугали рестораны – она освоилась и с разнообразными столовыми приборами, и с заковыристыми названиями блюд, а если чего-то не знала, то не стеснялась спрашивать.
Рассудок твердил ей, что никто не совершенен, но, как ни приглядывалась к Карлосу, она не могла обнаружить у него ни одного недостатка. Разве что прирожденная властность… Но и командирские замашки мужа оборачивались достоинством: он отдавал приказы лишь тогда, когда это было необходимо. Например, когда после первого падения на водных лыжах Кэрри перетрусила и наотрез отказалась вставать на лыжи снова, суровый голос и резкие слова Карлоса заставили ее преодолеть страх.
Каждое утро, просыпаясь в объятиях мужа, Кэрри не могла поверить своему счастью. Она стала энергичнее, смелее и увереннее в себе – и неудивительно: ведь каждая минута общения с Карлосом повышала ее самооценку. Зардевшись, Кэрри вспоминала его мускулистое, бронзовое, невероятно сексуальное тело, вспоминала и о том, что даже на людях он постоянно демонстрировал свою близость к ней – то брал за руку, то обнимал за плечи, то ерошил ей волосы. Рядом с Карлосом Кэрри чувствовала себя неотразимой и сказочно желанной. Стоит ли удивляться, что с каждым днем она все сильнее в него влюблялась?
Но что, если он ее не любит? Настало время задуматься над этим вопросом. Однако, с какой стороны ни посмотреть, Карлос вел себя как пылкий влюбленный: осыпал подарками, держал за руку, с интересом слушал рассказы о ее прошлой жизни, которые, по мнению Кэрри, должны были бы нагонять на него невыносимую скуку. За долгие три недели они ни разу не поссорились. Кэрри не захотелось накричать на Карлоса, даже когда он разбудил ее ни свет ни заря и потащил с собой на рыбалку. Продремав несколько часов в лодке посреди залива, Кэрри раздраженно осведомилась, какого черта он ее сюда притащил.
– Мне просто нравится, когда ты рядом, – ответил Карлос, словно удивившись, что сама она не понимает таких простых вещей.
И все, раздражение Кэрри испарилось без следа.
Карлос закончил разговор и с нетерпеливым вздохом повесил трубку.
– Даже в медовый месяц не получается забыть о работе. Мама приехала из Флориды и хочет с тобой познакомиться, а меня дела вызывают в Буэнос-Айрес.
– А-а… – При мысли о предстоящей разлуке у Кэрри упало сердце, но она тут же упрекнула себя за эгоизм.
– Понимаю, это не слишком приятно, но, к сожалению, отложить поездку я не могу. Как ты думаешь, сможешь встретиться с мамой без меня? – По тону Карлоса легко было догадаться, что вопрос этот риторический.
Присев на край кровати, он притянул Кэрри к себе и распустил узел ее саронга. В этот миг она готова была по его приказу прыгнуть в огонь. Впрочем, Кэрри уже была в огне: сердце ее бешено стучало, а в глубинах тела, покорствуя его молчаливому призыву, разгоралось пламя желания. Сколько бы Карлос ни занимался с ней любовью, голод ее лишь возрастал от насыщения.
– Я с ума схожу от одного взгляда на тебя… – хрипло признался он, когда саронг слетел на пол, открыв взору два розовых холма, увенчанных пылающими сосками.
– Я тоже… – прошептала Кэрри.
Положив одну руку на ее трепещущую грудь, другой он стянул трусики и обнажил гостеприимное местечко, влажное от сладкого предвкушения любви. Бережно уложив свою возлюбленную на спину, Карлос стянул футболку и шорты и предстал перед Кэрри во всем блеске своей наготы. Жаркая жажда наполнила все ее существо: она невольно прикрыла глаза, стыдясь своего нескрываемого возбуждения при виде его торжествующей мужественности. Но Карлос, запустив пальцы в ее роскошные волосы, заставил Кэрри сесть и притянул ее голову к себе. Кэрри поняла, чего хочет от нее Карлос: совсем недавно она освоила ласки губами, обнаружив, что этот способ любви не только ему доставляет блаженство, но и в ней самой порождает мощное, почти болезненное возбуждение.
– Что ты со мной делаешь, дорогая? – простонал Карлос, когда она прикоснулась к его естеству губами. – Ты превратила меня в секс-наркомана! Как я смогу завтра улететь от тебя?
Не много времени прошло, прежде чем Карлос со стоном опрокинул Кэрри обратно на постель и быстро, резко, без церемоний погрузился в нее, исторгнув из ее груди сдавленный вскрик наслаждения. Исчезло все, кроме них двоих: Кэрри не знала и не помнила больше ни о чем, кроме ритмичных движений мощного тела мужа. Наслаждение разгоралось в ней все жарче, наконец она достигла вожделенного экстаза и обмякла в объятиях Карлоса, счастливо и обессиленно шепча его имя.
- Предыдущая
- 21/31
- Следующая
