Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник] - Грейди Джеймс - Страница 36

Холли застыла в кресле.

Вначале она слушала музыку, звучавшую в наушниках плейера. Но вдруг на экране возникло знакомое лицо ублюдка Дика. И до нее дошло, ЧТО он говорит!

Господи, вот почему не отвечал Джон на ее вызов!

А эта тварь все вещала и вещала своим гнусным голосом. И Холли поняла, ЧТО он делал в туалете! А что такое паника, она, прекрасно знала. Это они уже проходили ровно Род назад.

Соседки не было, очевидно, она куда-то отошла.

Холли тихонько потянулась к ее сумке, лежащей на столике, и осторожно достала шокер.

«Ну, негодяй, я предупреждала, чтобы ты никогда не появлялся ближе пятнадцати ярдов от меня!»

Перепуганная мать тащила за руки мальчика и девочку. Они упирались. И та, почти сходя с ума от страха за детей, волокла их по терминалу, едва не выворачивая руки.

Уже снесли рождественские елочки, которыми недавно любовались, на полу валялись потерянные шарфики, сумочки, саквояжи. А ревущая толпа продолжала напирать, как будто сюда, в здание аэропорта, набилось все человечество земного шара.

— Пропустите! Пропустите! — орал Лорензо, пробираясь сквозь живую стонущую массу. — Пропустите! Полиция!

Но его никто не слушал. Их зажали и, словно волной, вынесли в проем, бывший когда-то дверьми.

Выбравшись на привокзальную площадь к полицейским машинам, Лорензо орал, пытаясь перекричать рев толпы.

— Все слушают меня! Четвертое подразделение, по, машинам! Нааапрааавляяяееемсяяя к одиннадцатому ааангааруу! — и, увидев Джона, который продирался через лес хватающих рук, позвал: — Маклейн, садись в ту машину! Быстро! — и бросился к дверце у кресла водителя.

Сейчас не время было сводить счеты и выяснять отношения.

Джон забрался на переднее сиденье с другой стороны, где уже кто-то сидел.

— Маклейн, познакомься с моим братом, — предложил Лорензо. трогаясь с места.

Джон повернул голову.

Нет, у этого «козла» братом мог быть только «козел»!

Толстая рожа с поросячьими глазками, незабываемая, самодовольная, повернулась к нему и, поджав губы, кретин, который оштрафовал его и арестовал тещину машину, гнусавым голосом произнес:

— Счастливого Рождества; — и дохнул джином.

— Привет, — буркнул Джон.

«Нет, это не я добру», — подумал он, и их машина, которая была головной, врезалась в такси, переполненное убегающими от беды людьми.

— Черт! Что это такое?! — завопил Лорензо и выскочил на площадь. — Убирай свою дурацкую машину к черту! Какого хрена ты сюда попер! Что, совсем мозги пропил?! Убирайся, быстро! Слышишь?! Немедленно!!!

Брат тоже выкатился, и они вдвоем, ругаясь по-итальянски, бегали вокруг такси, пинали его ногами и толкали, стараясь убрать с дороги.

Брат потерял в пылу борьбы фуражку и сверкал своей лысиной, такой же, как у Лорензо, только чуть пообъемистей,

— Убирайся с дороги, сволочь! — налегал он плечом на покореженную машину.

Джон открыл дверцу и выскочил наружу.

Толпа забила всю площадь, и теперь машинам не вырваться из этого плена. А у них совсем не оставалось времени. Еще пару минут, и всеооо! Эти ублюдки улетят!

— Эй, Коплент! Саманта Коплент! — заорал он, увидев вдали знакомую челку и руку с микрофоном, который она даже сейчас умудрялась подсовывать людям. — Коп-лееееент! Саманта Коплент! — все кричал он, пытаясь пробиться сквозь людской поток.

Она-то ему и нужна! Джон сам видел вертолет с белой надписью на зеленом округлом борту:

Саманта, наконец, услышала призыв. Пару раз подпрыгнув, она увидела спешащего к ней Джона Маклейна, у которого хотела получить интервью, а услышала лишь три слова: «Иди к такой-то матери».

— Хей! — крикнула она и помахала рукой. — Я здесь!

Никогда ему еще не давали столько времени в эфире!

