И плачут ангелы - Смит Уилбур - Страница 57
- Предыдущая
- 57/130
- Следующая
— Исази, можно я буду править? — взмолился он.
Кэти слегка разозлилась. Ох уж эти легкомысленные мальчишки! То слезами заливаются от горя, то визжат от восторга, получив разрешение взяться за вожжи!
Усевшись на кожаное сиденье двуколки, она пощупала, на месте ли оставленный Ральфом запечатанный конверт, достала его из кармана и прочитала загадочную инструкцию: «Открой не раньше, чем получишь от меня телеграмму».
Кэти хотела было положить письмо обратно, но искушение оказалось сильнее. В конце концов она поддела ногтем клапан конверта и вскрыла его, обнаружив внутри сложенный листок бумаги.
«Получив мое сообщение, немедленно телеграфируй следующее: МАЙОРУ ЗУГЕ БАЛЛАНТАЙНУ ТЧК ШТАБ РОДЕЗИЙСКОГО КОННОГО ПОЛКА В ПИТСАНИ БЕЧУАНАЛЕНД ТЧК ВАША ЖЕНА МИССИС ЛУИЗА БАЛЛАНТАЙН СЕРЬЕЗНО БОЛЬНА ТЧК НЕМЕДЛЕННО ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ В КИНГС-ЛИНН ТЧК».
Кэти дважды перечитала указания мужа и внезапно испугалась до смерти.
— Милый мой, какое безумное предприятие ты задумал? — прошептала она.
Джонатан нахлестывал лошадей, заставляя их перейти на рысь.
Мастерские золотодобывающей шахты «Симмер энд Джек» расположились ниже вышки с буровым оборудованием, возвышающейся на гребне хребта. Далеко внизу, в пологой долине и на округлых холмах, лежал Йоханнесбург.
В мастерской со стенами из гофрированного железа жара стояла как в печке. На бетонном полу поблескивали черные лужи пролитого машинного масла. За огромными двойными дверями из металла и дерева ослепительно сияло летнее солнце.
— Закройте двери! — велел Ральф Баллантайн.
От небольшой группы людей отделились двое и с трудом, покряхтывая и потея от непривычных физических усилий, выполнили приказ.
В закрытом помещении стало сумрачно, будто в готическом соборе. Сквозь щели в стенах проникали яркие лучи света, в которых кружились поблескивающие пылинки.
Посреди мастерской стояли пятьдесят желтых цилиндров, и на крышке каждого была сделана трафаретная надпись черной краской: «Машинное масло. 44 галлона».
Ральф снял бежевую куртку, ослабил узел галстука и закатал рукава. Взяв с ближайшего верстака молоток и слесарное зубило, он принялся открывать крышку одного из цилиндров. Четверо наблюдателей сгрудились вокруг. Удары молотка эхом отдавались в мастерской. Из-под зубила летели крошки желтой краски, металл заблестел серебром, точно новенькие монетки. Наконец Ральфу удалось поднять наполовину сбитую крышку и отогнуть ее назад. Он по локоть засунул руку в угольно-черную жидкость и вытащил длинный сверток. Завернутый в клеенку предмет, с которого капало густое масло, Ральф положил на верстак и разрезал веревки — при виде содержимого свертка раздались одобрительные возгласы.
— Новейшие карабины «ли-метфорд» с продольно-скользящим затвором стреляют новыми бездымными патронами с кордитом. Это лучшее в мире ружье!
Карабин передавали из рук в руки.
— Сколько штук вы привезли? — спросил Перси Фицпатрик и оценивающе пощелкал затвором.
— По десять в бочке, — ответил Ральф. — Всего пятьдесят бочек.
— А как же остальные? — спросил Фрэнк Родс.
На младшего брата он был похож не больше, чем Ральф на Джордана: высокий, худощавый, с глубоко посаженными глазами и высокими скулами, седеющими волосами и глубокими залысинами на лбу.
— Я могу привозить столько же каждую неделю — потребуется еще пять недель, — сказал Ральф, вытирая грязные руки тряпкой.
— Быстрее нельзя?
— А вы успеете их чистить и распределять? — возразил Ральф. Не дожидаясь ответа, он повернулся к американцу Джону Хэйсу Хэммонду, талантливому горному инженеру, которому доверял больше, чем надменному брату Родса. — У вас есть окончательный план действий? Мистер Родс непременно спросит меня об этом.
— Наша первая цель — захват форта и арсенала Претории, — начал Хэммонд, и они принялись оживленно обсуждать планы.
Наконец Ральф кивнул и сунул в карман пачку сигарет, на которой делал заметки.
