Лето любви - Барри Максин - Страница 10
- Предыдущая
- 10/47
- Следующая
Фредерика донесла свой неудобный багаж до железнодорожной станции, села в поезд и вернулась в Оксфорд. Прямо с вокзала она занесла картину в свою мастерскую, а потом отправилась в маленькую библиотеку школы Рескина. Фредерика знала, как очистить холст от старых слоев краски, чтобы его можно было снова использовать. Сейчас ей нужно было узнать, какими средствами это сделал бы Форбс-Райт. Если она воспользуется современными средствами очистки, то, возможно, Лоркан Грин, как опытный эксперт, обнаружит остатки современных химикатов на старом холсте. Фредерика не была в этом уверена, но решила не рисковать.
Для Фредерики важно было нарисовать картину так, чтобы даже великий Лоркан Грин, при виде которого сердце ее начинало неистово биться, не смог обнаружить подделку. Фредерика считала, что Лоркан Грин бросил ей дерзкий вызов и она просто обязана не только принять его, но и выйти из этой битвы победителем. А там будь что будет!
В глубине души девушка сознавала, что этот вызов имеет слабое отношение к искусству. Фредерика понимала, что не может справиться с собой, со своим безнадежным увлечением, поэтому решила одержать победу над Лорканом в другом. Она будет состязаться с ним на его собственном поле – в живописи. Вернее, в фальсификации картин.
Фредерика провела остаток дня, изучая способы подготовки холста в викторианскую эпоху. С самого утра девушка энергично и с удовольствием принялась за работу, тихо напевая себе под нос. Теперь она считала, что обязательно должна помочь отцу выпутаться из неприятностей и в то же время обыграть Лоркана Грина.
Лоркан проснулся утром в хорошем настроении: за окном солнце, пятница и он в Оксфорде.
Как и предсказывал инспектор Ричард Брейн, Лоркан нашел где приклонить голову – снял просторный двухэтажный дом на Файв-Майл-драйв, широкой, обсаженной вишневыми деревьями улице в престижном северном районе Оксфорда.
Лоркан побрился и, так как день обещал быть жарким, надел темно-кремовые летние брюки, кожаный ремень ручной работы, привезенный ему из Испании одной из бывших подружек, и ослепительно белую рубашку из прохладного шелка. Теперь, красивый и элегантный, он был готов насладиться прекрасным майским днем.
Грин ехал на своем верном «Астон-Мартине» вниз по Банбери-роуд к центру города, собираясь посетить ботанический сад. Однако вскоре обнаружил, что подъезжает к школе Рескина. Лоркан улыбнулся, понимая, что сюда его привело подсознательное желание увидеть Фредерику. Он вышел из машины и прошел в прохладный холл. Лоркан поднялся на второй этаж, никого не встретив. Похоже, студенты появляются здесь не раньше десяти часов, а сейчас всего четверть десятого. Неожиданно у него над головой послышался шум. На пол упал какой-то тяжелый предмет. Заинтересованный, он легко взбежал вверх по лестнице и тихо прошел по коридору. Лоркан издалека увидел кудрявые каштановые волосы, пылающие как пламя в лучах солнца, и сразу узнал эту студентку. Он почувствовал, что ноги плохо держат его. Лоркан пытался убедить себя в том, что не должен встречаться с Фредерикой Делакруа. Как умудренный жизненным опытом взрослый мужчина, он решил избегать соблазна и держаться подальше от запретного плода. Но действительность была такова, что Фредерика присутствовала в его снах с их самой первой встречи в понедельник. Ее веснушки в бессонные ночи кружились и порхали у него перед глазами, как бабочки.
И теперь, как и в прошлый раз, Лоркан тихо подошел и встал за ее спиной. Он чувствовал, что похож на влюбленного подростка, который подглядывает за объектом своей страсти. Глупо, но волнует.
Фредерика была одета в свой обычный, измазанный краской халат, руки у нее тоже были перепачканы краской. Она чистила холст. Даже то, что еще осталось от картины, было просто ужасно, написано по-дилетантски. Это ни в коем случае не могла быть ее работа. Лоркан подошел поближе, разглядывая жука в углу картины. Жук был написан плохо, но все-таки было заметно, что художник пытался подражать манере письма мастеров викторианской эпохи. Возможно, даже Форбс-Райту.
