Кольт полковника Резерфорда - Шепард Люциус - Страница 17
- Предыдущая
- 17/42
- Следующая
– Почему тогда он спрятал кольт?
– Вот этого я не знаю... и вы не знаете тоже. Может, он под конец тронулся умом. Меня сейчас занимает другое: вы действительно верите в эту вами же придуманную чушь или просто пудрите людям мозги, чтобы таким манером повысить себя в звании и перейти в новую весовую категорию? Публике нравятся ходячие статуи.
– А вы читали что-нибудь из написанного Бобом Чэмпионом? Или это чисто интуитивная реакция?
– Я не читаю повести на туалетной бумаге. Для меня главное, чтобы она хорошо подтирала задницу. – Прежде чем майор успел ответить, он добавил: – Послушайте, мне нет дела до Боба Чэмпиона, пусть он даже написал Великую хартию вольностей. Я торгую оружием – в этом весь мой интерес.
– И вас не волнует тот факт, что американский герой, мученик, положивший жизнь...
– Герой? – Джимми держал «глок» стволом вверх. – Любой неудачник может играть в героя с такой штуковиной в руке. Если Чэмпион и впрямь был героем, почему его жена все эти годы только и думала о том, чтоб от него сбежать?
Из дома донесся взрыв хохота. Майор помедлил, прислушиваясь, а затем вновь повернулся к Джимми:
– Это вы со слов Лоретты Сноу? Боюсь, она водит вас за нос, мистер Гай.
– Давайте-ка оставим эту тему.
– Хорошо, тогда подскажите другую. Мне трудно вести беседу, не зная, какие темы числятся у вас запретными.
– А вы небось думали, что после вашей патетической лекции на меня снизойдет просветление, я паду на колени и протяну вам кольт на красной бархатной подушке под стать этой прелестной коробочке?
Майор Борчард устало вздохнул и перевел взгляд на пистолет в руке Джимми.
– Хотите попробовать? – спросил он. Джимми пожал плечами:
– Почему бы нет?
Он проверил, есть ли патрон в патроннике, стал к барьеру, прицелился и одну за другой послал в мишень четыре пули. Звуки выстрелов слабо отразились от темной стены леса. Борчард посмотрел в бинокль, оценивая результат.
– Неплохо, – сказал он.
– Даже очень неплохо при такой барахляной пушке. – Джимми взглянул на майора, ожидая его реакции.
– В обойме еще остались патроны, – сказал тот.
В словах содержался намек, разозливший Джимми. Он положил пистолет на место.
– У меня такое чувство, будто вы все время пытаетесь втянуть меня в какую-то свою игру.
– Вы, должно быть, параноик. Их сейчас много развелось, – сказал Борчард, берясь за револьвер.
– Тьфу ты, черт! – В раздражении Джимми стукнул кулаком по дощатой стойке. – Вы что, решили показать мне свою меткость? Это такая скрытая угроза? Похоже, вы меня совсем не слышите, приятель! Одно из двух: или я слишком туп, или вы не настолько хитры, но забить мой котелок своим дерьмом у вас не выйдет при любом раскладе. Через минуту я сажусь в машину и еду на восток, так что, если у вас есть что сказать по существу, выкладывайте поживее.
После нескольких секунд молчания Борчард отложил револьвер.
– Заявки на торгах должны быть в письменном виде... и нотариально заверены, – сказал он.
– Я договорюсь, чтобы их присылали факсом, – сказал Джимми. – Но возня с нотариусом отнимет много времени, и, если клиент упрется, я не буду настаивать на этом пункте. Хотите видеть заявки в момент получения? Нет проблем – когда уточним время, я вас позову, будете дежурить у аппарата.
– Идет, – неохотно согласился Борчард.
– Ну вот, с этим вроде покончили. – Джимми взглянул на дом: – Я смогу выйти на тропу в обход? Не хочу мешать вашей встрече.
– Можете принять в ней участие, если хотите.
– Нет, спасибо... Я уже соскучился по своей зубной щетке.
– Понимаю, – сказал Борчард сухо, – вы и так потратили на меня слишком много времени.
Продравшись через кусты у боковой стены здания, Джимми вышел к фасаду и остановился, чтобы отряхнуть рубашку и брюки. С самого начала он старался не воспринимать Борчарда всерьез, но, тем не менее, повернувшись к нему спиной, испытал очень неприятное – типа «скреби-скреби на свой хребет» – чувство, да и сейчас ему было не по себе в этом Белом Раю, где натасканные ученики всегда готовы среагировать на хозяйский «фас». Двигаясь вниз по тропе и уже переместившись из оконного света в тень больших елей, он услышал позади зычный голос майора:
– Кто наш герой?
– Боб Чэмпион! – рявкнул нестройный хор.
– Кто наш враг? – продолжил майор.
Порыв ветра вызвал протяжный стон деревьев, заглушивший ответ; ночная птица испустила тоскливый крик; месяц – теперь уже незамутненный дымкой – застыл точно посредине между вершинами двух гор на западе.
