Избранное - Григорьев Николай Федорович - Страница 45

Воин, выиграв битву, поспешает восвояси, унося на плече

сабинянку. Пленница в отчаянии, но ей не под силу сопротивляться, и

она лишь простирает с мольбой руки к небу...

- Какая экспрессия! - сказал Сергей. - Правда, хорошо? - И

добавил вкрадчиво: - Я бы не прочь занять место этого воина, -

конечно, если трофеем была бы не сабинянка...

Но девушка намек не приняла. Созерцала статую.

А мрамор вдруг ожил. В глубине его как бы запульсировала горячая

кровь. Руки и лицо сабинянки стали приобретать прозрачность...

- Ах! - отступила Дуняша, но тут же рассмеялась: - Вот баловник!

- И погрозила солнечному лучу.

Некоторая провинциальная наивность в Дуняше забавляла Домокурова,

но и нравилась ему.

x x x

Обширная приемная, переделанная, как видно, из сарая. Домокуров

переступил порог, но все стулья были уже заняты - оставалось

прислониться к стене.

Появление его многих здесь заинтересовало.

Вкрадчивый голос:

- Извините за любопытство, гражданин, вы от какой организации

уполномоченный?

Перед Домокуровым старичок. У старичка ясные добрые, но почему-то

неприятные глаза. Встретившись взглядом с незнакомцем, он переменил

тон.

- Не извольте затрудняться отвечать! У каждого делового человека

своя коммерция. - Старичок даже ладонью заслонился: мол, глух и нем -

вот как здесь заведено! - А местечко свободное сейчас устроим. Милости

просим в наше общество.

Уполномоченные чинно сидели вдоль стен. У каждого на коленях

портфель - кожаный, клеенчатый или брезентовый.

Внезапно разговоры в приемной оборвались. Пролетел

предостерегающий шепот, все поглядели на входную дверь - и появился

Чугунов. Грузно шагая и пыхтя от усилий, но стараясь держаться

молодецки, Чугунов, не обращая внимания на приветствия, проследовал в

кабинет.

От секретарского стола поднялась солидная дама. Здесь ее

почтительно называли по имени-отчеству: Аделаида Аркадьевна. С папкой

бумаг она отправилась к начальству.

Теперь все лица вслед за нею повернулись к двери, настеганной

клеенкой. Несколько мгновений - Аделаида Аркадьевна вышла из кабинета.

Улыбнулась Сергею:

- Товарищ Домокуров. Пройдите.

Сергей встал, смущенный, не трогаясь с места, развел руками.

Уполномоченные зашумели, требуя соблюдения очереди.

Аделаида Аркадьевна выдержала строгую паузу. Потом сказала:

- Федос Матвеевич сегодня вообще мог бы отменить прием. У него

заседание в исполкоме... Прошу, товарищ Домокуров, не задерживайте...

Сергей оказался в кабинете управляющего. Ступил на ковровую

дорожку.

Федос Матвеевич устремился навстречу гостю.

- Сергей Иванович, голубчик... - радовался он, заключая

Домокурова в объятия. - Пришел-таки, ну, спасибо, спасибо, уважил

друга и наставника. А каким молодцом выглядишь! По-прежнему, видать,

футбол, волейбол, плаванье-нырянье в Неве, а? Одобряю, одобряю... А я,

брат, расплылся. Сердце - и никакой от докторов помощи, ни черта не

смыслят они в своей медицине!

Глубину кабинета занимал письменный стол. Это было нечто

массивное и величественное - как саркофаг. Перед саркофагом наподобие

сторожевых львов кресла. Видать, Чугунов высмотрел в комиссионке -

туда сбрасывали мебель из прежних буржуазных квартир.

- Садись, дорогой, рассказывай. Сколько лет, сколько зим...

Домокуров оперся о львиные лапы - подлокотники у кресла, но не

садился.

- Федос Матвеевич, о себе я, позвольте, уж в другой раз. В

приемной полно людей, и я хотел бы прямо к делу.

Чугунов поморщился:

- А ты о моих ребятах не страдай. Посидят, раз у начальника

гость...

Он запустил руку в саркофаг и поднял за горлышко, держа между

пальцами, как заколотых курят, две бутылки минеральной воды.

