Карболитовое Сердце (СИ) - Павловский Алексей Игоревич - Страница 18

• Предыдущая
• 18/43
• Следующая

02. Субботнее утро в центре города

Ваня в ушанке и с рюкзаком неторопливоо скрипел берцами в горку, на рынок. Светило Солнце, неподвижный воздух звенел морозом. Как всегда, непонятно с чего бабушка пророчит штормовое предупреждение. В основном она их угадывает, кстати.

Может, это она устраивает всякие погодные безобразия? Вон, сделали же Рязанцы "Василёк-М". Скучный киборг-маркшейдер иногда прямо под теодолитом впадал в резонанс, над ним появлялся нимб, за минуту сажавший усиленные батареи, а наверху разбегались облака, появлялся кусок синего неба. А сам киборг- в слюни. Конечно, стали исследовать. На первых же испытаниях маркшейдер взорвался, приведя в негодность всю лабораторию. На том как-то всё заглохло, потому что акцептором "Василька" был его же конструктор.

У метро было оживлённо. Пришёл автобус, из него повалил народ с кошёлками и чемоданами- одни на рынок, другие на одиннадцатичасовой до Савёловского. До отправления оставалось десять минут, и Филин затопал бодрее. И на поезд посмотреть, и в тепле погреться- прямо на перекрёстке начиналось великое подземное чрево Тёплого Стана. Если здесь занырнуть, то можно обойти весь центр, не поднимаясь на поверхность. В сильные морозы, бывает, на поверхности вообще никого. А заглянешь в переходы- все друг у друга на голове сидят, шумят, торгуются.

Внизу в переходе играла бодренькая пружинистая латина. Лабал на контрабасе голенастый чувак Руст в кедах и пончо, улыбался куда-то вдаль и иногда по утренней расслабухе лажал. Ему старательно подыгрывала на дудке длинноногая девица в цыганских платках и растаманской шапке. Где он таких берёт, всегда-то с ногами от ушей? Денежку кидали. Минуты через три Руст наконец-то воспринял Филина и, лажанув особенно беспардонно, затих.

- Это я зря так сыграл. Нехорошо получилось. А пельмени- это правильно. Только я сегодня в Панча-Вилье играю, так что буду сильно вечером и несвежий. Ничего, если с Чуйкой? Вот, знакомьтесь. Это Филин, это Чу, оба клёвые...

Еле отлипнув от расслабленных музыкантов, Ваня продолжил путь бесконечными переходами. Торговали здесь вовсю, лавки и магазинчики занимали всю левую стороны перехода. Что тебе надо? Хлеб? Штаны? Открывашку? Всё здесь, висит на дверце, торчит из окошка, выложено на столик, пищит, мигает и путается под ногами. А вон в той будке, откуда торчит жутко воинственная борода в сикхском тюрбане с чакрой, глазами вращает- там целый список услуг в окошке нарисован, с чудовищными ошибками. Заправка картриджей, скупка деталей и блоков, снятие присяги и порчи, расходники...

Кстати, о масле. Индийское, пахучее, ему нравилось гораздо больше, чем мыльная Ковровская дрянь. Да и подешевле. Индус с максимально торжественным видом накачал ему из бочки в пепсикольную бутылочку густой янтарной жидкости, ляпнув сбоку наклейку с ещё более воинственной тюрбаноносной бородой и индийскими корючками. Вроде бы не минеральное.

Две мясные лавки почему-то стояли закрытые.

Дальше, уже у самых дверей метровокзала, торговал пряностями знакомый мрачный армянин с трубкой, и Филин начал ему день. Взял кусок сахара на фунт, да ещё за полфунта карпатского самосада от души поторговался. Потерпев тактическое поражение, дядя Арам восстановил баланс сил продажей стаканчика перца-горошка, а затем нанёс решающий сталинский удар: украдкой показал из-под прилавка початый пакаван чорной зры, только для тебя, брат! И тюбик аджики в подарок! Акция!

В двери метро Филин вошёл изрядно обедневший, зато с преступным зип-локом зры, запрятанным в недра ушанки. Там, внизу, царила вокзальная суета. Ване она напоминала о путешествиях и приключениях, ещё с самого детства.

Этот поезд был не здешний, а фирменный с Савёловского рынка. Во главе состава круглился роскошный вагон космических очертаний, в иссиня-чорных карбоновых панелях, с бегущей строкой над выгнутыми дверьми, весь в диодах. С неудобными пластмассовыми сиденьями. Достижение народного Мытищинского хозяйства. Таких всего два. Один купили богатые савёловские электроанархисты, а второй всё никак не продавался.

