Страсть (ЛП) - Уэтерфорд Лэйси - Страница 47

• Предыдущая
• 47/47

— Я не мог позвонить тебе, Кэми! Мне не позволяли.

— Почему нет?! — завопила я, гадая, могут ли мои родители услышать меня снаружи.

— Потому что я был отстранен департаментом отдела, ожидая расследование.

— И как это касается общения со мной? — спросила я. Мое сознание кружилось в сотнях обрывочных направлениях.

Он сказал сквозь стиснутые зубы:

— Расследование нужно было удостовериться, что я не был вовлечен ни в какое неподобающее сексуальное поведение с несовершеннолетней.

— Что? — Я была совершенно ошеломлена. И моментально все обрело смысл с потрясающей ясностью. — Поэтому ты продолжаешь отталкивать меня, да?

Он потер рукой лицо и затем опустил на колени.

— Мне двадцать один и я коп. Тебе было семнадцать. Я вышел за грань дозволенного. Меня пытались вышвырнуть несколько раз из-за этого, но департамент чувствует, что я был как раз там, где должен был быть, чтобы найти правду, так что меня с осторожностью отправили продолжить. Мне сказали не заниматься ничем, вроде поцелуев, или границы станут опасными. Я не мог ничего поделать. Я пытался справиться с собой, но не мог. Когда расследование дошло до суда, мне приказали не иметь с тобой никаких контактов до тех пор, пока тебе не исполнится восемнадцать. Ты понятия не имеешь, как много раз я хотел позвонить тебе или послать Криса сказать, что происходит, но все это подразумевало контакт. Я не мог свободно говорить с тобой до сегодняшнего дня, и я находился здесь с рассвета, ожидая, пока ты проснешься. Я уже объяснил это твоим родителям.

— О чем ты говоришь? — спросила я. Я была так смущена, что едва ли могла уничтожить росток надежды, который начинал расцветать у меня в груди.

— Я говорю, что люблю тебя, Кэми. Все это было таким же реальным для меня, каким это было для тебя. Я спрашиваю, сможешь ли ты быть рядом со мной. Я готов в этом случае потерять свой значок и быть позорно уволенным. Я просто не хочу потерять тебя.

Во время речи я хотела обхватить его руками и поцеловать, но что-то меня останавливало.

— Я не знаю, что о тебе правда, а что нет. Я думала, что знала много, но как оказалось, этого на самом деле было мало.

Я вздохнул и вновь потер лицо.

— Я все запутал, да? Позволь сказать лишь, что я хотел, чтобы ты в меня влюбилась… в настоящего меня… поэтому я пытался говорить тебе правду так часто, как это было возможно. Я был горячим спортсменом в старшей школе. Я тусовался с лучшими и встречался со многими девчонками. Все это было правдой, но я никогда не любил ни одну из них. Я преуспел в спорте и надеялся продолжить заниматься им в колледже. Затем моя сестра вышла замуж за потрясающего парня, который был копом, и мы стали лучшими друзьями. Я восхищался им, следовал по пятам, как щеночек, и однажды решился пойти в полицейскую академию. Мои родители живы и счастливы, и единственный раз, когда я употреблял наркотики, был во время этого расследования, для сохранения прикрытия. Первый раз, когда я поцеловал тебя, я пытался не дать тебе найти фото, которые я взял у Клэя, чтобы ты ничего не заподозрила. Ты была такой решительной, я не смог придумать другого способа остановить тебя, поэтому просто сделал это. Это было чертой, которую мне не следовало переходить, но когда я это сделал, пути назад не было.

Я не знала, что сказать. Я сидела и пыталась переварить все, что он мне говорил, смотря на него, пока он в оцепенении сидел на диване. Он выглядел напряженно.

— Не знаю, как тебя называть, — сказала я в итоге.

— Зови меня Диланом, или Хантером, если хочешь. — Он впервые немного расслабился с тех пор, как сел. — Если честно, не важно, как ты зовешь меня, до тех пор пока ты зовешь меня хоть как-то. Я просто хочу быть рядом с тобой. — Он соскользнул с дивана на колени передо мной, совсем не прикасаясь, а скорее как акт повиновения. — Пожалуйста, скажи мне, что еще не поздно все восстановить. Скажи, что все еще любишь меня. Я никогда ничего не хотел так, как тебя. Я рискну всем, что важно для меня, только чтобы услышать, что ты хочешь видеть меня в своей жизни.

Мой взгляд путешествовал по его великолепному лицу, и я изнывала от желания прикоснуться к нему.

— Я не хочу, чтобы ты рисковал всем ради меня. Я не стою того. — Я зачесала назад локон волос, который свисал ему на лоб.

— Ты стоишь этого. Недавно у меня была потеря, связанная со смертью, и она показала мне, что только одна вещь стоит жизни, и это любовь. Я люблю тебя. Пожалуйста, дай мне шанс.

Я потрясла головой, слезы текли по моим щекам.

— Мой отец недолюбливал тебя раньше. Интересно, как он относится к тебе сейчас?

— Это да? — Он с надеждой смотрел на меня.

Я кивнула, улыбаясь.

— Да, но только если ты отныне и навсегда будешь полностью честен со мной во всем.

— О, Кэми, во-первых, я никогда не хотел быть нечестным с тобой.

Он наклонился вперед, обхватывая меня свободной рукой и целуя, даря ощущения, которых я так отчаянно желала. Знакомая искра быстро и сильно зажглась между нами, заставляя нас сжать друг друга сильнее, пока наши рты страстно исследовали друг друга. Я хотела, чтобы он не переставал целовать меня.

— Подожди, — сказала я, отстраняясь, мое дыхание немного сбилось. — Есть ли шанс, что ты попадешь в тюрьму из-за того, что вовлекаешься в это?

— Я так не думаю. Крис сказал, что так как меня просили перевести так много раз, департамент тоже в проигрыше. Из-за того, что я не делал ничего незаконного, взял разрешение твоих родителей, чтобы быть с тобой, и они давят на меня с обвинениями, все должно быть в порядке.

Я выпустила наружу огромный выдох облегчения.

— Это хорошо, потому что я тоже не хочу снова потерять тебя.

— Этого не произойдет, обещаю, — улыбнулся он.

Я провела пальцами по его губам.

— Люди будут говорить, что я слишком маленькая для тебя.

— Я смогу с этим жить. А сможешь ли ты справиться с тем, кто будет говорить, что я слишком стар? — Его большой палец лениво прочертил большой круг на моей щеке.

Я ухмыльнулась.

— Ты так и не узнал меня? Когда это меня волновало, что говорят люди?

— Моя девочка. — Его глаза спустились вниз с прежней теплотой, а потом вернулись к моему лицу.

— Крис думает, у меня просто страсть к тебе.

— Правда? — засмеялась я. — И ты думаешь также?

Он завертел головой.

— В первый раз, когда я увидел тебя, я понял, что попал в беду. Я хотел поцеловать тебя и сделать все те вещи, о которых нельзя говорить вслух.

— Снова эти ужасные вещи, о которых нельзя говорить. Что же мне с ними поделать? — Я улыбнусь, легонько целуя его губы.

Он ухмыльнулся, его глаза карамельного цвета озорно замерцали.

— Думаю, мне нужно просто показать тебе.

• Предыдущая
• 47/47