Утро, день, ночь - Шелдон Сидни - Страница 20

• Предыдущая
• 20/54
• Следующая

– У меня нет семьи… Есть, – тут же поправила себя Джулия. – У меня два сводных брата и сестра. Они моя семья. Не повидаться ли мне с ними? Хорошая идея? Плохая? Интересно, что мы почувствуем при встрече?" Принятое решение едва не стоило Джулии жизни.

Собирались незнакомцы. В последний раз они встречались, разговаривали по телефону, переписывались много лет тому назад.

Судья Тайлер Стенфорд прилетел в Бостон на самолете из Чикаго Кендолл Стенфорд Рено прилетела из Парижа. Марк Рено приехал поездом из Нью-Йорка. Вуди Стенфорд и Пегги прибыли из Хоуб-Саунда на автомобиле.

Наследников известили, что панихида пройдет в Королевской часовне. Улицу у церкви перегородили, полицейские сдерживали толпу зевак, собравшихся поглазеть на знаменитостей. Прибыли вице-президент США, многие сенаторы и конгрессмены, послы и государственные деятели из зарубежных стран, даже из таких далеких, как Турция и Саудовская Аравия. Гарри Стенфорд оставил заметный след на земле, и ни одно из семисот мест в часовне не пустовало.

Тайлер, Вуди с женой, Кендолл с мужем собрались в ризнице. Чувствовали они себя неловко. У них не было ничего общего. Если их что и связывало, то это тело мужчины в катафалке, стоящем у церкви.

– Это мой муж Марк, – нарушила затянувшуюся паузу Кендолл.

– Это моя жена Пегги. Пегги, моя сестра Кендолл, мой брат Тайлер.

Представляемые вежливо здоровались с остальными. Потом они стояли, переглядываясь и изучая друг друга, пока не пришел служка.

– Извините, – прошептал он, – но служба сейчас начнется. Пожалуйста, следуйте за мной.

Служка провел их к оставленной для ближайших родственников первой скамье. Они сели в ожидании начала службы, каждый погруженный в свои мысли.

Возвращение в Бостон Тайлера не радовало. Хорошие воспоминания об этом городе относились лишь к тем временам, когда были живы его мать и Розмари. В одиннадцать лет Тайлер увидел репродукцию знаменитой картины Гойи «Сатурн, пожирающий своего сына». Потом Сатурн всегда ассоциировался у него с отцом.

И теперь, глядя на гроб, внесенный в церковь, в котором лежало тело его отца, Тайлер думал: «Сатурн мертв».

«Я знаю твой грязный секрет».

Священник взошел на знаменитую кафедру часов ни.

– Иисус сказал ей: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет; и всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек «Иоанн, 11,25, 26.».

Душа у Вуди пела. Перед тем как пойти в церковь, он надышался героином, и наркотик еще действовал. Он искоса глянул на брата, потом на сестру. «Тайлер сильно поправился, – подумал он. – Выглядит совсем как судья. А вот Кендолл такая красотка, но чувствуется, что очень переживает. Неужели из-за смерти отца? Нет. Она ненавидела его не меньше, чем я. – Он посмотрел на жену, сидящую рядом. – Жаль, что я не показал ее старику. Его бы хватил удар».

– Как отец жалеет детей своих, – вещал священник, – так и Господь Бог жалеет тех, кто боится его. Ибо Он знает, какие мы, Он помнит, что мы – тлен.

Кендолл священника не слушала. Она думала о красном платье. Как-то раз отец позвонил ей в Нью-Йорк.

– Теперь ты у нас знаменитый модельер, не так ли? Что ж, давай посмотрим, каково твое мастерство. В субботу вечером я иду с одной девицей на благотворительный бал. У нее твои размеры. Я хочу, чтобы ты сшила для нее платье.

– К субботе? Я не смогу, папа. Я…

– Сможешь.

И она сшила самое уродливое платье, какое только могла придумать. С большим черным фартуком впереди и ярдами лент и кружев. Форменное чудовище. Она послала платье отцу, и он позвонил ей вновь.

– Платье я получил. Между прочим, моя девушка в субботу занята, так что со мной пойдешь ты и наденешь свое платье.

– Нет!

