Девятый герцог империи - Буревой Андрей - Страница 11
- Предыдущая
- 11/106
- Следующая
— Нет! — от избытка чувств заходив по кабинету туда-сюда, несогласно замотал я головой. — Нет, так нельзя! — И, остановившись как вкопанный у стены, в дальнем углу, решительно произнес, обращаясь к начальнику каторги: — Нужно сделать все иначе. Раз уж опека леди Энжель необходима, давайте оформим не полную, а обычную.
— Нет, сэр Кэрридан, — не менее решительно ответил эйр Риатис, отстраняясь от стола и несогласно покачивая головой. — Боюсь, пойти на такой подлог я не могу. Ибо имею на сей счет прямой и недвусмысленный приказ. Полученный под роспись. Нарушать который, как сами понимаете, чревато. Так что если вас что-то не устраивает, то решайте вопрос со своим покровителем. А крошка ди Самери пока побудет у нас… — И, сложив руки, с искренним недоумением признался: — Хотя я, сознаться, не понимаю, что вас смущает в полной опеке…
С отчаянием прикинув, сколько времени займут возможные мытарства по поиску Кована, которого в столице может банально не быть, и людей принимавших решение по данному вопросу, и попытках убедить всех заинтересованных лиц все переиграть, я чуть за голову не схватился. Это ж месяцы может занять!
Неимоверным усилием воли взяв себя в руки, я резко выдохнул, разжимая судорожно стиснутые зубы. И, малость успокоившись, решил не рубить с плеча, а для начала поговорить с Энжель. Объяснить ей сложившуюся не по моей вине ситуацию, успокоить и попросить еще немножко подождать своего освобождения с каторги…
Пока я размышлял так, ее и привели…
Короткий стук и, приоткрыв дверь, в кабинет сунула голову какая-то женщина-надзирательница. Вопросительно посмотрела на эйра Риатиса, а тот сразу ей рукой замахал — давай, мол, сюда. И она исчезла. На миг. Затем дверь полностью открылась и надзирательница зашла к нам. Введя под локоток сложившую руки за спиной и опустившую голову хрупкую девушку, в сильно ношенном сером платье, с парой тщательно, но несколько неумело заштопанных прорех, в старых, разбитых башмачках, и в застиранном почти до белизны платке… Энжель… С настолько осунувшимся, усталым лицом, что я немедля проникся неимоверным сочувствием к ней.
— Осужденная четыреста один дробь семь по вашему распоряжению доставлена, — бодро отрапортовала словно и не замечающая угнетенного состояния девушки надзирательница. И несильно ткнула в бок молчащую, понурившуюся Энж. Отчего та, неохотно раскрыв ротик, тихо выговорила, с отчетливо пробивающимися нотками отчаяния: — Осужденная Энжель ди Самери, убийство с отягчающими. Срок — двадцать лет…
— Свободны пока, — сказал эйр Риатис надзирательнице. И та, кивнув, и бросив на Энж строгий взгляд, поправила пояс с висящим на ней короткой тонкой дубинкой, обмотанной крест-накрест серебряной нитью, — несомненно несущей какой-то эффектор магического воздействия — скорей всего парализующий или ошеломляющий, и направилась к дверям.
А я, сглотнув вязкий комок, возникший в горле при виде измученной каторжной жизнью девушки, тихо позвал ее: — Энжель…
Та застыла. А затем, медленно-медленно, словно не поверив до конца своему слуху и оттого боясь ошибиться и увидеть кого-то иного вместо меня, голову подняла. Но когда все же взглянула и удостоверилась, что в углу, у стены, стою я… То ее изрядно потускневшие с момента нашей последней встречи голубые глаза, полыхнули такой неимоверной радостью и отчаянной надеждой… Что меня пробрало до самой глубины души. И я отчетливо осознал, что просто не смогу предложить Энжель остаться на каторге еще на какое-то время, пока улаживаю вопрос с ее опекой. У меня даже язык не повернется предложить ей такое…
«Нельзя, нельзя ни на мгновение более оставлять здесь Энжель! — взволнованно подумал я, когда меня отпустило сжавшееся сердце. — Нужно любой ценой вытаскивать ее отсюда! Пусть даже и под полную опеку! С ней можно и потом что-нибудь придумать. Не велика беда — решу как-нибудь вопрос. Главное, что Энж при этом будет на свободе…»
— Кэрридан!.. — неверяще произнесла тем временем девушка, смотря на меня во все глаза и подавшись мне навстречу. Ну а я, конечно же, немедля подался к ней…
— Стой-ять, — коротко, но внушительно обронил эйр Риатис, вынудив нас замереть на полушаге. После чего, громко кашлянув, он привлек наше внимание. А когда мы уставились на него, провозгласил: — Леди Энжель ди Самери. Сим официально уведомляю вас о том, что сэр Кэрридан ди Стайни испросил разрешения о передаче вас ему на поруки. И суд счел возможным его ходатайство удовлетворить… — И, дав девушке мгновение на осознание сказанного им, что проявилось в порывистом вздохе и брошенном на меня преисполненном невероятной благодарности взгляде, продолжил: — Оговорив, правда, при этом, что забрать вас на поруки сэр Кэрридан может только при условии вашего перехода под его полную опеку.