В воскресенье выставка начинала работу лишь после обеда. Рита и Джимми провели все утро в постели, смотря телевизор и завтракая холодной пиццей и «Спрайтом» из ближайшего торгового автомата. На ковре валялись пустые консервные банки и коробки от «обедов на дому», одежда, какие-то квитанции, журналы, конфетные фантики, мятые газеты, случайно попавшие под мокрую ногу при выходе из душа и отброшенные куда попало раздраженным купальщиком. Рита вынула ящик из туалетного столика и поместила его на кровать. В ящике лежал пузырь со льдом, и плавали в луже на дне раскисшие чипсы.
Они смотрели фильм под названием «Воспитание Маленького Дерева», в программе телепередач представленный как «волнующая и поучительная повесть о восьмилетнем сироте из племени чероки, поселившемся в доме своей бабушки-индианки и бледнолицего дедушки». С точки зрения Риты, картина была полное дерьмо. Сироту играл индейский мальчик, стилизованный под «очаровательного крошку» из фильмов о белых, а бабушка была типичной «мудрой старухой», разглагольствовавшей о природе кукурузы и Духе Бизона, – носительницей тайного знания этой древней расы. Когда она посредством лекарственных трав вытянула яд гремучей змеи из руки своего мужа, распухшей, как лапа Микки-Мауса, а затем начала втолковывать очаровательному сиротке базовые постулаты индейского «кодекса воина», Рита потеряла терпение.
– Посмотри, что есть на других каналах, – сказала она Джимми, который в тот момент владел пультом.
– Ничего там нет, кроме кликуш-проповедников и всяких дурных новостей, – пробурчал он.
– Включи проповедников. Они бывают забавными.
– Однако ты никогда не возражаешь против такой же дебильной стряпни, если она про белых.
– Этот фильм как раз про белых, Джимми.
– В нем есть что-то от Грэма Грина. Тебе же нравился Грэм Грин.
– Дай сюда чертов пульт!
Джимми спрятал его под одеялом, она сунула руку туда же, но вместо пульта поймала его член, который тотчас среагировал на это прикосновение. Рита сжала в кулаке свою добычу.
– Дай сюда!
Он ухмыльнулся:
– Обходись тем, что есть. Глядишь, и это сработает. Рита ослабила хватку и перешла на ласкающий массаж. Когда объект достиг нужной кондиции, она перебралась наверх и приняла его в себя, затем, высоко задирая колени, осела, чуть подалась вперед, приподнялась и осела вновь... волшебный ритм, с каждым повтором все выше и выше поднимающий планку наслаждения. Мысли ее двигались по кругу, подстраиваясь под томную равномерность движений, чередуя моменты обостренного восприятия с моментами ухода в забытье. Вот Джимми – он кажется вялым и сонным, но при этом он весь внимание. Как маленький мальчик, который изо всех сил борется со сном, чтоб досмотреть до конца любимый мультик. Его пальцы впились в ее ягодицы, ускоряя движение вниз, помогая потуже загнать заряд вглубь ее живота. Она ухватилась за спинку кровати, чтоб та не била в стену, и понемногу уступила инициативу Джимми. На обратной стороне ее плотно сомкнутых век возникла тонкая полоска света, которая начала извиваться и наконец сомкнулась в кольцо вроде ободка солнечного диска при затмении. Что-то внутри ее сместилось, щелкнул выключатель, сработало реле, и... проход открылся, заряд внутри нее выбросил мощную волну, прокатившуюся по всему телу. Откуда-то издалека до нее доносилось тяжелое пыхтение Джимми и ее собственный голос, произносящий ласковые слова. Откинув назад голову, она углядела в щели между шторами кусочек серого воскресного дня. Волна продолжала расти, но теперь она уже вышла за рамки ее тела, как будто настоящая Рита была всего лишь маленьким существом, обитающим под сенью этой волны, которая вдруг поймала ее на свой гребень и понесла, вертя и швыряя, навстречу неизвестно чему – хотя бы и смерти. А потом все исчезло, внутри нее остался лишь слабо мерцающий свет. Вернувшись в этот мир, она почувствовала себя в чуждой среде, как русалка, выброшенная волной на берег и оседлавшая какого-то мужчину, который теперь яростно загонял в нее свою плоть – лицо его исказилось, покраснело от напряжения и стало похоже на мордочку нюхнувшей кокаина мартышки. Она пошевелила бедрами, чтобы ему помочь. Джимми вцепился в ее талию, раз за разом все сильнее натягивая ее на себя, пока вдруг не застыл, простонав: «О-о-ох... Наконец-то!..» Рита убрала прилипшие к лицу потные пряди волос, сделала еще несколько движений бедрами, чувствуя, как ослабевает его напряжение, и устало опустилась рядом. Джимми издал удовлетворенный горловой звук и провел рукой вдоль ее спины.
- Предыдущая
- 17/42
- Следующая
