Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник] - Грейди Джеймс - Страница 17

Вильям Скотт, Джони Амон и Денис Фанк как раз заканчивали работу, когда в зале появились посторонние.

Параболическая антенна была нашпигована минами. Осталось только нажать кнопку дистанционного управления, чтобы все взлетело к такой-то матери так, что чертям в аду станет тошно.

Полковник Стюарт приказал им никуда не отлучаться из зала, и при первой же попытке администрации аэропорта наладить связь, все взорвать.

— Мы не кровожадные дикари, но они должны понять всю серьезность наших требований, — сказал полковник, хотя обычно не опускался до объяснений с подчиненными.

Когда «эти», вооруженные автоматами и винтовками М-16, ступили на транспортер, Вильям нагнулся, нажал красную кнопку и, остановив движущуюся ленту, отвернулся к своему ящику. Пистолет привычно лег в правую ладонь.

Джони Амон отложил валик и потянулся к автомату, который чернел рядом.

Денис Фанк подошел к другому ящику и стянул с него тряпку. Его «Хеклер» лежал сверху. Он взял автомат и нажал заветную кнопку.

От неожиданной остановки движущейся дорожки их сильно качнуло вперед. Сол Барни больно ткнул кейсом в спину Херби Стендли, и тот совершенно озверел. Это же надо быть таким недоумком, чтобы остановить транспортер, когда по нему идут люди! Придурок, мать его!

Стендли покрепче стиснул автомат и заорал:

— Что происходит? Эй ты, ублюдок! — тот гаденыш даже не оглянулся на его крик! — Я к тебе обращаюсь, идиот! — парень продолжал ковыряться в своем вонючем ящике. Тогда Херби пошел на этого кретина, твердо решив надрать ему задницу. — Я тебе ничего не напоминаю, недоносок? — его красивое лицо побледнело от гнева;

— Напоминаешь… — Вильям повернулся и, прежде, чем вскинул руку, добавил: — Мишень.

Бгам… — кусок свинца впился в лоб Херби и окрасил его кровавой жижей. Она стекала по бледному лицу, заливая глаза и полуоткрытый в немом крике рот.

Он не успел понять', что происходит. Сильный удар отбросил тело назад, прямо на руки парню из его команды. Мертвые удивленные глаза уставились в потолок, но руки по-прежнему цепко сжимали автомат.

Бгам…бгам…бгам…бгамбгамбгам… — заголосила винтовка второго стрелка, но было поздно. Вильям, выстрелив, бросился в сторону, и достать его было непросто. Ящик брызнул кусками металла, но бандит был уже далеко. К тому же, сгрудившиеся на узкой ленте транспортера, парни Лорензо мешали друг другу. А тут еще этот инженер, оказавшийся между ними и стрелявшими.

— О, господи… Боже мой… Боже мой… — шептал Сол Барни, прижимаясь к полу.

— О, господи, — Джон услышал выстрелы, но до конца этой проклятой трубы было еще далеко.

Он понял, что оказался прав. В аппаратном зале засада. Усиленно работая коленями и руками, не обращая внимания на впивающиеся в тело заусенцы швов, Маклейн пробирался вперед все дальше и дальше. Звуки стрельбы били по нервам, впивались в уши, и он задыхался от тяжелого запаха раздавленной клубники, который полз ему навстречу, заполняя проклятую трубу.

Вильям, сжимая пистолет, схватил автомат, который лежал у разбитого пулями монтировочного ящика. Четверо уже успели отступить с транспортера и поливали огнем пустоту, так как здесь, слава богу, было, где укрыться.

Джони Амон осторожно высунул голову и увидел копа, который стоял как раз напротив у стремянки, стреляя в сторону, где только что был Вильям.

— Ну получай, падаль!

Бгамбгамбгамбгам, — Джони нажал спусковой крючок и коп, взмахнув руками, повалился, потянув за собой лестницу и какие-то рейки. Все это с грохотом обрушилось, похоронив под собой мертвое тело.

Бгамбгамбгам, — третий из команды направил свою винтовку на леса, но Джони уже успел откатиться в сторону.

И тут из-за груды хлама вынырнул Френк. Пока его еще не видели. Короткая очередь, и парень, только что пытавшийся убить Джони, повалился навзничь с пробитой грудью, купаясь в луже собственной крови.

