Обитатель лесов (Лесной бродяга) (др. перевод) - Ферри Габриэль - Страница 14

• Предыдущая
• 14/88
• Следующая

— Разве вы не видите, — нетерпеливо возразил Фабиан, — что на этой лошади нет еще клейма ее владельца, — вот и доказательство, что на нее никто еще не садился. Если вам дорога жизнь и целость головы, не пытайтесь лучше обуздать ее.

— Ну уж это мое дело, — заметил с ухмылкой Хозе, — готовясь сесть в седло. Но едва дикое животное почувствовало прикосновение ноги, ставшей в стремя, как шарахнулось в сторону с такой силой, что Хозе на несколько шагов отлетел прочь и, совершенно оглушенный, упал наземь.

Еще не успел он подняться на ноги, как Фабиан мгновенно вспрыгнул в седло, не коснувшись стремени.

— Стой, Фабиан! Ради самого Создателя, стой! — воскликнул в страхе Розбуа. — Неужели ты хочешь попасть в руки злодеев?

Но Фабиан, не слушая криков старика, уже сорвал платок с глаз лошади, и та, дико озираясь вокруг себя и потянув ноздрями воздух, сделала быстро, один за другим, три громадных скачка, стараясь сбросить с себя седока. Потом вдруг она остановилась неподвижно, вся дрожа, как будто сникнув от сознания, что ее столь скоро укротили.

Розбуа воспользовался этой минутой, чтобы схватить веревку, служившую вместо узды, но было уже поздно, и, несмотря на всю его силу, животное одним прыжком успело освободиться от его рук и в страшном испуге ринулось вперед. Еще несколько мгновений канадец мог следить глазами за отважным всадником и видел, как Фабиан, не будучи в состоянии удержать бешеное животное, несколько раз пригибался к самому седлу, чтобы избежать ударов ветвей; но вскоре он потерял и всадника и лошадь из виду вовсе.

— Они погубят его! — проговорил он печальным тоном. — Пять против одного: борьба слишком неравная! Надо будет держаться к нему как можно ближе и спасти дитя; судьба возвратила мне его, совершив чудо.

Взбросив винтовку на плечо, Розбуа зашагал так скоро в направлении, по которому исчез Фабиан, что вскоре Хозе не мог уже расслышать слов проклятий, сыпавшихся с его губ.

Этой лошадью не так-то легко управлять, — кричал Хозе, поспешая вслед за ним. — Я уверен, что Фабиан не будет следовать прямиком к мосту. Не переживай, Розбуа, возможно, мы доберемся до моста так же быстро, как он. Ах, дон Эстеван! Вновь злая судьба свела меня с этими разбойниками!

Между тем Фабиан несся вперед с ужасающей быстротой, не взирая на рытвины, перемахивая через ручьи и поваленные деревья. Хозе был прав: без сомнения, Фабиан мог бы скоро догнать своих врагов, если бы ему удалось и впрямь управлять этой дикой лошадью. Все же после долгих усилий юноша успел направить ее по узкой тропинке, которая шла через лес и на которой ясно были видны следы лошадей трех всадников. Однако долгая погоня и кружение по лесу измотали лошадь, она заметно ослабела, мало-помалу стремительность ее бега уменьшилась, и вскоре она окончательно присмирела. Лошадь и всадник как будто оба пришли к согласию, что надо малость перевести дух; пот струился по лицу Фабиана крупными каплями. Он ослабил узду, лошадь остановилась, тяжело поводя боками. Фабиан воспользовался этой минутой, чтобы оглядеться.

Стоптанные, измятые листья, свежеобломанные мелкие сучья и следы лошадиных копыт на траве и песке служили ясным доказательством, что всадники уже миновали это место: здесь они перебирались по мостику, перекинутому через широкое и глубокое ложе стремительного потока. Всадникам нетрудно было совершенно разрушить мост, и в таком случае всякое преследование было бы бесполезно, так как на приискание удобного брода потребовалось бы слишком много времени, а между тем дон Эстеван успел бы беспрепятственно добраться до необозримых равнин, простиравшихся до самого Тубака.

Решившись во что бы то ни стало нагнать авантюристов, Фабиан дал своей лошади шпоры и помчался во весь опор по лесной тропинке, за изгибом которой он надеялся различить спины беглецов. Шум водопада заметно заглушил стук лошадиных копыт. Вскоре до него донеслись человеческие голоса, и через несколько минут Фабиан мог надеяться преградить дорогу своим врагам.

