Уолл-стрит и приход Гитлера к власти - Симонова Т. - Страница 5

• Предыдущая
• 5/12
• Следующая

Однако именно Шахт – не Оуэн Юнг – автор идеи, которая позже воплотилась в Банке международных расчетов. Подробные детали были разработаны на конференции под председательством Джексона Рейнольдса, «одного из ведущих нью-йоркских банкиров», вместе с Мелвином Трейлором, президентом Первого национального банка Чикаго, сэром Чарльзом Эддисом, бывшим президентом гонконгской и шанхайской банковской корпорации, и различными французскими и немецкими банкирами.[10]

Банк международных расчетов был по плану Юнга самым значимым средством получения готового инструмента для продвижения международных финансовых отношений. По его собственному утверждению, Шахт также подал Оуэну Юнгу идею, которая позже переросла в послевоенный Международный банк реконструкции и развития:

Это взаимодействие идей и сотрудничества между Ялмаром Шахтом в Германии и заинтересованными лицами компании «Джей Пи Морган» в Нью-Йорке (через Оуэна Юнга) было только одной гранью обширной и амбициозной системы сотрудничества и международного союза для мирового контроля. Как описано Кэрроллом Куигли, эта система «…ни много ни мало стала инструментом создания мировой системы финансового контроля, сосредоточенной в частных руках, способной доминировать над политической системой каждой страны и над мировой экономикой в целом».[12]

Эта феодальная система работала в 1920-е гг. так же, как работает и сегодня, в качестве посредника между частными центральными банками каждой страны, контролирующими национальные денежные массы индивидуальных экономик. В 1920-е и 30-е гг. Федеральный резервный банк Нью-Йорка, Рейхсбанк Германии и Банк Франции также в той или иной степени косвенно влияли на политический аппарат своих стран посредством контроля над денежной массой в обращении и создания валютно-финансовой среды. Более прямое влияние они осуществляли, обеспечивая политические фонды или прекращая поддержку политиков и политических партий. В США, например, президент Герберт объявил причиной своего поражения в 1932 г. отказ в поддержке со стороны Уолл-стрит и перенесение финансов и влияния Уолл-стрит на Франклина Д. Рузвельта.

Политики, служащие целям финансового капитализма, и учреждения с продуктивными идеями мирового контроля следуют системе бонусов и штрафов. В ранних 1930-х гг. главным механизмом этой международной системы финансового и политического контроля, названным Куигли «вершиной системы», был Банк международных расчетов (BIS) в Базеле (Швейцария). Вершина BIS продолжала свою работу во время Второй мировой войны как посредник, через которого банкиры, – очевидно, те, что не были в состоянии войны друг с другом, – продолжали взаимовыгодный обмен идеями, информацией и планами на послевоенный мир. Как заметил один писатель, война не имела никакого значения для международных банкиров:

Тот факт, что Банк обладал поистине интернациональным штатом, конечно, представлял собой крайне необычную ситуацию во время войны. Американский президент проводил ежедневные банковские операции через французского Генерального директора, у которого был немецкий помощник, в то время как Генеральный секретарь являлся итальянским гражданином. Люди разных национальностей занимали разные посты. Эти люди, конечно, находились в ежедневном контакте друг с другом. За исключением мистера Маккитрика [см. ниже] воровство, конечно, постоянно имело место в Швейцарии в этот период, и никогда не было следствием приказов правительства. Однако директора Банка оставались, конечно, в своих странах и не имели прямого контакта с его персоналом. Хотя предполагается, что Я. Шахт, президент Рейхсбанка, имел собственного представителя в Базеле большую часть этого времени.[13]

Собрания, «более секретные, чем любые собрания, проводимые когда-либо масонами Королевской Арки или каким-либо Розенкрейцерским Орденом…»[14], взаимоотношения между представителями центральных банков и «вершиной» контроля интересовали тогдашних журналистов чрезвычайно, хотя и они изредка и ненадолго проникали на эти собрания под маской конфиденциальности.

Практическим примером негласного оперирования международными финансами с целью построения и управления политико-экономическими системами является германская картельная система. Три крупнейших займа, предоставленных международными банкирами Уолл-стрит немецким заемщикам в 1920-е гг. в соответствии с планом Дауэса, были направлены в пользу трех немецких же картелей, которые несколькими годами позже помогли Гитлеру и нацистам продвинуться к власти. Американские финансисты были непосредственными участниками комиссий по двум из трех немецких картелей. Эта помощь Америки немецким картелям описана Джеймсом Мартином следующим образом: «Эти займы на реконструкцию стали инструментом проведения мероприятий, которые больше способствовали началу Второй мировой войны, чем установлению мира после Первой»[15].

Три главных картеля, суммы займов и банковские синдикаты Уолл-стрит, предоставившие займы, были следующие:

При рассмотрении всех выпущенных займов оказывается, что только горстка нью-йоркских банковских домов финансировала репарации Германии. Три дома – Dillon, Read Co., Harris, Forbes & Co. и National City Company – выпустили почти три четверти всей номинальной суммы займов и получили больше всего прибыли.

После середины 1920-х гг. два главных немецких объединения – «ИГ Фарбен» и «Ферайнигте Штальверке» – возглавляли химическую и металлургическую картельные системы, созданные на эти займы. Хотя эти компании имели квалифицированное большинство в картелях только по двум или трем основным видам продукции, они были способны – посредством контроля этой базовой продукции – привести в исполнение свою волю во всем картеле. «ИГ Фарбен» был главным производителем основных химических веществ, использовавшихся другими объединениями для производства химикатов, поэтому его экономическая мощь не может измеряться только этими производственными возможностями по выпуску нескольких базовых химических веществ. Таким же образом и «Ферайнигте Штальверке», имея наибольшие производственные мощности по изготовлению чугунных заготовок по сравнению со всеми другими предприятиями черной металлургии и сталеварения, вместе взятыми, была способна оказывать намного большее влияние на картель железных и стальных заготовок, чем предполагала ее производственная способность по выпуску чугунных чушек. Даже процентное соотношение продукции этих картелей ко всей выпускаемой в стране продукции было значительным:

• Предыдущая
• 5/12
• Следующая