— Какие новости из Булавайо? — спросил Фрэнк Родс.
— Согласно последнему отчету Джеймсона, он набрал более шестисот человек. Каждому выдали лошадь и оружие. В конце месяца они выступят в Питсани. — Ральф натянул куртку. — Лучше, если нас не будут видеть вместе.
Он пожал руку всем по очереди. Дойдя до полковника Фрэнка Родса, Ральф не смог удержаться и добавил:
— Полковник, лучше бы вам быть поосторожнее с телеграфом. Код, который вы используете, ежедневные упоминания о фиктивных операциях с акциями вашей компании способны привлечь внимание даже самого тупого агента трансваальской полиции — а мы знаем наверняка, что на телеграфе в Йоханнесбурге сидит осведомитель.
— Сэр, мы не позволяем себе ничего лишнего, — сухо ответил Фрэнк Родс.
— Тогда как понимать ваше последнее сообщение? «Готовы ли шестьсот северных держателей акций исполнить свои обязательства?» — чопорным голосом старой леди передразнил Ральф, кивнул на прощание и, вскочив в седло, поехал вниз, к городу.
Поймав взгляд матери, Элизабет встала из-за стола и собрала суповые тарелки.
— Бобби, ты не доел! — упрекнула она младшего брата.
— Лиззи, я больше не хочу, — ответил мальчик. — У супа странный вкус.
— Ты вечно находишь причину, чтобы не есть! — отругала его Элизабет. — Вон какой тощий. Ты никогда не станешь высоким и сильным, как твой отец.
— Элизабет, хватит! — оборвала ее Робин. — Оставь мальчика в покое, раз он не голоден. Ты ведь знаешь, ему нездоровится.
Элизабет взглянула на мать, потом послушно забрала у Бобби тарелку. Дочерей всегда заставляли доедать все, даже когда они страдали от малярии, а вот к единственному сыну Робин относилась снисходительно, и Элизабет знала, что против такой несправедливости протестовать бесполезно. С керосиновым фонарем в одной руке и посудой в другой она вышла через заднюю дверь.
— Ей давно пора замуж, — грустно покачала головой Джуба. — Девочке нужен мужчина в постели и младенец на руках, чтобы она улыбалась.
— Не говори глупостей! — резко возразила Робин. — С этим можно и подождать. Здесь Элизабет делает очень нужную работу, и я не могу ее отпустить. Она почти как дипломированный доктор.
— Из Булавайо один за другим приезжают молодые мужчины, но Лиззи отсылает их всех восвояси, — продолжала Джуба, пропустив мимо ушей слова подруги.
— Да уж, она серьезная и благоразумная девушка, — согласилась Робин.
— Она грустит и что-то скрывает.
— Джуба! Вовсе не каждая женщина мечтает прожить жизнь рабыней какого-нибудь мужчины! — презрительно фыркнула Робин.
— А помнишь, какой Лиззи была в детстве? — упорствовала Джуба. — Жизнерадостная, вся светилась от счастья, сверкала, точно капелька росы.
— Девочка выросла.
— Я думала, что дело в том высоком мужчине из-за моря, искателе камней, который забрал Вики. — Джуба покачала головой. — Это не он. Лиззи смеялась на свадьбе сестры и ничуть не походила на девушку, которая потеряла возлюбленного. Дело в чем-то другом, — с важным видом заявила Джуба. — Или в ком-то другом.
Робин открыла было рот, но в темноте за дверью раздались взволнованные голоса.
— Что случилось? — крикнула она. — В чем дело, Элизабет?
Огонек фонаря запрыгал во дворе, освещая мелькающие ноги девушки и оставляя в тени лицо. Она ворвалась в комнату.
— Мама! Мама! Скорее! — В голосе Лиззи звенело нетерпение.
— Элизабет! Возьми себя в руки! — Робин встряхнула дочь за плечи.
Та глубоко вздохнула.
— Старик Моисей пришел из деревни. Он говорит, что мимо церкви проезжают солдаты — сотни солдат!
— Джуба, надень на Бобби куртку. — Робин взяла шерстяную шаль и трость, висевшие за дверью. — Элизабет, дай-ка мне фонарь!
Робин повела семейство по дорожке под темными тюльпанными деревьями, потом мимо больничных складов. Джуба несла закутанного в шерстяную куртку Бобби. Не успела маленькая тесная группа дойти до церкви, как наткнулась на множество торопливых теней.
— Они вышли из больницы! — негодовала Джуба. — А завтра опять свалятся!
- Предыдущая
- 57/130
- Следующая
