Дверь, ведущая в ад - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 24

• Предыдущая
• 24/35
• Следующая

– Зачем похожее? У тебя что, нет настоящего ножа? А чем ты хлеб режешь?

– Да есть у меня настоящие ножи. На кухне.

– Так сходи и принеси…

Я пошел на кухню и принес самый тупой нож, который никогда не использовал.

– Давай нападай, – приказала Ирина.

– Минуточку, – ответил я и, посвистывая, стал ходить кругами вокруг Ирины, как бы не обращая на нее внимания, а потом, когда ей это стало надоедать, вдруг одним прыжком очутился у нее сбоку, сделал зверское лицо и, приставив к ее горлу нож тупым концом, гнусаво произнес, нарочно растягивая гласные звуки: – А?а ну-у, быстренько скидыва-ай-ка с себя-а одежонку, кра-асотка, не то щас я те-ебя на-а хрен па-арежу! И не дергайся, де-етка, ина-аче будет о?очень бо-ольно!

– Хорошо, хорошо, – испуганно произнесла Ирина и начала раздеваться. Улучив момент, когда моя рука с ножом оказалась не вплотную к ее горлу, она быстро повернулась ко мне, резким движением отвела вбок руку и так ткнула мне локтем в живот, что у меня перед глазами поплыли радужные круги. Я перегнулся пополам. Нож выпал из моих рук. В это время ее коленка уперлась мне в подбородок, обозначая удар в лицо. Я откинул голову назад, будто, и правда, получил хороший удар и, тотчас схлопотав еще один удар (ладошкой) в ухо, повалился на пол.

– Ну как? – наклонилась надо мной Ирина.

– В ухе звенит, – ответил я, с трудом поднимаясь на ноги. – А в целом – неплохо.

– Тогда, может, еще?

– Конечно. Почему бы нет?

Мы еще немного потренировались, чтобы как-то отточить ее технику, после чего поужинали и легли спать.

– Когда начнем? – спросила Ирина, когда я уже почти заснул и едва расслышал ее вопрос.

– На днях, – ответил я.

– Значит, завтра?

Но я уже не сказал ничего. Я спал.

Вот так и получилось, что начали мы завтра…

Ирина пришла в кафе «Берлога» что-то около пяти. Я входить не стал, расположился на лавочке возле сосенки, метрах в тридцати от входа в кафе: лавочки ближе не было, а маячить около входа в кафе было не резон. Ирина взяла еду, разделась, повесив шубку и шапочку на рогатую вешалку, и села за столик у окна, чтобы я мог ее видеть. Но через замерзшие стекла просматривался лишь ее силуэт, что происходило непосредственно в кафе, мне видно не было.

Минут через пять-семь за ее столик подсел какой-то мужчина. Кажется, он и Ирина перекинулись парой фраз (возможно, мужчина спрашивал, не занят ли столик и может ли он за него присесть, и Ирина ответила ему), после чего мужчина принялся за еду. Судя по всему, он проголодался, поскольку ел очень быстро.

Прошло четверть часа или чуть более. Я стал слегка подмерзать, но продолжал сидеть на лавочке, делая вид, что дышу свежим воздухом и наслаждаюсь картиной засыпанных снегом и инеем деревьев. Было, и правда, очень красиво. И все вокруг в отличие от меня дышало покоем – я нервничал жутко! А вдруг не успею к Ирине, когда на нее накинется маньяк и станет ее душить? Господи, пронеси… А сосед Ирины, похоже, насытился и сбавил темп потребления пищи. По крайней мере, он очень медленно пил из чашки то ли чай, то ли кофе, так что трапезу они закончили почти одновременно.

Из кафе Ирина и ее сосед вышли вместе. Я поднялся и медленным прогулочным шагом побрел по направлению к метро, куда должна была пойти Ирина. Я шел, не оглядываясь, чтобы не спугнуть ее соседа по столику, поскольку он не отходил от нее, идя рядом. Скоро до меня донесся их неспешный разговор. Мужчина спрашивал, далеко ли живет Ирина и может ли он ее подвезти. На что Ирина с легким кокетством в голосе отвечала, что желает пройти до остановки метро пешком, это будет весьма полезно для нее после столь сытного ужина.

– Да, кормят тут вкусно, – донесся до меня голос мужчины.

– А вы часто бываете в этом кафе? – как бы мимоходом поинтересовалась Ирина, и я мысленно ее похвалил.