Сол Барни перебросил тело через перила транспортера и пополз к коробкам с оборудованием, надеясь укрыться от пуль. Они свистели над головой, впивались в приборы, стойки, стены. Сверху сыпались стекла, воняло порохом и дымом.

— Безумный, безумный мир… — он почти добрался до ящиков. Сол уже плохо соображал, что творится вокруг.

Вот повалился с раздробленной головой четвертый парень. Он падал неестественно, как в замедленной съемке.

Казалось, его руки, ноги, тело существовали отдельно, независимо друг от друга. Он механически сделал несколько шагов назад, и рухнул, врезавшись в стекло, отделявшее одно помещение от другого. Острые осколки брызнули на Сола, тот поднял руки, закрывая голову, и огромный острый кусок, раскроив непрочную ткань куртки, вонзился в предплечье.

— Аааааа! — крик вырвался помимо воли из сжатой ужасом глотки Барни. Он смотрел на кровь, которая стекала вниз, капая на брюки, и, смешиваясь с пылью, собиралась у ног грязной лужицей.

Автоматы все продолжали громыхать, но уже гораздо реже. Сол огляделся. Рядом с ним, неестественно вывернув ногу, лежал пятый из парней Лорензо.

— Господи, что же это такое? Зачем ты допустил эту бойню в рождественскую ночь?

За трупом валялся кусок трубы, и Сол, передернувшись от подступавшей к горлу тошноты, достал его, почти придавив безжизненное тело. Теперь он был хоть как-то вооружен.

То, что никакой связи ему наладить не удастся, главный инженер хорошо понимал. Сейчас перед ним стояла другая задача — выбраться из этой мясорубки.

Пятясь, отталкиваясь ногами от пола, он отползал к выходу, пока не наткнулся спиной на один из ящиков. Холодная лапа ужаса провела по волосам, и Сол почувствовал, как они зашевелились, тихонько приподнимаясь на затылке. Он на мгновение замер… Нет. Это только ящик… нужно высунуть голову и посмотреть, свободен ли путь к отступлению.

Вильям Скотт видел, как упали пятеро. Где шестой, тот, что был в куртке, он не знал. Тихо, стараясь не скрипеть битыми стеклами, Скотт обходил помещение, разыскивая шестого — живого или мертвого. Лучше, конечно, мертвого, меньше возни. Но можно и живого. Естественно, до встречи с ним, Вильямом. Стюарт не простит, если кто-нибудь вырвется отсюда.

Шестой сидел к нему боком, высматривая кого-то по другую сторону ящика. В руке этот придурок сжимал кусок трубы, надеясь, очевидно, что этим можно сражаться против «Хеклера» и «штайр-даймлера». Еще пару шагов, и холодный ствол пистолета ткнулся в седой затылок негра.

«Кажется, там никого», — подумал Барни, и в этот момент почувствовал, как что-то жесткое и холодное ткнулось ему в затылок.

Сол осторожно повернул голову… колючие серые глаза впились в его зрачки. Черная сталь пистолета переместилась к виску.

«Ну, вот и все», — промелькнуло в голове Барни. Он увидел нервно подрагивающие ноздри бандита, словно у собаки перед тем, как она бросится на противника, сомкнув в смертельной хватке челюсти.

«Ну что, парень, от тебя уже попахивает дерьмом», — Вильям смотрел в выпученные глаза шестого, почему-то медля нажать на курок. Он не испытывал ни ненависти, ни жалости. Скотт просто выполнял свою работу.

Стрельба прекратилась.

Маклейн дополз до решетки, которая закрывала вентиляционную трубу футах в семи над полом. Он прижался к ней лицом, пытаясь увидеть, что же происходит в аппаратной.

В нескольких шагах от стены сидел главный инженер с пистолетом у виска. Бандит почему-то не стрелял.

Через мгновение раздался треск, и выломанная решетка полетела вниз.

Вильям услышал посторонний шум и оглянулся, на секунду выпустив из внимания Сола.

Сверху, прямо на него, падала декоративная решетка. Он вскинул руки, но выстрелить уже не успел. Несколько пуль 38-го калибра пробили грудь и вышли под левой лопаткой; забрызгав пол бурыми каплями. Белый комбинезон быстро пропитывался кровью, и скоро алое пятно с рваными неровными краями покрыло всю спину. Колени Вильяма подогнулись, и он рухнул на пол, устланный осколками стекла и желтыми гильзами.