Ричард был счастлив. Он говорил и говорил, упиваясь своей значимостью. Простой репортер, которому каждый мог заткнуть рот, в центре внимания всей страны.

Перед унитазом, на котором восседал Торберг, висело зеркало, и он внимательно всматривался в свое лицо, придавая ему то угрожающее, то саркастическое выражение.

— И все мы, фактически, являемся, заложниками террористов, Мне не особенно нравится сейчас находиться в воздухе. И совсем не хочется отдавать свою жизнь и талант, — здесь он встряхнул головой, как бы отбрасывая назад волосы, — ради желаний каких-то сумасшедших людей. — Ричард выдержал трагическую паузу. Он медленно поднялся и встал во весь рост. — Может быть, это мой последний репортаж.

— Ты прав, Дик, — услышал он и свалился от сильного удара.

Холли быстро объяснила Кэт, что происходит, и девушка ни секунды не колеблясь, согласилась сделать все, что предлагала «потрясающая леди». Она открыла служебным ключом дверь туалета и, когда этот хлыщ, урод, идиот ненормальный вещал на всю страну: «МОЖЕТ БЫТЬ, ЭТО МОЙ ПОСЛЕДНИЙ РЕПОРТАЖ», Холли ткнула в него шок ером соседки, от которого «маленькая собачка хромала неделю».

Выпученные глаза тупо пялились в какую-то точку на стене.

Растеряв свое величие, Торберг, скрючившись, сидел у подножия унитаза, выронив из онемевшей руки трубку. Вторая рука, с диктофоном, уютно покоилась на сливном бачке.

Торберг почему-то замолчал. В студии на мгновение повисла пауза и, еще не соображая, что же произошло, (может, самолет потерпел катастрофу), главный редактор «Ночных новостей» закричал в трубку:

— Дик! Ты где, Дик?! Где ты сейчас?

— Валяется в, сортире, в обнимку с унитазом, — ответил женский голос. Потом на секунду снова наступило молчание, и тот же голос добавил: — Передача окончена.

Полковник Стюарт и генерал Эсперансо отдыхали в салоне самолета. Внизу суетились люди, проезжали автокары, шли последние приготовления я полету.

— А этот Маклейн — крепкий орешек, — задумчиво проговорил Эсперансо. — Жаль, что он не был в вашей команде, полковник.

— Теперь он будет служить в другом полку, — Стюарт ухмыльнулся. — Да, этот ублюдок чуть не сорвал нам операцию…

В этот момент запищал зуммер.

— Полковник, подъехала машина, — отрапортовал Гарри Краун.

— Отлично. Открыть ворота, — приказал Стюарт и улыбнулся генералу. — Все по расписанию. Работаем по часам.

Он легко поднялся и пошел к выходу.

Полковнику казалось, что он сбросил пару десятков лет. Стюарт вновь чувствовал себя молодым парнем, перед которым открываются все дороги.

Он остановился на верхней площадке трапа и сверху наблюдал, как огромные многотонные створки ворот ангара поехали в стороны, пропуская внутрь военный грузовик с командой майора Гранта.

— Какая потрясающая история, — захлебываясь от возбуждения тараторила Саманта Коплент, едва поспевая за Маклейном, г- Я бы такую никогда не придумала! — ффф, — нижняя губа послала вверх струю воздуха, и челка задорно взлетела надо лбом.

— Ее придумал человек, которого я ищу.

Маклейн пробивался сквозь бегущую толпу, которая хотя немного и поредела, но все же была достаточно плотной.

Люди продолжали кричать и звать друг друга. Растерянные, несчастные, раздавленные ожиданием чего-то страшного, они неслись, не зная, где искать спасения.

И все из-за того негодяя! Нужно было свернуть ему башку еще год назад, там, в Лос-Анжелесе! Эта кукла, тоже, наверное, не лучше… Но сейчас она была единственным человеком, который мог ему помочь.

Генерал и полковник еще спускались по трапу, а майор, лихо спрыгнувший с машины, уже спешил к ним с широкой улыбкой на плоском лице.

— Полковник! — Грант щелкнул каблуками и взметнул к виску руку. — Если можно так выразиться, вы проделали отличную работу!

— Спасибо, майор, — весело ответил Стюарт. — Ты сам отличный парень. — Он пожал протянутую руку и обнял Гранта, одобрительно похлопав по спине.