Режим бога (СИ) - "Скс" - Страница 64

• Предыдущая
• 64/67
• Следующая

   - Запись для телевидения нужно делать с детьми, и лучше, если они будут в костюмах всяких сказочных персонажей, - выдаю я очередное откровение из будущего.

   - Почему? - "не въезжает" Бивис.

   Ну не могу же я ответить, что так делала Наташа Королева и это было очень мило! Хотя, почему не могу?!

   - Песенка сказочная, детская... дети в костюмах всем понравятся, - отвечаю я, прихлебывая чай. Положительно, эти западные печенюшки вкуснее номенклатурных сушек!

   Бивис задумчиво помолчал, закусив губу:

   - А вы знаете, Витя, вполне возможно... - он вскакивает с места и пытается пройтись по кабинету. Фиг! Мало того, что кабинетик небольшой, так к тому же и нас еще четверо. Мною можно пренебречь, а вот крупногабаритных "близнецов" на кривой козе не объедешь! Да и Завадский не маленького роста.

   Бивис уткнулся в ногу Лехи и бродить по кабинету передумал.

  Мы еще немного пообсуждали, как Сенчиной "обыграть" песню в телевизоре, но уже без "откровений" с моей стороны. Дурная голова, хоть и с опозданием, но сообразила, что идею "клипа" я лучше применю в своем "творчестве".

   Из дома Ленинградского Концертного оркестра мы вышли в начале восьмого вечера. Время было позднее... ну, по крайней мере, для одного "малолетнего карапуза", поэтому "братцы" решили сначала завести меня, а потом уже отвозить домой Завадского. А уже завтра, встретиться в том же составе и пообсуждать "совместное творческое будущее".

   - Я не помешаю?

   От неожиданности вкрадчивого голоса за спиной, я чуть не подпрыгнул и резко развернулся.

   Перед нами, с самой доброжелательной улыбкой, стоял давешний знакомый Бивиса - тот самый, модно упакованный Григорий Давыдович. Угрозы он никакой не излучал, но сумел меня напугать, своим неслышным приближением, поэтому я с облегчением оказался за широченной спиной Димона, который тут же выдвинулся вперед, и малодружелюбным тоном поинтересовался:

   - Что вам надо?

   Делая вид, что не замечает тона, которым был задан вопрос, Григорий Давыдович, не стирая с лица улыбки, произнес:

   - Вот заметил вас и подошел пообщаться! Так не помешаю вам, молодые люди?

   На безукоризненную вежливость возразить было нечего, поэтому нам не оставалось ничего иного, как изобразить, что он нам "что вы, что вы - ничуть не помешал". И после этого вопросительно на него уставиться, ожидая продолжения. И оно последовало.

   - Замечательно, что не помешал, - улыбка не сходила с лица "Давыдовича", - тогда позвольте я представлюсь чуть более... э... раширенно...

   Он полез во внутренний карман пиджака, вынул черное кожаное портмоне и извлек из него белый прямоугольник визитки. Протянул визитку персонально мне и несколько церемонно произнес:

   - Я, Григорий Давыдович Клаймич, музыкальный руководитель творческого коллектива народной артистки РСФСР Эдиты Пьехи.

   "Мамонты" слегка стушевались от подобной "крутизны", а Завадский уважительно издал звук: - "О!..".

   Мне же стало слегка смешно, поскольку на меня подобный помпезный "титул" не мог произвести никакого впечатления, в принципе. Впрочем, на теперешнего меня. А по местным меркам, хоть в Ленинграде Пьеху и осуждали за "развал" ансамбля "Дружба", тем не менее, она сейчас была одной из главных "звезд" советской эстрады.

   Но ближе к делу! Я уже догадывался, зачем данный "товарисч" к нам подкатил, но, не будем ему облегчать задачу - пусть рассказывает сам.

   - Для нас очень лестно такое знакомство, но чем мы можем быть полезны?! - я тоже стал сама доброжелательность.

   Однако Клаймич дураком не был и нюансы речи слышать умел. Удерживая на лице постоянную улыбку, он кинул на меня настороженный взгляд и на миг запнулся. Но, видимо, все-таки решил, что легкий сарказм от подростка ему просто послышался и продолжил:

   - Мне довелось услышать пару твоих песен, Витя... Очень понравилось! Ты - большой молодец и у тебя, безусловно, есть талант!

