Можно ли защитить Западную Европу? - Гудериан Гейнц - Страница 9

Как бы мы ни были благодарны за помощь по плану Маршалла, но США не захотят, да и не смогут оказывать ее в таких широких масштабах в течение длительного времени. Поэтому помощь по плану Маршалла будет предоставляться только до 1952 г. Западную Германию, а затем и всю Германию следует поставить на ноги в экономическом отношении и ни в коем случае не оставлять на положении вечного нахлебника США или какой-либо другой державы. Принимая во внимание незначительность территории Западной Германии, ее экономическая самостоятельность может быть достигнута только в том -случае, если темпы индустриализации позволят заметно увеличить выпуск товаров, если экспорт этих товаров даст возможность ввозить недостающее нам продовольствие и сырье для обеспечения работы промышленности, если в результате этой торговли жизненный уровень населения можно будет поднять до уровня жизни других европейских народов, если для этого товарообмена будут созданы равные возможности конкуренции, – короче говоря, если будет установлено безусловное и распространяющееся на все области экономической жизни равноправие е другими странами Западной Европы. Равноправие всех участников во всех отношениях остается альфой и омегой европейской политики. В противном случае Европа как независимая сила должна вообще исчезнуть.

Многие современные политические деятели видят в этой азбучной истине только стремление немцев покончить с последствиями тотального поражения 1945 г. Поэтому некоторые из них не хотят допустить, чтобы немцы быстро достигли своей политической цели, которую они правильно понимают, но которой побаиваются. Они колеблются, надеясь выжать еще какие-нибудь трофеи из разграбленной Германии или замедлить возрождение все еще довольно живучего бывшего противника. Тщетные усилия! Перед западными государственными деятелями стоит один выбор: либо примириться с победой советской державы над западным миром, в первую очередь над Западной Европой, либо восстановить Германию как самый жизнеспособный фактор этой Западной Европы и предоставить ей равноправие в кругу западноевропейских наций и притом очень быстро, так как в противном случае будет поздно. Принимая во внимание недавние события, можно понять страх перед сильной Германией в рамках европейского объединения. Однако, если учесть теперешнее положение и подумать о будущем, этот страх неразумен, потому что либо будет создано европейское объединение с участием равноправной и возрожденной Германии, либо Западная Европа пойдет по пути Восточной Европы, а этот путь ведет в Советский Союз, в Азию.

Темпы развития событий в значительной степени определятся влиянием, которое будут оказывать США на умонастроения не только населения Западной Германии, но и других западноевропейских стран. Дело в том, что сопротивление идеям объединения и равноправия Германии проявляется не в Западной Германии и даже не столько в США, сколько в государствах Западной Европы с их историческими традициями, устаревшими представлениями и различными трудностями.

Начнем с Франции, нашей западной соседки, нашего бывшего «традиционного врага». Французов мучит «германский кошмар», как некогда Бисмарку не давал спать «кошмар коалиций». Даже полностью разоруженная и прижатая к земле Германия не избавила их от этого кошмара. Их политика побуждает к тому, чтобы снова и снова вонзать шипы в тело Германии для обеспечения «безопасности», что в действительности только вызывает опасное раздражение и создает очаги затяжных болезней. Наиболее яркий пример – судьба Саарской области. Она является немецкой землей и принадлежит Германии; ее продукция вовсе не нужна французам настолько, чтобы они не могли без нее обойтись. Кроме того, они могли бы ее закупать. Французы оказались в роли победителей. В этой роли им было бы нетрудно великодушным жестом протянуть побежденному руку для примирения, подлинного и искреннего примирения. Французы могли быть уверены, что их руку не оттолкнут и что в результате такого благородного поступка могла бы возникнуть настоящая дружба между соседями, которая пошла бы на пользу обоим народам, да и не только им, а всей Европе! Мы, немцы, свободны от всякого чувства мести по отношению к Франции и мы не видим никаких оснований для подобного чувства к нам со стороны французов. Мы хотим от них только равноправия во всех отношениях и больше ничего. Мы готовы предоставить любые гарантии, которых требуют соображения французской безопасности, однако только на базе взаимности и равноправия. Что же удерживает французов? Ведь не страх же? Страх – самый плохой политический советчик, какого только можно себе представить. Мы надеемся, что есть еще достаточно много мужественных французов, в том числе и среди политических деятелей, чтобы преодолеть страх перед разоруженной и повергнутой ниц Германией; мы все же надеемся, что восстановление Германии будет произведено с помощью Франции, что оба соседа смогут из зерна благородных действий Франции взрастить подлинную и прочную дружбу.

