Стая - Шетцинг Франк - Страница 7
- Предыдущая
- 7/268
- Следующая
Остров Ванкувер, Канада
Дни приходили и уходили, а дождь оставался.
Леон Эневек не помнил, чтобы за последние годы так долго шли сплошные дожди. Он смотрел в монотонную гладь океана, — горизонт казался ртутной линией между поверхностью воды и низкими тучами. В той стороне начал обозначаться просвет. Но это мог быть и просто наползающий туман. Тихий океан насылал что хотел без малейшего предупреждения.
Не сводя с горизонта глаз, Эневек ускорил свою «Голубую акулу» — большую надувную моторную лодку, заполненную двенадцатью туристами в непромокаемых куртках, вооружёнными биноклями и видеокамерами, но уже потерявшими к делу всякий интерес. Полтора часа они терпеливо ждали появления серых китов и горбачей, которые ещё в феврале покинули тёплые бухты Калифорнии и Гавайев, пустившись в миграцию на летние пастбища Арктики. Их путь в несколько тысяч километров пролегал от Тихого океана через Берингово море в Чукотское — до границы льдов, в их страну молочных рек и кисельных берегов, где они набивали себе утробу блошиными рачками и креветками. Когда дни снова становились короче, они пускались в обратный путь к Мексике. Там, защищёные от их злейших врагов — косаток, — они рождали своих детёнышей. Дважды в году стаи огромных морских млекопитающих проходили мимо Британской Колумбии и острова Ванкувер, — то были месяцы, когда все билеты в такие города, как Тофино, Уклюлет и Виктория, с их станциями наблюдения за китами, оказывались распроданы.
Но в этом году всё изменилось.
Уже давно китам полагалось позировать туристам-фотографам. Вероятность встретить китов в это время года была настолько велика, что «Китовая станция Дэви» гарантировала в противном случае бесплатную повторную поездку. Пустыми могли оказаться несколько часов, но чтобы целый день без китов — это был полный провал. А неделя без китов давала бы повод для тревоги, но такого ещё не случалось.
Но в нынешнем марте животные затерялись где-то между Калифорнией и Канадой. Вот и сегодня ожидаемое приключение не состоялось. Туристы упрятали камеры в футляры. Дома им не о чем будет рассказать, разве что о скалистых берегах, скрытых за пеленой дождя.
Эневек, привыкший во время наблюдений за китами давать пояснения и комментарии, чувствовал, что язык у него пересох. В течение полутора часов он отбубнил всю историю региона и перешёл к анекдотам, чтобы настроение пассажиров не упало совсем. Наконец запас отвлекающих манёвров был тоже исчерпан.
— Возвращаемся назад, — объявил он.
В ответ — разочарованное молчание. На возвращение через пролив Клэйоквот требовалось добрых три четверти часа. Он решил хотя бы завершить день в ускоренном темпе. И так все промокли до костей. На лодке было два мощных мотора, которые могли обеспечить скорость, вышибающую адреналин. Вот всё, что он мог предложить пассажирам.
Когда вдали показались свайные строения Тофино с причалом станции, дождь неожиданно прекратился. Обрисовались холмы и очертания гор. Эневек помог туристам выйти из лодки и закрепил её у пирса. На террасе станции уже собрались следующие искатели приключений, которых им не видать.
— Если и дальше так пойдёт, придётся нам переквалифицироваться, — сказала Сьюзен Стринджер. Она стояла за стойкой и раскладывала рекламные проспекты. — Наблюдать, например, лесных белочек, а?
«Китовая станция» представляла собой соединение офиса и магазина, где продавались поделки, сувенирный китч, одежда и книги. Сьюзен Стринджер работала тут офис-менеджером, использую эту работу, чтобы оплатить учёбу.
Как и Эневек когда-то. Он ещё четыре года назад защитил учёную степень, но так и остался работать тут шкипером. Летние месяцы прошлых лет он посвятил написанию книги о разуме и социальной структуре морских млекопитающих, чтобы сенсационными экспериментами завоевать уважение специалистов. Книга имела успех, автор считался восходящей звездой, и его забрасывали лестными предложениями, перед которыми безотрадная жизнь на острове Ванкувер теряла всякую привлекательность. Эневек знал, что рано или поздно уступит и переедет в один из больших городов, где его ждала хорошо оплачиваемая работа. Ему был 31 год. Он мог получить должность доцента в университете или исследователя в одном из научных институтов, писал бы статьи в специальные журналы, ездил по конгрессам и жил в престижном районе.
— Если бы можно было хоть что-то сделать, — угрюмо сказал он, расстёгивая дождевик.
— А ты не хочешь обсудить с Родом Пальмом телеметрические данные?
— Уже обсудили. В январе они запустили несколько афалин и морских львов с датчиками — и всё. Данные они получили, но все записи оборвались незадолго до начала миграции.
Стринджер пожала плечами.
— Не беспокойся. Они явятся. Несколько тысяч китов — не иголка в стоге сена, их не так просто потерять.
— Ты права.
Она улыбнулась:
— Наверное, застряли в пробках в Сиэтле. В Сиэтле всегда пробки.
— Очень смешно.
— Да расслабься ты! Они и раньше, бывало, опаздывали. Сегодня вечером увидимся в «Шхуне»?
— Нет, я не приду. Мне надо готовить эксперимент с белухой.
Она окинула его строгим взором.
— Если хочешь знать моё мнение, у тебя перебор с работой.
Эневек отрицательно покачал головой.
— Я должен это сделать, Сьюзен. Это для меня важно, к тому же я ничего не смыслю в биржевых курсах.
Это был камешек в огород Родди Уокера, друга Сьюзен. Он был брокером в Ванкувере и на несколько дней приехал в Тофино. По его представлениям, отпуск состоял в том, чтобы всех донимать своим мобильником и финансовыми сводками, и то и другое на повышенной громкости. Стринджер давно поняла, что дружбы не получится, особенно после того, как Уокер целый вечер терзал Эневека вопросами о его происхождении.
— Ты можешь мне не верить, — сказала она, — но Родди способен говорить и на другие темы.
— Ну хорошо, — сказал Эневек. — Я зайду позже.
Он знал, что не зайдёт, и Стринджер знала. И всё-таки она сказала:
— Встречаемся в восемь, если надумаешь. Может, всё же поднимешь свой обросший ракушками зад. Сестра Тома здесь, а она к тебе неравнодушна.
- Предыдущая
- 7/268
- Следующая
