Бумажная девушка - Габе О. - Страница 45

• Предыдущая
• 45/67
• Следующая

— С ума сойти! — воскликнул Мило, вылив на рубашку полчашки кофе.

— Думаешь, это та самая книга?

— Конечно! Тираж уничтожен, сейчас в мире всего одна книга с такой обложкой, — ответил он, рассматривая фотографию.

— Черт, продана! — разозлилась Кароль.

Роман выставили на продажу несколько дней назад, и его тотчас купили за смехотворную цену в четырнадцать долларов.

— Можно найти продавца и узнать адрес покупателя.

Не теряя времени, Кароль зашла в раздел с информацией о пользователе: annaboro73, зарегистрирована шесть месяцев назад, положительные отзывы.

Молодая женщина тут же отправила письмо, объясняя, что ищет покупателя книги. Друзья подождали пять минут без особой надежды на ответ. Наконец Мило потерял терпение и составил недвусмысленное послание, обещая тысячу долларов в награду за сведения.

— Все, пора на работу, — сказала Кароль, посмотрев на часы.

— А где твой напарник?

— Заболел, — ответила она, выходя из кафе.

Мило тоже вышел и сел на пассажирское сиденье полицейского автомобиля.

— Ты не имеешь права находиться здесь. Я на работе, а это патрульная машина.

Мило пропустил ее слова мимо ушей и как ни в чем не бывало продолжил разговор:

— Какой у нее никнейм?

— Annaboro73, — ответила Кароль, включая зажигание.

— Скорее всего, Анна — это имя.

— Логично.

— Тогда Боро — часть фамилии. Она же написала не «Borrow», а «boro». Наверное, что-то немецкое.

— Скорее польское. Например, Боровски.

— Да, возможно.

— А цифра? Может, год рождения?

— Вполне, — согласился Мило.

Он уже открыл справочный сайт на телефоне, но в одном только Лос-Анджелесе жило больше десяти женщин по имени Анна Воровски.

— Дай-ка мне рацию, — попросила Кароль.

Мило не удержался от небольшой импровизации:

— Земля, Земля, прием, говорит капитан Кирк, корабль «Энтерпрайз», просим разрешения приземлиться на базу.[77]

Кароль ошеломленно посмотрела на него.

— Что такое? Не смешно?

— Мило, это было смешно в восемь лет…

Она выхватила рацию и заговорила властным голосом:

— Прием, прием, говорит сержант Альварес, номер 364В1231. Мне нужен адрес Анны Боровски 1973 года рождения.

— О'кей, сержант, будет сделано.

Париж

Сен-Жермен-де-Пре

Двухкомнатная квартира находилась на последнем этаже, а окна выходили на ту самую тенистую площадь, где нас высадило такси. Едва открыв дверь, мы почувствовали себя «дома».

— Прогуляемся? — предложила Билли.

Кажется, Париж хорошо на нее действовал. Волосы, конечно, оставались седыми, а лицо бледным, но она потихоньку приходила в себя.

— Не забывай, мне нужно написать пятьсот страниц…

— Всего ничего! — пошутила она, подходя к окну и подставляя лицо солнцу.

— Ладно, только ненадолго. Покажу тебе окрестности, и домой.

Я надел куртку, Билли слегка напудрилась.

Мы вышли и, как настоящие туристы, которыми, собственно, и являлись, отправились бродить по узким улочкам квартала Сен-Жермен, останавливаясь перед витринами книжных магазинов и антикварных лавок, изучая меню во всех кафе и роясь в металлических ящиках букинистов на набережной Сены.

Хотя модные бутики постепенно вытесняли книжные, квартал еще не совсем растерял былое очарование. В этом лабиринте улочек даже дышалось по-другому, казалось, воздух насыщен любовью к книгам, поэзии и живописи. Улицы и здания напоминали о богатом культурном прошлом. В «Прокопе»[78] работал Вольтер, а Верлен приходил туда пить абсент; на улице Фюрстенберг творил Делакруа; на улице Висконти жил Расин, а Бальзак открыл там типографию, которая в конечном итоге разорила его; Оскар Уайльд умер в нищете и одиночестве в дешевом отеле на улице Бозар; на улице Гранз-Огюстен Пикассо написал «Гернику»; на улице Сен-Бенуа играл Майлз Дэвис; на улице Сены жил Джим Моррисон…

У меня закружилась голова.

