Теплота во льдах (ЛП) - Уолтерс А. Мередит - Страница 10

• Предыдущая
• 10/21
• Следующая

Боже, сарказм Брента может посоперничать с моим.

Вместо того чтобы ответить собственным умным комментарием, я остановилась. Брент был прав. Я поднялась на ноги и потянула его за собой.

— Куда мы идем? — спросил он, хватая свою бейсбольную кепку со стола и натягивая ее, пока я торопилась по коридору.

— Мы найдем мне работу, — ответила я взволнованно.

— Мэгги —

Клэй этого стоит. Клэй этого стоит. Клэй этого стоит.

Три недели спустя, я повторяла эту мантру снова и снова.

Я получила работу официантки в маленьком итальянском ресторанчике вниз по дороге от университета. И как-то, в своем восторге от того, чтобы заработать деньги, моментально забыла о том, что я отстойный официант. Что я и подносы, заставленные стаканами, неудачное сочетание.

Мой менеджер был придурком, посетители почти не оставляли чаевые, и я уходила с работы и пахла так, будто меня окунули в чеснок. Мне понадобилось несколько дней после смены, чтобы избавить свои волосы от этого ужасного запаха.

Но Клэй этого стоил.

Я уже получила две зарплаты и хранила все чаевые. У меня уже было достаточно денег, чтобы купить билет на самолет до Флориды. Теперь самое главное — это получить разрешение от родителей на полет.

Я буду дома на День благодарения, и планирую именно тогда сбросить на них бомбу. Я знала, мама чувствует, что ее гнездо опустело, но эта птичка должна улететь. Во Флориду на Рождество.

Я еще ни слова не сказала Клэю. Мы не поднимали тему моего приезда с нашего спора насчет осенних каникул. Все еще присутствовало скрытое напряжение. Оно было ощутимо и показывалось во время каждого разговора.

Клэй был более резким и менее охотно вступал в длинные разговоры, чем раньше. Я чувствовала, что парень, которого я любила, ускользает, именно так, как обещал мне больше не делать.

Иногда я поднимала тему дистанции, которую чувствовала, и Клэй быстро извинялся, говоря мне, что любит меня, и что у него сейчас много чего происходит. Но я начала сомневаться в его словах.

Поэтому эта поездка к нему, чтобы встретиться с ним, была очень важна. Я должна успокоить Клэя. Успокоить себя. Укрепить связь, которая была так важна для нас обоих.

Я позвонила Руби и рассказала о своих планах. Она была взволнована и думала, что это потрясающая идея. Изначально она планировала приехать увидеть Клэя на Рождество. Но подумала, что было бы чудесно для нас, провести время вместе. Вместо этого, она приедет двадцать шестого декабря.

Она согласилась не рассказывать Клэю об изменениях в планах. Мы обе знали, какой катастрофический эффект это могло оказать на его незначительное восстановление.

Чувство одиночества являлось спусковым крючком для крайне негативной реакции у Клэя. И это последнее, чего мы хотели, когда ему так тяжело привести себя в порядок.

— Привет, — устало сказал Клэй, когда я позвонила ему перед каникулами на День благодарения. У меня была гора домашней работы, которую надо было сделать, но мне надо было услышать его голос. Я должна была работать сегодня ночью, поэтому мне еще желательно было бы вздремнуть, но этому придется подождать. Что-то изводило меня весь день. И необъяснимое чувство страха, происхождение которого я не могла понять.

— Привет, все в порядке? — спросила я, стараясь не звучать настолько обеспокоенной, насколько я себя на самом деле чувствовала. В последнее время, Клэй звучал все более уставшим и напряженным. Он решил взять несколько классов в общественном колледже. И пока я думала, что это шаг в правильном направлении для него, он, казалось, не принимал свою жизнь так, как я надеялась.

На самом деле, он звучал слишком похоже на того парня, каким он был, когда мы только начали встречаться. Парень, которого я держала, когда он, разрушив свою спальню, свернулся калачиком на полу. Парнем, которого я не хотела видеть снова. Я не могла не волноваться о том, как он справляется. Демоны Клэя сейчас были более пугающими, и меня не было рядом, чтобы помочь ему отбиться от них.

