Щит Ваала: Омнибус (ЛП) - Кайм Ник - Страница 83

Криптек ступил на кафедру, и все цвета вокруг переменились, когда древние программы приступили к сканированию находящихся в помещении, чтобы выявить нарушителей и расхитителей гробницы. Прозвучал гудок, и Валнир приступила к ритуалу верховного пробуждения, произнося заученные слова, которые давно заменили некронам инструменты. Каждый сделанный ею шаг отмечали зелёные огни на полированном обсидиане.

С самого высокого яруса вертикально поднялся саркофаг с прозрачной крышкой, за которой виднелась богато украшенная оболочка правительницы, до сих пор облачённой в клочки древней истрёпанной ткани. Она держала руки перекрещёнными на груди, в одной сжимая скипетр, а в другой — изогнутый меч.

Стеклянная крышка медленно открылась, и по телу фаэрах прошёл свет. Рот открылся, и она закричала.

Валнир и её лич-стражи отпрянули в ужасе. Они уже слышали этот звук прежде и знали, что он означает. Тот же самый полный помех вопль, издаваемый некронами, чей разум повредился и попал под контроль вируса свежевателя.

— Фаэрах проклята, — выкрикнул один из лич-стражей.

Назкел упала на колени. С шипением кабели отсоединялись от её тела, выпуская пар и прекращая подачу энергии. Длинные пальцы, оканчивающиеся рябящими когтями из некродермиса, вонзились в камень зиккурата. Заражённая фаэрах обвила своей рукой большеберцовую кость Валнир и, подняв голову, встретилась с испуганным взглядом криптека. Из раскрытых челюстей вырвался статический крик. Валнир запаниковала. Её охватила нерешительность. Протоколы лояльности боролись с инстинктом самосохранения. Последний одержал верх, и Валнир посохом врезала по черепу Назкел, с громким треском сокрушив металл и вбив его в каменную поверхность. Зрение затуманилось, и боль сковала её члены, когда энграммы наказания активировались в её внутренних системах. Чувство голода вернулось, но всего на секунду, поскольку агония перебила его.

Шаудукар оттянула свою госпожу от бьющейся в конвульсиях фаэрах.

— Она больна, мой криптек. Нам следует уходить. Мир-гробница потерян.

На мгновение потерявшая самоконтроль, Валнир сделала над собой усилие, пытаясь напомнить себе, что она более не живая.

— Как глубоко проникла зараза? Хоть кто-то из династов точно должен быть незапятнан.

— Куда же теперь нам идти? — спросил один из лич-стражей.

— Не знаю, — ответила Валнир. — Я действительно не знаю. — Мысли пропали. План действия не существовал. — Какие меры могут существовать на случай подобных непредвиденных обстоятельств? Как вообще можно было предвидеть такой кошмар и что-то придумать против него?

Вместе со страхом, порождённым горем, её поглотила опустошённость. Чувства подсказывали, что текущее состояние нельзя ни описать, ни выразить. Какую позу нужно принять, чтобы показать, что она только что убила ту, кому должна была служить? Каким жестом можно было объявить, что её народ безнадёжно заражён?

— Врата, — выдавила Валнир. — Вернёмся к ним. Потом мы выберемся на поверхность и найдём… — Что? Что они смогут найти снаружи гробницы? Защитника? Помощь? Неважно. Ей необходимо было куда-то уйти, сбежать от всего этого ужаса. Лич-стража терпеливо дожидалась решения. Программы лояльности гарантировали, что они примут любой её приказ, однако сами не высказывали ни мнений, ни выдвигали предложений. Они просто стояли молча и недвижимо, будто изваяния.

Валнир ненавидела их за это. Ненавидела ответственность, которую они возлагали на неё. Ненавидела за то, что они были совсем не теми, кого она знала при жизни. Эти рабы, эти беспрекословно подчиняющиеся конструкции были ничем не лучше лженекронов или рядовых солдат. Они служили очередным ненужным напоминанием о сомнениях, что терзали криптека.

Из тьмы стали доноситься новые электронные вопли, насмехающиеся над ней. Её лич-стража подняла щиты и взвесила в руках боевые косы, а после все вместе они покинули камеру фаэрах.

Остальные династы стали просыпаться автоматически. Жуткие помехи явственно указывали на состояние их рассудка. Затронутые Свежевателем высокородные некроны один за другим выползали из своих усыпальниц, покидая ниши в стенах, где их металлические оболочки пролежали миллионы циклов.

