Портрет семьи (сборник) - Нестерова Наталья Владимировна - Страница 38
- Предыдущая
- 38/126
- Следующая
— Лешка! Если я когда-нибудь по доброй воле, без беременности, растолстею, застрели меня!
— Договорились! — пообещал муж.
Лика готовила завтрак, Леша терзал АТС.
— Мне нужно срочно узнать, — говорил он, — откуда звонили на наш телефон сорок минут назад, нет, час назад.
— А кто вам звонил в прошлом году — не надо?
— Послушайте, девушка! Это очень серьезная ситуация, и мне крайне важно узнать географическую точку.
— А биологическую? — На том конце явно потешались. — И я давно не девушка!
— Бабушка! — Леша злился, но не в той степени, что после разговора с мамой. — Добрая бабушка! Подскажите мне, как вычислить искомый город?
Телефонистке обращение «бабушка» явно не понравилось. Не угодишь! Голос прорезался сухой и казенный, как у справочной-автомата:
— Телефоны на прослушивание ставятся только с санкции прокурора. Всего доброго! — и отключилась.
— Иди завтракать! — позвала Лика.
Леша ел омлет, жевал бутерброд, пил кофе и сосредоточенно о чем-то думал, разговорами жену не развлекал. И хотя он в своих мыслях был далеко, теперь Лика не желала его соблазнить. Ей хотелось поделиться своими открытиями: рассказать про бобика и дикого зверя, про свои неожиданные эротические желания. Выдвинуть мысль о необычайной сложности женского созревания: потрясения при первых месячных и страшные откровения подруг — теперь ты можешь забеременеть. Мальчики вызывали почти ужас, у них есть такая штучка, вытащат — и ты готова. То, что Лешке казалось простым и естественным, потребовало от Лики большой воли, как при прыжке в воду с высокой вышки, только зажмурив глаза. И прыгнула она в эпицентр взрыва, который создал новую вселенную. Окружающий мир окрасился в новые краски и цвета, в человеческих отношениях увиделся многоуровневый фундамент. А потом новое потрясение: будет ребенок, она его вырастит внутри себя!
И вот уже нравится невообразимо примитивное: ходить, качаясь, уткой, рассматривать себя в зеркале, часами болтать в интернетовском чате о сущих пустяках, вроде вывернувшегося на выросшем животе пупка.
Лике хотелось говорить, но она не открыла рта, потому что видела — Лешке не до ее бабских откровений. Можно обидеться, можно понять. Выбираем понять. И опять про женское развитие!
Рассказать ему, как научилась глотать обиду, им не замеченную. И быть в стороне, когда не до нее.
Принять, что он может быть без тебя, — самое сложное.
Настроения жены Леша не уловил и даже забыл поблагодарить за завтрак. Вернулся в комнату. Он решил разыскать однокурсника, который после университета, имея непрофильную специальность физика, с ходу пошел работать в ФСБ.
Ходили слухи, будто все студенческие годы парниша стучал на них в органы. Только что можно по нынешним временам выстучать? Не Первый концерт Чайковского и даже не польку Шопена. Самые ядреные диссиденты сидят в телевизоре — стучи не хочу.
Однокашника звали Илья. Чтобы узнать его номер телефона, Леше пришлось сделать восемь звонков.
Лика мыла посуду и думала: «Тридцать процентов современного общения — телефонные разговоры. Нет, пожалуй, все восемьдесят процентов, если присовокупить Интернет и электронную почту. Проще жить без глаза, чем без телефона. Не будь телефона, Лешке бы пришлось целый день бегать по Москве и опрашивать приятелей. Очень удобное изобретение! Муж не расстается с ним вторые сутки. Со мной он подряд столько не разговаривал.
Ревную мужа к телефону? Больше не к кому? Еще есть его наука. Кого он больше любит, меня или науку? У нее, конечно, имеются достоинства: загадочная, непознанная, сулящая открытия. Но при этом старая и для всех одна! Я же у Лешки единственная…»
— Что ты делаешь? — раздался рядом голос мужа.
— Посуду мою!
— Ты моешь ЧИСТУЮ посуду!
— Ой! Задумалась.
— Опять?! Сиди сегодня дома! — приказал он. — Не ходи в институт! Чего доброго, задумаешься на проезжей части.
— При одном условии. Скажи, подтверди, что я тоже женщина загадочная и сулящая открытия.