Последовала грозная фраза:

– Ты не хочешь разочаровать меня, не так ли? И она пошла, надела это ужасное платье, в котором и провела самый унизительный вечер в своей жизни.

– Ибо мы ни с чем пришли в этот мир и, безусловно, ничего не сможем унести из этого мира с собой. Бог дал, Бог и взял! Да будет благословенно имя Божье!

Пегги Стенфорд сидела тихо, как мышка. Ее потрясло великолепие громадной церкви, все эти элегантно одетые люди. В Бостон она попала впервые, для нее этот город ассоциировался с миром Стенфордов, помпезностью и богатством. Этим людям она не годилась и в подметки. Пегги взяла мужа за руку.

– Вся плоть – это трава, и отсюда вся красота – цветок на лугу… Трава сохнет, цветок увядает, но слово Господа нашего остается вовеки.

Марк думал о шантажирующем письме, которое получила его жена. Тщательно выверенные слова, нейтральный текст. Невозможно определить, кто за ним стоит. Он посмотрел на сидящую рядом Кендолл. Бледную, напряженную. Сколько же она сможет еще выдержать? Он придвинулся к ней.

– …Милосердию Божьему и Его защите вверяем мы тебя.

Бог благословит и сохранит тебя. Бог обратит к тебе свое сияющее лицо, и прольется на тебя Его благодать. Бог примет тебя к Себе, дабы успокоилась душа твоя и пребывала в мире сейчас и во веки веков. Аминь.

После окончания панихиды священник объявил:

«Похороны будут закрытыми…, только для родственников».

Тайлер стоял у гроба и думал о лежащем в нем теле. Прошлым вечером из аэропорта он сразу поехал в похоронное бюро до того, как гроб заколотили: он хотел увидеть отца мертвым.

Вуди наблюдал, как гроб выносят из церкви мимо людей, съехавшихся на похороны со всего света, и улыбался, главное – дать людям то, что им хочется.

Служба у могилы на кладбище Маунт-Обурн в Кембридже заняла лишь несколько минут. Под взглядами родственников гроб с телом Гарри Стенфорда опустили в могилу, закидали его землей.

– Вам нет нужды оставаться здесь дольше, чем вы того хотите, – подвел черту священник. Вуди кивнул.

– И это правильно. – Действие героина сходило на нет, его начало трясти. – Пора выметаться отсюда.

– И куда мы поедем? – спросил Марк. Тайлер оглядел стоящих у могилы.

– Мы остановимся в Роуз-Хилл. К нашему приезду все готово. Побудем там до оглашения завещания.

Вскоре лимузины уже везли их в поместье Стенфордов.

В Бостоне строгая социальная иерархия соблюдается неукоснительно. Нувориши живут на авеню Содружества, поднявшиеся по социальной лестнице – на Ныобюри-стрит. Менее влиятельные семьи, ведущие свой род со времен революции, – на Марлборо-стрит. Бэк-Бей – самый престижный район, но цитаделью богатейших и знатнейших семей Бостона остается Бикон-Хилл. Россыпь викторианских городских домов, особняков, старинных церквей, шикарных магазинов.

Поместье Стенфордов Роуз-Хилл занимало три акра на Бикон-Хилл. Дом, в котором выросли дети, оставил у них неприятные воспоминания. Когда лимузины остановились у парадного входа, пассажиры вылезли из машин и долго смотрели на старые стены.

– Не могу поверить, что отца нет, что он не дожидается нас, – вырвалось у Кендолл. Вуди усмехнулся.

– Он сейчас слишком занят в аду. Тайлер глубоко вздохнул.

– Пошли.

Едва они подошли к двери, как та распахнулась и на пороге возник Кларк, дворецкий. В Роуз-Хилл он прослужил больше тридцати лет. Однако и в свои семьдесят с небольшим без труда справлялся со своими обязанностями. Дети выросли у него на глазах, он был живым свидетелем всех скандалов.

Кларк просиял, увидев, кто к ним приехал.

– Добрый день! Кендолл обняла старика.

– Кларк, как хорошо увидеть тебя вновь.

– Давненько вы не заглядывали к нам, мисс Кендолл.

• Предыдущая
• 20/54
• Следующая