Разлил по стаканам. Свой жадно выпил и принялся хвастать:

- Самолично, брат, кую кадры... Уполномоченный у меня - зверь на

работе. Ты не гляди, что с виду они так себе, табунок - вроде как

церковные певчие... Нат Пинкертон на деле, Конан Дойли! Скажи я

уполномоченному, мол, в центре земного шара лом завалялся, слазит и

туда, из преисподней наш товар достанет! Чертей за нос обведет!

Домокуров тут же смекнул свое:

- Федос Матвеевич! Вот бы их пустить...

- Это куда еще?

- Да на поиски броневика.

Чугунов кисло усмехнулся. Помолчал.

- А ты, я вижу, все еще не образумился? Неужто надеешься, как

говорится, сказку сделать былью?

- Да, Федос Матвеевич, надеюсь. - И, выпив свой стакан

минеральной воды, добавил: -Надеюсь также, что вы мне в этом поможете.

- Ладно, просьбы потом, - усмехнулся Чугунов. - А уж коли

пришел...

Он встал, сдвинул на сторону портьеру на стене - и взорам

открылась массивная золоченая рама... А в ней зигзаг на бумажном

листе: график хозяйственной деятельности чугуновской конторы.

- ...Коль скоро, говорю, пришел, то принимай доклад Федоса на

данном этапе. Критикуй, ругай - от тебя, сам знаешь, все снесу!

А на лице - улыбка удовлетворения. И в самом деле - успехи в

сборе металлического лома налицо.

Окреп голос управляющего.

- Металл, Сергей Иванович, для страны - главное дело! А его, сам

знаешь, не только в рудниках добывают. Залежей на поверхности не

меньше, если хорошо поискать. Сколько бы, ты думал, Чугунов со своими

уполномоченными огребает лома? А скоро на миллионы счет пойдет! Без

нас, утильщиков, и металлургии СССР делать нечего. Ни однешенькой

пятилетки не вытянуть без наших трудовых рук!

Чугунов сбросил пиджак, засучил рукава белоснежной рубашки.

Подбоченился.

- Вылезай-ка, Сергей Иванович, милый друг, из твоих древних

веков, становись ко мне на металл, и мы целиком и полностью поймем и

оценим друг друга. За одну твою честность и прямоту заместителем своим

поставлю. А? Это тебе не в учителишках ходить - должность высокая,

номенклатурная!.. Не хочешь? А ты подумай сперва, подумай...

Он резко задернул портьеру и блистательная диаграмма потонула в

волнах тяжелого репса.

- Значит, с просьбой ко мне? - И Чугунов вновь сел за стол. - Ну

что ж, излагай свою просьбу.

- Федос Матвеевич, дайте мне допуск. На склады металлолома. На

все, какие есть в Ленинграде и в области.

Чугунов усмехнулся:

- Броневик надеешься раскопать?

- Да, сперва пошарим, не попал ли он случайно в лом. А на

будущее, с вашего разрешения, расставим всюду комсомольские посты.

Теперь Чугунов спросил:

- Ты, Сергей Иванович, член партии?

- Да.

Но под взглядом Чугунова Домокуров почувствовал, что нелишне

подтвердить это документом. Полез в карман за партбилетом.

Чугунов:

- Можешь не предъявлять. Но поскольку ты член партии, имею право

открыть тебе один секрет. Вооружение Красной Армии все время

обновляется.

- Знаю, - вставил Домокуров. - Сам видел. Служил.

- В таком разе мне нет нужды тебе объяснять, что броневики,

хорошо послужившие нам в дни Октябрьского переворота и в гражданскую,

по нынешнему времени к делу непригодны. Короче сказать, нет больше

этих броневиков, сняты с вооружения. Все подчистую. Побывали, как лом,

на наших складах - и адью, ушли в мартен...

Домокуров медленно повернулся и, почувствовав странную слабость в

ногах, побрел к выходу.

А Чугунов вслед ему:

- Задание по металлолому выполнено и перевыполнено. Говорю тебе,

не хвалясь...

x x x

Здесь же, на окраине города, Сергей опустился на лавочку у