— Под… под полную опеку?.. — замерев, совсем тихо и немного растерянно переспросила златовласка, очевидно знающая что это такое.
— Да, — подтвердил эйр Риатис. И преспокойно сообщил: — Что, как понимаете, невозможно без вашего на то согласия.
— Но… — робко заикнулась Энжель, растерянно переводя взгляд то на меня, то на начальника каторги и не в силах выбрать для лицезрения кого-то из нас.
— И никаких но! — мигом построжев, оборвал ее лиарх. — Либо вы отказываетесь от милостивого предложения суда и, соответственно, остаетесь у нас до окончания срока, либо принимаете полную опеку и сей же час покидаете нас с сэром Кэрриданом. Другого не дано. — И, не дав девушке ни мгновения на размышления, тут же спросил: — Так каково же ваше решение? Вы принимаете выставленное судом условие вашего освобождения с каторги?
Едва он договорил, Энжель устремила на меня отчаянный взгляд своих небесно-голубых глаз. И, прикусив нижнюю губку, быстро-быстро заморгала, явно сдерживая выступающие слезы. А затем, бросив чуть затравленный взгляд во двор, на стоящие ровными рядами металлические короба местного карцера, опустила взгляд, и как-то странно обмякнув, едва слышно прошептала-вымолвила: — Да…
— Вот и славно, — удовлетворенно кивнул эйр Риатис, заметно расслабляясь. После чего перевел взгляд на меня и, залихватски подкрутив тонкий ус, торжествующе подмигнул. Как бы говоря этим — ну, что я вам говорил?!
Я не оценил эту подначку по достоинству. Наоборот, она вызвала у меня исключительно отрицательные эмоции и нестерпимое желание дать кое-кому в рыло. Только силой воли и сдержался… Ограничившись лишь злым взглядом в адрес лиарха. И быстро шагнул к златовласке, глаза которой уже были на мокром месте. Быстро бедненькую в лоб поцеловал и прошептав успокаивающе: — Успокойся, моя хорошая, успокойся… Я тебя не обижу… И никому обидеть не дам… — к себе ее прижал.
Энжель, помедлив чуть, мои объятия приняла. Молча уткнулась мне носиком в грудь и обеими руками чуть повыше пояса обхватила.
Так мы и простояли минут пять, прежде чем златовласка успокоилась и перестала едва заметно подрагивать. Явно помогли ей мои успокаивающие слова вкупе с ободряющим поглаживанием по узкой спинке…
— Я в порядке, Кэр… — тихо произнесла, наконец, она, осторожно отстраняясь, но не выпуская из объятий. И, подняв голову, слабо улыбнулась мне.
— Точно? — с изрядной толикой озабоченности вопросил я, бережно стирая большим пальцем правой руки мокрые дорожки под ее глазами.
— Угу, — кивнула она, и замерла, доверчиво принимая мою заботу.
В этот момент в кабинет без стука сунулся Оскар. Поглядел на меня с Энжель, на эйра Риатиса, а затем уведомил своего начальника о том, что прибыли все нужные для завершения моего дела люди.
— Давай, давай их сюда, — тотчас же распорядился замахавший рукой начальник каторги.
Они и ввалились вскоре в кабинет. Какой-то толстячок судейский, с помощницей — девушкой с постным лицом; сильно смахивающий на Бартинелли, только выглядящий чуть постарше, младший магистратский советник, с писцом — белобрысым пареньком с вороватым взглядом; унылый тощий мужичок — магистратский же поверенный, да два немолодых свидетеля из числа уважаемых горожан. С ними так же Оскар зашел. И еще один подчиненный лиарха — из Одаренных, судя по переливающейся зеленым и сиреневым серебряной фибуле с инкрустацией на форменном мундире.
- Предыдущая
- 11/106
- Следующая
