Полночные воспоминания - Шелдон Сидни - Страница 14

• Предыдущая
• 14/61
• Следующая

«Я живу, — думала она. — Никто не родится счастливым. Каждый кузнец своего счастья. Я выжила. Я молода и здорова, и у меня все еще впереди».

В понедельник она возвращалась в контору к Эвелин, девушкам и Уиму Вандину.

Уим Вандин был для нее загадкой.

Кэтрин никогда не встречала никого, хоть немного похожего на него. В конторе работало двадцать человек, и Уим Вандин, без всякого калькулятора, всегда знал, сколько кому причитается, сколько следует удержать и какой у каждого служащего страховой номер. Хотя делопроизводство в конторе было в полном порядке, он держал все данные, касающиеся компании, в голове. Он знал, какие были денежные поступления из каждого подразделения, и больше это или меньше, чем в прошлые месяцы за пять лет назад, когда он впервые начал работать в компании.

Уим Вандин помнил все, что когда-либо слышал или читал. Диапазон его знаний был умопомрачительным. Самый простой вопрос на любую тему вызывал поток информации. Вместе с тем он очень тяжело сходился с людьми.

Кэтрин спрашивала о нем Эвелин.

— Я совсем не понимаю Уима.

— Уим эксцентричен, — объяснила Эвелин. — Нужно принимать его таким, какой он есть. Ничего, кроме цифр, его не интересует. Не думаю, чтобы он обращал внимание на людей.

— У него есть друзья?

— Нет.

— А свидания? В смысле, с девушками.

— Нет.

Кэтрин не уставала удивляться, сколько Уим всего знает. Однажды у нее заболело ухо.

Уим сказал мрачно:

— Погода малоподходящая. Лучше сходи к врачу.

— Спасибо Уим. Я…

— Ухо состоит из ушной раковины, слухового канала, барабанной перепонки, нескольких косточек — молоточка, наковальни и стремени, барабанной полости, полукруглой перепонки, овального отверстия, евстахиевой трубы, слухового нерва и ушной улитки. — И удалился.

Однажды Кэтрин и Эвелин пригласили Уима пообедать с ними в маленьком местном ресторанчике. В помещении в глубине ресторана посетители развлекались метанием стрел.

— А ты интересуешься спортом, Уим? — спросила Кэтрин. — Когда-нибудь был на бейсболе?

— Бейсбол, — сказал Уим. — Бейсбол имеет девять с половиной дюймов в окружности. Сделан из ниток, намотанных на жесткий резиновый конус. Сверху покрыт белой кожей. Бита обычно делается из ясеня, ее диаметр не больше 2.75 дюйма, а длина не более 42 дюймов. «Он знает все статистические данные, — подумала Кэтрин, — но в состоянии ли он получать удовольствие, участвуя в игре?»

— Ты когда-нибудь играл в какие-нибудь спортивные игры? Например, баскетбол?

— Площадка для игры в баскетбол должна иметь деревянное или бетонное покрытие. Мяч имеет сферическую кожаную покрышку тридцати двух дюймов в диаметре. Резиновая камера внутри надувается до давления в тринадцать атмосфер. Весит от двадцати до двадцати двух унций. Изобретен Джеймсом Найсмитом в 1891 году.

Другого ответа Кэтрин не потребовалось.

Часто поведение Уима на людях оставляло желать много лучшего. Как-то в воскресенье Кэтрин и Эвелин взяли Уима с собой в Мейденнед. Зашли в таверну пообедать. К столу подошел официант:

— У нас сегодня свежие моллюски.

Кэтрин повернулась к Уиму:

— Ты любишь моллюсков?

Уим ответил:

— Моллюски бывают длинные, круглые, острые, прибойные, однополые и кровяные.

Официант смотрел на него, открыв рот:

— Не желаете заказать, сэр?

— Терпеть не могу моллюсков, — резко ответил Уим.

Кэтрин нравились все, с кем она работала, но Уим был чем-то особенным. Ум его превосходил все возможные пределы, и вместе с тем он был погружен в себя и одинок.

Как— то Кэтрин сказала Эвелин:

— Разве для Уима невозможно жить, как все? Влюбиться, жениться?

Эвелин вздохнула:

— Я же тебе говорила. Он лишен чувств. Он никогда ни к кому не будет по-настоящему привязан.