Клэй вздохнул.

— Нет, не очень, — ответил он, и у меня схватило сердце. Отчаяние в его голосе пугало меня. Слишком знакомый узел в моем животе дал знать о себе.

— Почему? Что происходит? — спросила я мягко, мои слова едва громче шепота.

— Сегодня я получил письмо от адвоката моих родителей.

Я сжала зубы. Его родители. Почему эти люди не могут оставить его в покое? Казалось, у них был «давай испортим самочувствие нашего сына, а то он больно хорошо себя чувствует» радар. Я никогда не сталкивалась с такими холодными и недружелюбными людьми за всю свою жизнь. Я ненавидела их с жестокостью, которая граничила с насилием.

— И? — прохрипела я.

— Ну, там был чек и письмо, в котором говорилось, чтобы я больше никогда с ними не связывался. Это был чертов расчет, Мэгс. Они хотят, чтобы меня не было в их жизнях. — Он звучал побеждено, и я никогда ненавидела расстояние между нами так сильно, как в этот момент.

— Мне жаль, Клэй — начала я, но он прервал меня резким смехом.

— Не сожалей, Мэгги. Я не хочу, чтобы они были в моей жизни так же, как и они не хотят, чтобы я был в их. Я не удивлен. Я понял это еще в прошлом году, когда они выписали меня из завещания и перестали со мной общаться.

Он снова рассмеялся, и этот звук послал дрожь по моей спине.

Потому что за всеми храбрыми словами Клэя, я знала, глубоко внутри ему больно. Какой ребенок хочет получить подтвержденное доказательство того, что его родители не любят его? Все мы обладаем фундаментальной потребностью в одобрении и любви наших родителей. Корень проблем Клэя лежит исключительно на жестоких людях, которые бессердечно дали ему жизнь, а затем оставили его на произвол судьбы.

Он так сильно старался не обращать внимания на эмоциональную изоляцию и пренебрежение, которые определили его детство. Но я знала без сомнения, что это разрывает его на части. Потому что там внутри все еще был маленький мальчик, который тосковал по любви, которой у него никогда не было.

— Единственные люди, которые, в конечном счете, будут из-за этого страдать — это они, Клэй. Они теряют возможность знать и любить такого замечательного человека, как ты. Ты прекрасный и потрясающий, и это не имеет ничего общего с ними, а лишь с тобой. Ты стал тем, кто ты есть из-за своей силы и решимости, несмотря на их презренные действия, — произнесла я решительно, надеясь, что он слышит меня.

Клэй молчал, не произнося ни слова.

— У тебя есть Руби, у тебя есть я. У тебя есть люди, которые так сильно любят тебя. Так что возьми эти чертовы деньги и используй их на то, чтобы поступить в колледж, построить будущее, которое что-то значит. К лучшему закрыть для них дверь, — настаивала я, стараясь не звучать панически.

— К черту их деньги, Мэгги! К черту их! Я не хочу от этих людей ни одного дерьмового цента! — кричал он, и я содрогнулась от его гнева. — Пятьсот тысяч долларов! Это цена, которую они дали, чтобы вычеркнуть меня из своих жизней. Щедрость на мою голову, Мэгги! Теперь они могут вытереть руки об меня и о мое вечное чертово разочарование! — кричал он.

Я слышала, что он рыдает, и он снова разбил мне сердце.

И я знала, это один из тех моментов, когда я должна поддерживать его, потому что чувствовала, что он отчаянно хотел упасть.

— Клэй, малыш, пожалуйста, не давай им такой власти над собой! Остановись на мгновение и подумай обо всех вещах, которых ты уже достиг! Ты взял контроль над своей жизнью! Ты умный, страстный, талантливый. Ты любишь всем своим сердцем и каждый день напоминаешь мне, что значит бороться за то, что важно, — сказала я ему.

Клэй перестал плакать, и снова стало тихо. Его молчание всегда заставляло меня нервничать. Мысль о том, что он будет делать, чтобы заполнить пустоту, укоренилась во мне. Какие мысли сеют хаос в его голове? Что он будет делать, чтобы справиться с болью, которую чувствует.

• Предыдущая
• 10/21
• Следующая