Тётка в красной шапке не пускала в вагон, собачилась с нагруженными бабками, потому что в полу там был открыт люк, и из него торчали шесть ног в синих штанах. Похоже, машинисты кувалдой вгоняли ума в задние ворота камминсовскому дизелюге. Кто б сомневался.

Дальше шли вагоны от "Русича", в них кондукторы вовсю обилечивали простецкий народ, студентов, работяг, стаю скорбных монахов с посохами, мам с детишками. Там уже изрядно народу набилось. Были и непременные анархисты в тельняшках- "матросы сухопутные".

Народ едет на Савёлу, народу нужны запчасти. Тем Савёла и живёт. Считается, что там анархосиндикализм, а на деле- самая обычная купеческая республика, типа древней Генуи или Одессы.

Ещё один вагон- переделанный от "Яузы", первый класс. С сиденьями от самолёта. Там почти никого нет, только мрачная тётка в синей пилотке наливает вискарь двум весёлым троцким. Если купцу-электроанархисту дать волю, он постепенно превращается в троцкого. Судя по всему, это их мешки и посылочные ящики занимали половину платформы, прицепленной следом.

Бронеплатформа "Товарищ Свифт" с боевым модулем от БТРа официально превращала весь эшелон в бронепоезд, так в расписании на табло и написано. Кажется, платформа даже не самоходная. Реликт первой смуты, небось. Никакого толку, кроме куража да престижа, от той платформы не было. Например, повертеть стволами над торгующимися. В поисках скидки. У них там на серой ветке принято прямо на станциях рынки устраивать, и даже с поездов торговать. Дикий северный народ. А потом от них по всему метро крыса идёт и таракан заводится.

Наконец, бабок с их кошёлками загрузили в космичный вагон. По трансляции захрипело "Прощание Славянки", дизель взревел. Бронепоезд "Товарищ Свифт", лихо дребезжа, медленно стартанул во тьму тоннеля. Над перроном повисло смрадное облако экологичного биодизельного выхлопа, и провожающие спешно бежали. Ваня прошёл насквозь через вокзал во второй переход, и, не заходя в подземелья "Принц-Плазы", пошёл на бойни за Тош-Толкин базаром. Главный доктор выгнал хранителей кровавого искусства к самому лесу, чтоб крыс не плодить.

Многие лавки были закрыты и здесь. Те, что обычно говядиной торговали. Свинью-то ему отрубили быстро, от какого-то гигантского неопределённого куска- Филин не был силён в свинской анатомии. Судя по куску, свинья могла быть огромным червём типа олгой-хорхоя или даже шай-кулуда.

А что, в детстве Ваня думал, что курица- это такая огромная гусеница на тысячу окорочков, сердец и желудков. Этого в продаже всегда полно, а прочих куриных запчастей некомплект. Лишь много лет спустя он узнал, насколько был близок к истине. Во многая мудрости многая есть печали.

Баранью ногу удалось добыть у резника Исмаила, устраивавшего кровавую баню овце. Исмаил огорчил. Проблемы с говядиной, говорит. Не везут, а ту, что везут, добрый доктор санинспектор не пропускает. Сидит в своей конторе айболитской и сам жрёт, зараза.

Ну и что теперь делать?

03. Свиноволк жрёт мой завтрак

В княжьей администрации бурлила жизнь, по "Принц-Плазе" беспорядочно носились секретарши с бумажками, вояки в поиске отпускных и починочных, бабки с жалобами, ну а те, кто на работе пинал балду, бегали быстрее всех. Такая суета Ивану была непонятна. Есть же электронная почта, сайт аккуратный, и даже работающий. Что за бумажки? И даже если ты куда-то несёшь бумажку, бежать-то зачем. Иди.

Один казак говорил Филину, что по суете узнавали москвичей ещё в старые времена. А уж если приедет свежий солидный человек из приличного уральского города, встанет между Трёх вокзалов, то и вовсе обомлеет: как эти москвичи носятся! Кто все эти люди, куда они опаздывают, почему у них такие скорбные лица? Зачем так торопливо говорить, и при этом акать? Потом через месяц глядишь- а солидный человек сам уже заострился, осунулся и рысью бежит мимо со сложными щами. Москвич его укусил.

• Предыдущая
• 18/43
• Следующая