Боевые косы убивали тех, кто когда-то правил Келрантиром, тех, чьи разумы и тела перестроила месть одного из богов её народа. Неистово размахивая сломанными конечностями, они умирали, будучи обречёнными на забвение в центре средоточия собственной прежней славы.

Каноптековые конструкции, сбитые столку происходящим, пытались удержать участников боя. Вид того, как некроны сражаются с некронами, не укладывался в их представление, поэтому дроны неуверенно парили в воздухе, толкаемые гравитационными репульсорами то в одну сторону, то в другую. В конце концов заложенная в них программа предписала им ухаживать за телами уничтоженных династов.

Валнир и её лич-стража уже приближалась к выходу из зала, когда перед ними выскочила группа низших лордов из поздней истории Келрантира. Один из телохранителей оттолкнул Валнир в сторону и упал, придавленный проклятым аристократом. Бранящегося стражника сковали мелькающие металлические конечности и растащили на части. Спустя считанные секунды яркий луч света, появившийся из посоха Валнир, пронзил инфицированных лордов.

Когда позади вдруг сверкнула молния и убила других скрюченных созданий, затронутых Свежевателем, лич-стражи обернулись, чтобы распознать новую угрозу.

Из своих усыпальниц вышагивали лженекроны, походя истребляя Освежёванных с помощью витиевато украшенного оружия.

— Криптек, — обратился военачальник Нуэнсис и наклонил голову в знак уважения и приветствия. — Мы всё ждали, когда же сможем напомнить миру-гробнице о своей значимости.

— Я признательна за ваше заступничество, военачальник.

— Что поразило этих династов?

— К'тан.

— Какая рабская преданность звёздным богам, — протянул Нуэнсис и наградил взглядом ссутулившегося и прячущегося Маантрила. Некоторые из лженекронов хотели сотворить знамение, выражающее почтение звёздным богам, но встроенные энграммы воспрепятствовали завершению этого жеста.

— Это другое, — сказала Шаудукар.

— На них лежит проклятие Лланду'гора, — добавила Валнир.

— Тогда нам следует избавить их от страданий, — не колеблясь, выпалил Нуэнсис и поднял над головой большой загнутый меч. Принимая положение, говорящее о жажде крови и предвкушении битвы, он смотрелся неуклюже и неповоротливо. Ему недоставало умелости настоящего некрона, поскольку при жизни он не пользовался никакими подобного рода позами и жестами.

— Нет времени, — заявила Валнир. — Проклятие нависло над всем миром.

— У тебя есть другой план, криптек? — спросил Маантрил.

— Мы поднимемся на поверхность и попытаемся найти помощь или подкрепления.

Лженекроны обменялись понимающими взглядами.

— Что насчёт дольменных врат? — спросил один из них.

— Нет, — отрезала Валнир. — И в лучшую пору они были ненадёжными, а спустя столько времени надеяться, что они ещё работают, так и вовсе безумие.

— К тому же, — добавила Шаудукар, — все мы знаем, что эльдар по-прежнему бродят по запутанным путям. В старину они обладали большим могуществом, и хотя они слабее нас, мы проигрываем в числе. Эльдар весьма хитрые создания.

— Откуда мы знаем, что эльдар ещё живы в эту эпоху? Может они наконец встретили свой конец, — настаивал Маантрил.

Нуэнсис выдавил смешок.

— Хотел бы я, чтобы это было правдой, но они весьма упорны. С тем же успехом можно предположить, что они сейчас правят Галактикой. Ты уже получила доступ к новой информации после пробуждения, криптек?

— Нет, — растеряно ответила Валнир, всё ещё обдумывая вариант с дольменными вратами. Эту передовую технологию подарили им коварные К'тан, укравшие её у Древних и их слуг эльдар, и в ней тоже таились свои хитрости и тайны, о которых не догадывались наивные некронтир. Как и в случае биопереноса, который предоставил бесконечную полужизнь, дольменные врата имели обратную сторону, неожиданную и неприятную. Предоставляя доступ в Паутину, они предлагали способ путешествовать на огромные расстояния ошеломительно быстро, при этом не соприкасаясь с реальностью. Но перемещаться столь близко к кошмарным измерениям иного мира, привлекая внимание существ, что обитали по ту сторону, было сущим безумием.