Но Кэтрин не верила, что такое возможно. Раз или два она заметила искорку симпатии, смеха в глазах Уима, и ей захотелось выманить его из скорлупы, помочь ему. Но, может быть, ей просто показалось?

Однажды все служащие конторы получили приглашения на благотворительный бал в гостинице «Савой».

Кэтрин вошла в кабинет Уима: — Уим, ты умеешь танцевать? Он взглянул на нее:

— Ритм фокстрота — полтора такта на четыре счета. Мужчина начинает с левой ноги и делает два шага вперед. Женщина начинает с правой ноги и делает два шага назад. За двумя медленными шагами следует быстрый шаг в сторону под прямым углом к медленным шагам. Наклон — мужчина шагает вперед левой ногой и медленно наклоняется, затем делает шаг вперед правой ногой, тоже медленно. Затем быстро делает шаг влево левой ногой, тоже медленно. Затем, тоже быстро, приставляет правую ногу к левой ноге.

Кэтрин просто не нашлась что сказать. «Он знает все правильные слова, но не понимает, что они означают».

Позвонил Константин Демирис. Было уже поздно, и Кэтрин собиралась ложиться спать.

— Надеюсь, не помешал? Это Коста.

— Нет, что вы. — Ей было приятно слышать его голос. Ей не хватало бесед с ним, его советов. В конце концов, он был единственным, кто знал о ее прошлом. Он казался ей старым другом.

— Я думал о вас, Кэтрин. Боюсь, Лондон может показаться вам скучным. Вы же никого там не знаете.

— Мне действительно иногда бывает одиноко, — призналась Кэтрин. — Но я справляюсь. Я все время помню, что вы сказали: забудьте о прошлом, живите для будущего.

— Совершенно верно. Кстати, о будущем. Я завтра буду в Лондоне. Хотел бы пригласить вас на ужин.

— Я буду очень рада, — с готовностью отозвалась Кэтрин. Она будет ждать встречи с нетерпением. У нее появится возможность выразить ему свою признательность.

Положив трубку, Константин Демирис улыбнулся про себя: погоня началась.

Они поужинали в «Ритце». Хотя зал ресторана отличался изысканностью, а еда была просто великолепна, Кэтрин с трудом могла обращать внимание на что-либо, кроме сидящего напротив нее мужчины. Ей так много надо было ему сказать.

— В вашей конторе замечательные служащие, — сказала она. — Уим просто поразителен. Мне никогда не приходилось встречать человека, который бы мог…

Но Демирис не слушал. Он смотрел на нее и думал, как она прекрасна и как уязвима. «Мне не следует ее торопить, — решил он. — Буду играть в эту игру не торопясь, чтобы насладиться победой. Посвящаю это тебе, Ноэлли, и твоему любовнику».

— Вы долго пробудете в Лондоне? — спрашивала тем временем Кэтрин.

— День или два, не больше. Есть дела. — Это было правдой.

Однако он знал, что все вопросы можно было решить по телефону. Нет, в Лондон он прилетел, чтобы как-то сблизиться с Кэтрин, сделать ее эмоционально от себя зависимой. Он наклонился к ней:

— Кэтрин, я когда-нибудь вам рассказывал о том времени, когда я работал на нефтяных месторождениях в Саудовской Аравии?…

Демирис повез Кэтрин ужинать и на следующий вечер.

— Эвелин мне рассказала, как вы прекрасно работаете. Я вам прибавлю жалованье.

— Вы и так очень добры, — запротестовала Кэтрин. — Я…

Демирис заглянул ей в глаза.

— Вы и представить себе не можете, каким добрым я могу быть.

Кэтрин почувствовала себя неловко. «Он просто очень добрый, подумала она. — Я не должна ничего себе воображать».

На следующий день Демирис собрался уезжать.

— Кэтрин, не хотите проводить меня в аэропорт?

— Конечно.

Он казался Кэтрин таким замечательным, что просто дух захватывало. Он был остроумен и блестящ, и его внимание льстило ей.

В аэропорту Демирис слегка поцеловал Кэтрин в щеку:

— Рад, что нам удалось побыть вместе, Кэтрин.

— Взаимно. Спасибо, Коста.

Она дождалась, пока самолет взлетит. «Он такой необыкновенный, сказала она себе. — Мне будет его не хватать».

• Предыдущая
• 14/61
• Следующая