Левиафан - Шей Роберт - Страница 48
- Предыдущая
- 48/65
- Следующая
— Жаль, что Уайльд не может ожить, — с восхищением произнёс Джо. — Он так собой гордился, нагромождая парадокс на парадокс до тех пор, пока не выстраивал из противоречий прекрасное трех-, четырех— или пятиэтажное здание. Ему следовало бы полюбоваться небоскрёбами, которые возводишь ты.
— Ты никогда меня не разочаровывал, — заметил Хагбард. — Если тебя когда-нибудь повесят, ты до последней минуты будешь спорить о том, реальна ли верёвка. Вот почему много лет назад я выбрал именно тебя и запрограммировал на роль, которую ты сыграешь сегодня вечером. Только у бывшего католика и бывшего студента, изучавшего инженерное дело, и притом выходца из мусульманской семьи, ум изощрён в достаточной степени. Ладно, вернёмся к либретто, как говаривал один мой старый друг. Ошибка Вейсгаупта, Гитлера, Сталина и Зауре — в том, что они поверили пропаганде, поверили тому, что рассказывал о самом себе наш основатель. Они верили в то, что находятся с ним в контакте, хотя на самом деле контактировали лишь с отвратительной частью собственного подсознания. Не было никакого злого духа, который вводил бы их в искушение. Они сами сходили с правильного пути. А мы все время следовали за ними по пятам и старались удерживать их от шагов, которые могли бы вызвать слишком большие бедствия. Наконец в начале шестидесятых годов — после того как провал в Далласе доказал мне, что ситуация вышла из-под контроля, — я вошёл в непосредственный контакт с Пятью. Поскольку я знал истинные секреты магии, а они — только искажения, мне с лёгкостью удалось убедить их, что я — эмиссар тех существ, которых они называли Тайными Вождями, Великими Древними и Светоносными. Но они оказались более безумными, чем мне казалось, и отреагировали вовсе не так, как я рассчитывал. Решив, что мы входим в эпоху Гора, бога-ребёнка, и что молодёжи нужно дать возможность встать у руля, они отреклись от власти и назначили своими преемниками меня и четырех Зауре. Те представляли молодёжь, а меня включили в Пятёрку как человека, который знает, что делать. Но возникла проблема: я ни в чем не мог убедить Зауре. Эти свиноголовые детки не верили ни единому моему слову. Они заявили, что, поскольку мне больше тридцати, я не заслуживаю доверия. Я же говорил тебе, что истина всегда была на виду; любой человек, имеющий глаза и мозги, мог правильно истолковать все, что происходило с начала шестидесятых. Великие и ужасные Иллюминаты прошлого попали под контроль горстки невежественных и злобных ребят. Вот оно — Увенчанное и Побеждающее Дитя.
— А ты считаешь, что управлять должны старые и мудрые? — спросил Джо. — Как-то не вяжется с твоим характером. Это наверняка очередной розыгрыш.
— Я вообще не считаю, что кто-то должен управлять, — ответил Хагбард. — Я занимаюсь тем — и, кстати, тем же всегда пытался заниматься Высший Орден А.:А.:, — что общаюсь с людьми, несмотря на их предубеждения и страхи. И отнюдь не для того, чтобы ими управлять. То, что мы пытаемся им передать — высший секрет, философский камень, эликсир бессмертия, — это просто власть слова «нет». Мы — люди, которые сказали «Non serviam»[39] , и мы стремимся научить других говорить так же. Духовно Дрейк был одним из нас, но он никогда этого не понимал. Если мы не в состоянии обрести бессмертие, в наших силах по крайней мере попытаться это сделать. Если мы не можем спасти нашу планету, то можем покинуть её и отправиться к звёздам.
— И что же происходит сейчас? — спросил Джо.
— Очередной сюрприз, — ответил Хагбард. — Сейчас, в финале кислотного сеанса, когда мы оба измотаны, я не могу рассказать тебе все. Мы вернёмся в отель и ляжем спать, а после завтрака наступит время очередных откровений. Как для тебя, так и для Джорджа.
Уже позже, когда «бугатти», за рулём которого сидел Гарри Койн, а пассажирами были Хагбард, Джордж и Джо, величественно огибал южную сторону озера Тотенкопф, Джо спросил:
— Неужели Гитлера действительно безымянно похоронят на еврейском кладбище? — Похоже, что да, — усмехнулся Хагбард. — Его израильские документы подделаны безупречно. Люди Гауптманна снимут его с унитаза и аккуратно уложат на ингольштадском еврейском кладбище спать вечным сном.
— При мысли об этом меня будет тошнить всю оставшуюся жизнь, — горько сказал Джо. — Это самый мерзкий в истории пример осквернения кладбищ.
— Отчего же, здесь есть и положительный момент. Взгляни на это с точки зрения этих нацистских вождей. Представь себе, каково им будет лежать на еврейском кладбище, да ещё и отпетыми раввином.
— Это не меняет дела, — сказал Джордж. — Джо прав. Это дурной вкус.
— Ребята, я считал вас завзятыми атеистами, — заметил Хагбард. — А атеисты знают, что мёртвым наплевать, где их похоронят. Что случилось? Вы стали верующими?
— Чтобы стать верующим, трудно придумать что-то более подходящее, чем твоё общество, — сказал Джо.
— Нацисты, которых как евреев хоронят евреи… Это самая забавная история, которую я когда-либо слышал, — высказался с водительского сиденья Гарри Койн.
— Иди трахни дохлого козла, Койн! — крикнул Джордж.
— С удовольствием, — согласился Койн. — Покажи мне его.
— Ты неисправим, Хагбард, — заявил Джо. — Ты действительно неисправим. И окружил себя людьми, которые не способны тебе помочь.
— Мне не нужна помощь, — сказал Хагбард. — У меня у самого энергии полно, в этом никто со мной не сравнится. Разве что Мэвис.
— Хагбард, — спросил Джордж, — ночью я и вправду это видел или нет? Мэвис действительно богиня? А Стелла, мисс Мао и Мэвис — одна и та же женщина? Или у меня все-таки были галлюцинации?
— Сейчас начнутся парадоксы, — тяжело вздохнул Джо. — Он будет говорить целый час, а когда закончит, мы ещё больше запутаемся.
Хагбард, сидевший на огромном откидном сиденье, резко повернулся вперёд и теперь смотрел на дорогу через плечо Гарри Койна.
— Я с радостью расскажу тебе об этом позже, Джордж. Рассказал бы и сейчас, если бы не этот тон Малика. Возможно, он больше не собирается в меня стрелять, но зуб на меня ещё держит. — Даже не сомневайся, — подтвердил Джо.
- Предыдущая
- 48/65
- Следующая