Другие западные соседи Германии, страны Бенилюкса, получат от такой дружбы только выгоды, и можно предположить, что они будут ее искренне приветствовать. Тогда им нужен будет не их сомнительный нейтралитет, а именно участие в союзе. Тогда и соглашения с Италией и с северными государствами не представят никаких трудностей.

Совершенно иначе обстоит дело с Великобританией. Английские интересы обусловлены в первую очередь интересами их содружества наций. Хотя прочность этой организации теперь уже и не столь непоколебима, как прежде, однако мы, европейцы, с нашим континентальным мышлением должны понять, что Великобритания хочет сохранить содружество. Поэтому для Англии континентальная Европа является областью второстепенного значения. Она с беспокойством смотрит на возможность германо-французского сближения и, особенно, примирения. Она, правда, хочет мира, но выступает против союзов, которые в какой-то степени ослабляли бы английские позиции. Подлинный германо-французский союз, по мнению англичан, мог бы привести к значительному усилению континентальной Западной Европы и к возникновению опасного для Англии экономического конкурента. Поэтому, несмотря на угрозу с востока, Англия, во всяком случае до сего времени, не содействовала облегчению германо-французского сближения. Какой бы тесной ни была дружба между Великобританией и США, взгляды английских политических деятелей на отношения между Германией и Францией расходятся с мнениями их американских коллег. Таким образом, если США намерены использовать свое влияние на Западную Европу в целях достижения стабилизации европейских отношений, то с точки зрения немцев было бы желательно, чтобы они убедили англичан поддержать сближение Германии и Франции, а не мешать ему. Пусть англичане поразмыслят о своем положении в Европе, к которой они принадлежат во всяком случае по географическим признакам, если британское содружество наций будет еще менее прочным, чем в последнее время. От этой возможности, как показывает стремительный ход истории за последние пятьдесят лет, они никак не гарантированы; они должны смело смотреть правде в глаза и, сообразуясь с этим, строить свою политику. Это не означает, что для изменения политики по отношению к Западной Европе следует дожидаться того времени, когда упомянутое ослабление связей между странами британского содружества наций станет свершившимся фактом. Этого ни в коем случае нельзя допускать. Если Западная Европа к тому времени перестанет существовать, если она достанется Советскому Союзу, то одна Великобритания не сможет отвоевать ее обратно, а США вряд ли еще захотят жертвовать своими сыновьями для борьбы за территорию, покрытую развалинами и грудами трупов. Британские острова останутся тогда один на один с евразийским блоком, и их жизнеспособность будет весьма сомнительной. Они будут не более как передовым форпостом США перед нашим атлантическим побережьем, подобно Формозе – перед азиатским побережьем Тихого океана.

Таким образом, Великобритания в своих собственных кровных интересах должна требовать консолидации сил Западной Европы или по крайней мере отказаться от создания помех этой консолидации. Английская политика в Западной Европе была до сих пор негативна. Она должна стать позитивной, и лучше сегодня, чем завтра. И для этой перемены, имеющей принципиальное значение, по-видимому, нужна решительная поддержка со стороны США, которые проявляют, во всяком случае в настоящее время, кажется, больше понимания в отношении западноевропейских проблем, чем большинство стран Западной Европы.