Мост, который в этом месте соединял крутые берега бурного потока, был сложен из грубо отесанных бревен, опиравшихся своими концами на голые глыбы утеса и ничем не скрепленных между собой; подобного рода мост два сильных человека легко могли разрушить без особенных усилий. В ту самую минуту, когда Фабиан уже был близок к мосту, бревна, привязанные арканами к сделанным лукам бандитов, сдвинулись с места и грохнули в воду, подняв фонтан брызг.

Фабиан воскликнул от бешенства. Один из всадников обернулся назад, это был дон Эстеван. Он глядел со злой насмешкой на Фабиана, а тот в изорванном платье, с лицом, исцарапанным сучьями и покрытым кровью, точно сумасшедший, пришпоривал лошадь, стараясь заставить ее перескочить через поток. Несмотря на все его усилия, животное на самом краю пропасти поднялось на дыбы и попятилось назад.

— Стреляйте же в него, болваны! — закричал дон Эстеван. — Стреляйте живее, а то этот сумасшедший расстроит все наши планы! Стреляйте, говорю вам!

Три винтовки нацелились на Фабиана, но в это время позади него послышался громкий голос Розбуа. Канадец и Хозе показались из чащи. Они подоспели вовремя, чтобы спасти Фабиана.

При виде двух стрелков, чье искусство обращаться с огнестрельным оружием внушало бандитам особое почтение, авантюристы растерялись. Фабиан принялся опять пришпоривать свою лошадь; но та в испуге поднялась на задние ноги и едва не опрокинулась навзничь.

— Стреляйте, стреляйте же! — кричал дон Эстеван.

— Постерегитесь стрелять! — воскликнул в ответ на это канадец громким голосом. — Беда тому, кто первый выстрелит. Я уложу его наповал. А ты, Фабиан, ради Бога, оставь в покое этих разбойников!

— Фабиан?! — воскликнул удивленно Эстеван, глядя с испугом на упорного юношу, который, не обращая внимания на мольбы канадца, усердно продолжал шпорить свою взмыленную лошадь, пытаясь заставить ее перепрыгнуть через поток.

— Да, Фабиан! — крикнул Хозе пронзительным голосом, покрывшим шум водопада. — Да, дон Антонио Медиана, это Фабиан требует от вас ответа за смерть своей матери!

Голос этот, сопровождаемый ревом водопада, прозвучал как знак провидения, и дон Антонио, или дон Эстеван, первый раз в своей жизни почувствовал страх; между тем пылкий юноша, выхватив нож, принялся с новым жаром колоть острым концом ножа своего коня. Наконец рассвирепевшее животное, точно стрела, метнулось через пропасть на противоположный берег, но одна из задних ног поскользнулась на сырой покатости берега; одно мгновение казалось, что сильному животному удастся удержать равновесие: камни заскрипели под копытами, но через минуту колени лошади подогнулись и взор ее потух. Раздалось жалостное ржание, и лошадь вместе с всадником полетела в пучину.

При всплеске волн, брызнувших на берег, из груди канадца вырвался раздирающий душу крик, между тем как с противоположного берега послышались торжествующие возгласы. Но вскоре все было заглушено грозным ревом лесного потока, — скрывшего в своих водах несчастного юношу.

Недели две спустя после того, как Фабиан де Медиана исчез в волнах Сальто-де-Агуа[7], в пустынных равнинах, отделяющих президио Тубак от американской границы, разыгрались кровопролитные события.

Однако прежде, чем говорить о личностях, принимавших участие в этих событиях, постараемся описать местность, на которой эти люди сошлись друг с другом.

Необозримые равнины, отделяющие Северо-Американские Штаты от той части Мексики, которую весьма скудно орошает Рио-Гила и ее притоки, в описываемую нами эпоху обитателям Мексики были известны только по некоторым отрывочным рассказам охотников да искателей золота. Истоки названной нами реки лежат в отдаленных горах севера, затем она пересекает огромные пространства прерий, в которых не встретишь ни одного тенистого деревца. Страшная сушь этой местности только кое-где прерывается дождевыми вымоинами — ливни, однако же, не столько оплодотворяют почву, сколько опустошают местность.

• Предыдущая
• 14/88
• Следующая