– Да, частенько, – ответил мужчина. – Я ведь здесь недалеко работаю…

– А где, если не секрет?

Я не расслышал, что ответил мужчина, из-за проезжающей машины, а потом услышал, что он просит разрешения проводить Ирину, на что она, чуть помедлив, дала свое согласие.

Вскоре они обогнали меня, и я, уже не улавливая даже обрывки фраз, невольно прибавил шаг.

Измайловский проспект остался позади. Мы шли по очищенной от снега аллее по направлению к Измайловскому шоссе. Позади уже остался интернат, что находился по правую руку, а впереди слышался шум автомобилей, проезжающих по Измайловскому шоссе.

Я не знаю, что сказал Ирине мужчина и что она ему ответила, только они вдруг почему-то свернули на неширокую тропку налево в лесок, за которым находилось трамвайное кольцо. Прождав немного, свернул за ними и я. И тут у меня появилось ощущение, что есть кто-то еще, кто наблюдает и за Ириной, и за мной. Я решил проверить: неожиданно останавливался, словно чем-то залюбовавшись, и бросал быстрый взгляд назад… Включал боковое зрение… Приседал, якобы поправляя ботинок, и быстро оглядывался… Один раз даже специально поскользнулся и упал на бок, успев мельком посмотреть назад. Но, увы, так никого и не заметил. Так что либо за нами следил профи, либо мне просто померещилось…

Немного не дойдя до древней постройки общественного туалета, Ирина и мужчина остановились. И тут откуда-то сбоку к ним кинулись трое парней, в одном из которых я узнал Андрея Батина. Я заторопился и через несколько мгновений поравнялся с группой парней, обступившей Ирину и провожающего ее мужчину.

– Ну, что, маньячелло, попался? – подошел к мужчине вплотную Андрей. Он пока меня не видел.

Зато один из тех, что был вместе с ним, недобро посмотрел на меня и сказал:

– А ты что тут встал, фраер? Проходи.

Я сделал движение, будто собирался обойти группу людей, занявших всю тропу. В это время Андрей замахнулся для удара, и если бы мужчина не увернулся, что он проделал весьма ловко, то получил бы знатную оплеуху в ухо.

– Ах ты, с?сука! – вскипел Андрей, и тут, невесть откуда, с обоих концов тропы к нашей группе подошли суровые мужчины. Их было человек пять, и настроены они были весьма решительно.

– А это еще кто такие? – недобро прошипел тот самый парень, обозвавший меня фраером. И его рука медленно поползла во внутренний карман кожаной куртки.

– Стоять! Не двигаться! – заметив это движение, гаркнул один из суровых мужчин, стоявший недалеко от меня. И в его руках оказался пистолет. С противоположного конца тропы тоже кто-то из суровых крикнул:

– Стоять, полиция!

Суровые мужчины пошли навстречу друг другу, и кольцо, в котором оказались трое парней во главе с Андреем, Ирина и я, замкнулось. Мужчина, провожавший Ирину, оказался одним из полицейских и сделался столь же суровым. Правда, его взгляд немного теплел, когда он смотрел на нее.

Потом нас обыскали и повели к выходу из лесочка, где стояли патрульный «Форд» и полицейская «Газель». Нас пятерых – меня, Ирину, Андрея и двух его парней – посадили в «Газель» и повезли. Мы с Андреем делали вид, что незнакомы: оба, не сговариваясь, посчитали, что так будет лучше. Суровые мужчины, что сопровождали нас, были молчаливы и только время от времени поглядывали на нас, готовые в любую минуту пресечь любую бузу. Но парни Андрея вели себя спокойно. Что им можно было предъявить? Что они вступились за девушку? Такие поступки только делают мужчине честь…

Нас высадили возле небольшого четырехэтажного дома, стоящего в глубине улиц между Измайловским бульваром и Верхней Первомайской. Это было Измайловское отделение полиции. Нас завели вовнутрь, провели на второй этаж и усадили на стулья.

– Ждать, – коротко приказал один из суровых мужчин и ушел, а его место заняли два полицейских сержанта с автоматами, вставшие в коридоре против нас.

– Эй, айн, цвай, полицай, автомат-то у тебя хоть настоящий? – спросил одного из полицейских парень, что назвал меня фраером. И громко загоготал. Второй парень его поддержал, ухмыльнулся и Андрей. – Стрельнуть дашь? – не унимался парень. Он явно недолюбливал полицейских, причем недолюбливал – сказано слишком мягко.

• Предыдущая
• 24/35
• Следующая