Билли лучилась счастьем: она порхала по городу с путеводителем в руках, наслаждаясь солнцем и внимательно следя за тем, чтобы не упустить ничего интересного.

В полдень мы сели отдохнуть на террасе кафе. Я один за другим пил эспрессо по-итальянски, а Билли радостно уплетала поджаренные хлебцы со сметаной, медом и клубникой. Наши отношения резко изменились. Агрессия бесследно исчезла, сменившись близостью и пониманием. Мы стали союзниками и старались заботиться друг о друге, понимая, что еще немного, и расстанемся навсегда.

— Зайдем в эту церковь? — предложила она, показывая на колокольню Сен-Жермен.

Я еще только доставал кошелек, чтобы расплатиться, а Билли уже допила горячий шоколад и вскочила из-за стола. Как непослушный ребенок, она побежала через дорогу, не обращая внимания на едущую навстречу машину.

Внезапно Билли рухнула как подкошенная прямо посреди проезжей части.

Сан-Франциско

Больница Ленокс

Бонни разочарованно перевернула несколько страниц и убедилась, что они девственно чисты.

— Боюсь, сегодня мы не узнаем, чем все заканчивается.

Этель Кауфман нахмурилась и внимательно посмотрела на книгу. Повествование обрывалось на двести шестьдесят шестой странице прямо посреди фразы.

— Типографский брак, не иначе. Сходи в магазин и попроси поменять книгу.

— Я купила ее через Интернет!

— Значит, тебя надурили.

Бонни стало обидно. Она почувствовала, как краска заливает щеки. Вот досада! Такой увлекательный роман, да еще эти изящные акварельные иллюстрации.

— Обед!

Сотрудник больницы толкнул дверь палаты и внес подносы с едой.

Бонни тоже получила свой паек: овощной суп, брюссельскую капусту и вареную треску.

Стиснув зубы, она заставила себя съесть несколько ложек. Откуда в тарелке с рыбой эта мутная водичка? Почему суп из зеленой фасоли такого отвратительного коричневатого цвета? А салат, кажется, забыли посолить… фу!

— Не бог весть что, — скривилась миссис Кауфман.

— Да, нечто среднее между «жуткой отравой» и «ужасной гадостью», — согласилась Бонни.

Пожилая женщина слегка улыбнулась.

— Я бы дорого заплатила за шоколадное суфле. Это моя маленькая слабость.

— Никогда не пробовала! — облизнулась Бонни.

— Хочешь, напишу рецепт? Дай мне ручку и книгу! Пусть от нее будет хоть какая-то польза.

Она открыла роман и каллиграфическим почерком вывела на чистой странице:

Париж

Сен-Жермен-де-Пре

— Ну же, открой глаза!

Билли лежала посреди дороги.

«Рено Клио» вовремя затормозил, чудом избежав столкновения. Движение на улице Бонапарта замерло, вокруг молодой женщины уже собирался народ.

Я наклонился к ней и поднял ноги, чтобы кровь прилила к мозгу, затем повернул голову набок и расстегнул воротник, в точности следуя инструкциям доктора Филипсона. Наконец Билли пришла в себя, на щеках появилось подобие румянца. Приступ был коротким, но неожиданным, точно так же, как в Мексике.

— Не радуйся, я еще не умерла, — пошутила она.

Я сжал ее запястье — пульс едва прощупывался.

Билли дышала с трудом, на лбу блестели капельки пота.

Встреча с профессором Клузо, которого рекомендовала Аврора, была назначена на следующий день. Я изо всех сил надеялся, что он оправдает мои ожидания.

Лос-Анджелес

— Откройте, полиция!

Анна через глазок наблюдала за молотившим в дверь офицером.

• Предыдущая
• 45/67
• Следующая