Лоркан собрался уже окликнуть Фредерику, но вдруг понял, что, очищая холст от старой краски, она использует не современное смывающее средство, а какой-то старомодный состав, который требует гораздо больших затрат времени и усилий. Какого черта?.. В нем пробудилось подозрение. «Зачем современному художнику нужно удалять краску таким трудоемким и устаревшим способом? Почему и для чего она вообще ее удаляет?»
Движения руки Фредерики замедлились. Она уже некоторое время ощущала холодок в затылке, но была слишком занята, чтобы обратить на это внимание. Теперь она почувствовала, как у нее в груди все сжалось, отчего стало покалывать соски. Когда же ей доводилось испытывать подобное? – подумала Фредерика в отчаянии, но с ощущением неудержимой радости и счастья. Вздернув подбородок, она оглянулась через плечо. И буквально пронзила Лоркана своими карими глазами.
Лоркан вздохнул. Он был поражен взглядом ее бархатных глаз.
– Привет, – мягко сказал он, заставляя себя улыбнуться.
– Здравствуйте, мистер Грин. Я хотела сказать вам, как мне… э… понравилась ваша лекция, – тихо произнесла Фредерика внезапно пересохшими губами.
– Называйте меня, пожалуйста, Лоркан, – поправил он ее. Обращение «мистер Грин» заставило его почувствовать себя столетним старцем. – Рад, что вам не было скучно на лекции.
Его взгляд снова переместился на картину. Вдруг Лоркан понял, что его лекция о подделках произведений искусства совсем не была для Фредерики скучной. Отнюдь нет. Внутри у него все оборвалось. Он понимал, что должен был радоваться. Ричард просил его обратить внимание на необычные явления в студенческой среде. И вот теперь его природный инстинкт настойчиво твердит, что он на верном пути. Но почему он чувствует только… ужас и смущение?
– Ну что вы! Это действительно было очень интересно, – быстро сказала Фредерика, ругая себя за чрезмерное проявление чувств. Она выглядела, наверное, как настоящая дурочка.
Лоркан кивнул на холст.
– Это ведь не ваша работа? – сказал он. Фредерика засмеялась.
– Нет. У одного моего друга есть тетя, которая терпеть не может эту картину. Он отдал ее, чтобы я могла… взять ее… использовать холст, – запинаясь и покраснев, объяснила Фредерика.
Сейчас ей хотелось провалиться сквозь землю.
«Она не очень-то искусно лжет», – подумал Лоркан со смешанным чувством злости и облегчения. Злости, потому что он не любил, когда его считали дураком, особенно эта девушка. И облегчения, потому… ну… потому что она не была прирожденной лгуньей. По крайней мере это радовало.
– Понимаю, но уверен, что вы находитесь не в таком стесненном положении, чтобы воровать старинные холсты? – спросил он с издевкой.
Фредерика глубоко вздохнула. В голове у нее прозвучал сигнал опасности. Спокойно! Не надо паниковать! Взглянув Лоркану в лицо, на котором играла откровенно насмешливая улыбка, Фредерика поняла, что ей нужно что-то срочно предпринять, чтобы спасти положение. Немедленно!
Она откинула голову и засмеялась.
– Вы не верите мне! Но не все же миллионеры, – довольно резко сказала она. – Не знаю, что вы думаете, но мы получаем от школы Рескина только небольшое пособие. Мы также получаем деньги на расходные материалы от нашего колледжа Беды Достопочтенного, но их едва хватает на краски. Поверьте, мы не можем упустить случай получить холст бесплатно.
«В этом, безусловно, есть доля правды», – подумал Лоркан. Но подозрительно то, как вовремя подвернулся Фредерике этот холст. Лоркан понял, кто его противник и с кем ему придется вести игру. И хотя он только и мечтал о том, чтобы «поиграть» с этой красивой женщиной всю ночь напролет, сейчас его мысли были о другом – о поручении Ричарда Брейна.
– Понимаю и вхожу в ваше положение. Поэтому позвольте мне внести свою лепту и пригласить вас на ужин завтра вечером, – с иронией сказал он, отметив, что в ее темных бархатных глазах внезапно мелькнули страх и удовольствие. – Если вы сэкономите несколько пенни на еде, то сможете позволить себе пару тюбиков желтого кадмия.
- Предыдущая
- 10/47
- Следующая