Леша решил, что под «тоже» имеется в виду его мама, поэтому он показал жене кулак:
— Только попробуй посулить!
Лика обиделась.
Леша уехал на встречу с Ильей. Договорились через полчаса у «Детского мира» на Лубянке.
Только закрылась за мужем дверь, зазвонил телефон. Это был настырный Волков, добивавшийся Киры Анатольевны. Голос у него — злой и раздраженный. Немотивированная злость, подумала Лика, — половой признак мужчин. Они заводятся по ничтожным поводам. Все, кроме папы. Папа заводится по мелочам.
— Понимаю, — говорил Волков, — что надоедаю вам звонками! Но я убедительно! — прогремел он (Лика подумала: наверное, большой начальник) и раздельно повторил: — У-бе-ди-тель-но! Прошу вас сказать мне, где Кира Анатольевна и как с ней связаться? Только не говорите снова, что не знаете! Я вам не верю! Хватит играть в прятки!
— Хватит, — согласилась Лика и предложила: — Давайте встретимся? У меня на ваш счет есть некоторые предположения. Вы их подтвердите или развеете. Но это не телефонный разговор.
— Хорошо! — после недолгого молчания произнес Волков. — Где?
— Приезжаете на станцию метро «Шаболовская», переходите улицу и двигаетесь вправо пятьсот метров до маленького кафе. А я пройду дворами, сегодня обещала не переходить проезжую часть.
— Что обещали? — удивился Волков.
— Не важно. Во сколько?
— Раньше восьми вечера я не освобожусь.
«Леша уже будет дома, — подумала Лика, — ему моя авантюра может не понравиться. Такие все занятые! Нам остается только подстраиваться? Чуть что не по-вашему, кулак к носу?»
— Или в течение двух часов! — заявила она решительно. — Или никогда!
Волков тяжело дышал в трубку. Лика почти физически чувствовала его мыслительные усилия: разгребает дела, переносит их на другое время, ищет занятой человек свободное окно в своих трудах.
— Через сорок пять минут я буду на месте, — отозвался наконец Волков.
— До встречи! — попрощалась Лика.
Назло всем мужчинам и в первую очередь Лешке задержаться на полчаса? Пусть ждет! Но Лика знала, что этому мстительному порыву не суждено сбыться и она придет в кафе до намеченного времени.
На курсе у Ильи было прозвище Бескорыстный. Присвоено от противного, потому что Илюша был корыстен по-детски неприкрыто. Ведь это только в детстве на просьбу: «Дай конфетку!» нормально услышать: «А ты мне что?» Но Илюшу попроси: «Дай лабораторную скатать!» — обязательно потребует компенсации: «А ты мне свою бейсболку?» И при этом за пять университетских лет Илюша скатал у Лешки огромное количество лабораторных и прочих решенных задач. Именно бескорыстно. Но Илюша — улица с односторонним движением, чужих благодеяний он не помнил.
Выслушав просьбу Леши Смирнова: определить, откуда звонили на домашний телефон, Илюша рассмеялся:
— Ну, вы, народ, даете! Вы считаете, что мы в ФСБ всесильны!
Самодовольное выражение лица Илюши говорило о противоположном: «Да, народ, мы всесильны!»
— Очень тебя прошу! — мучился от унижения Леша. — Очень нужно!
— Ты знаешь, как устроена работа АТС? — кривлялся Илья. — Подсказать?
— Там в сервере могло остаться!
— Если телефон стоит на прослушке. Твой стоит?
— Ты мне ответь! — огрызнулся Леша и тут же сбавил тон: — Хороший техник может вытащить!
— Хорошие техники уже давно за бугром. Кстати, почему ты не слинял? Ведь предлагали? Контакты поддерживаешь?
— Нет! Илья, ты мне поможешь? — прямо спросил Леша.
— Кого ты, собственно, вычисляешь? И почему?
— Мать! — признался Леша. Это прозвучало как ругательство, и он поправился: — Свою родную маму.
— Не понял!
— Дело в том, что она… как бы заболела… тяжело. И уехала.
— Помирать?
— Не исключено.
— Старик! Радуйся! У меня бабушка полгода пластом лежала, от рака умирала. Еще то удовольствие! Она, конечно, меня вырастила и все такое прочее, но это еще не повод свою жизнь гробить и застарелой мочой дышать.
- Предыдущая
- 38/126
- Следующая