   - Большое спасибо... - я "смущенно" потупился и, разве что, чуть ногой не шаркнул по асфальту.

   А за спиной, скорее почувствовал, чем услышал, насмешливое хмыканье Лехи.

   - Только ведь их нигде не исполняли пока, - я изображаю непонимание, - где же их вам удалось услышать?

   - Я заходил на репетиции к Анатолию Самуиловичу слышал, как их пела Людочка Сенчина, - доброжелательно поясняет Клаймич.

   Я "понимающе" киваю.

   - Какие твои творческие планы? Над чем сейчас работаешь? - Григорий Давыдович - сама заинтересованность.

   - Да, так... Пишу, сочиняю... - я - сама неопределенность.

   Если "мамонты" внимательно слушают наш диалог, то Завадский, с абсолютно отсутствующим видом, что-то равнодушно рассматривает на дереве.

   - Пока только замыслы или есть что-то готовое? - уже вполне определенно проявляет свои поползновения Клаймич.

   - Да, конечно... Есть и замыслы, есть и готовое, - я с готовностью отвечаю и хлопаю глазами, рассматривая "музыкального руководителя".

   - Ты - молодец! - выдает очередную похвалу Клаймич и начинает протирать, явно, импортные солнцезащитные очки красным, под цвет галстука, носовым платком.

   - Спасибо, - тут же с признательностью откликаюсь я.

   Завадский, на миг отвлекшись от древесного созерцания, бросает на меня быстрый взгляд.

   Виснет пауза.

   - У тебя хорошие песни, - наконец решившись, переходит к главному Клаймич.

   - Спасибо, - опять "с признательностью" откликаюсь я.

   Клаймич сбивается с заготовленного текста и, с опять возникшим подозрением, смотрит на меня.

   В ответ, я так же "бесхитростно" снова хлопаю глазами.

   - Как ты думаешь, Эдите Пьехе твои песни могут понравиться? - рубит с плеча Григорий Давыдович.

   - Конечно, - самоуверенно сообщаю ему я, продолжая хлопать глазами.

   - Вот и я допускаю такую возможность, - улыбается моей "детской простоте" Клаймич, - давай я послушаю, что у тебя есть из готового или в работе и мы вместе посмотрим, что сможет заинтересовать Эдиту Станиславовну.

   Завадский отрывается от созерцания дерева и пытается поймать мой взгляд. Сзади многозначительно, как ему кажется, кашлянул Леха.

   - Зачем? - я мил и наивен.

   - Что зачем? - пока "не въезжает" Клаймич.

   - Зачем заинтересовывать Эдиту Стани-славо-вну? - с заметным "затруднением" выговариваю я наше общее отчество!

   - Как зачем? - недоумевает "музрук" Пьехи, - разве ты не хотел бы, чтобы твои песни исполняла такая известная и популярная в нашей стране певица?!

   - Нет, - очередное хлопанье глазами.

   - Почему?? - Клаймич ошарашен и даже не скрывает этого.

   - А зачем? - я последователен в своей тупости.

   - Ты сможешь стать популярным поэтом-песенником! Твои песни будет петь вся страна, раз их будет исполнять Пьеха... и Сенчина.

   - Ну-у... кто исполняет, тот и популярен, - я, наконец, более многословен, но хлопать глазами не перестаю.

   Клаймич в растерянности. С такой тупостью он, видимо, сталкивается не часто. И тут он совершает ошибку. Да еще и какую!

   - В конце концов, это - деньги... - его голос опускается на два тона и приобретает заговорщический оттенок, - ты сможешь купить многое из того, что захочешь... хоть мотоцикл!

   Мне даже смеяться не хочется! Как ребенка... Взрослый прожженный делец советского шоу-бизнеса... ха-ха...

   - Извините, Григорий Давыдович... Всеми финансовыми вопросами у нас занимается Николай Леонидович, - я уважительно киваю на Завадского.

   "Надо же, даже отчество Колино вспомнил, так кстати".

• Предыдущая
• 64/67
• Следующая