Бог (Издание четвертое, исправленное и дополненное. 2014 г.) - Осипов Алексей Ильич - Страница 3

Иную природу имеют страдания детей .

Жизнь каждого отдельного человека и всех поколений оставляет после себя как добрые, так и горькие плоды своей духовно-нравственной, научно-технической и культурной деятельности, которые обнаруживаются в последующих поколениях. Но Бог не может отнять у человека его духовную и нравственную свободу. Поэтому писал апостол Иаков: Бог... не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью (Иак. 1:13–14).

В жизни человека нет случайностей, всё происходит закономерно.

Спросите врачей, почему ребенок рождается больным или заболевает без видимой причины, и они назовут их десятки: наследственность, экология, химические добавки и препараты, повышенная радиоактивность, нервные стрессы, пьянки родителей… Почему же не у всех детей бывают одинаковые последствия? И на этот вопрос теперь достаточно точно ответят генетики, биологи, врачи.

Христианское вероучение говорит, поскольку ребенок – это плод своего рода, его живая клеточка, то он несет на себе как положительные, так и негативные последствия духовной и моральной жизни предшествующих поколений, и, прежде всего, родителей. Ибо грехи отцов и праотцев, не исцеленные покаянием, становятся причиной наследственных страстей (т. н. родовых грехов) их потомков, которых поражают различными болезнями и несчастьями. Но эти страдания являются средством, которое, во-первых, исцеляет наследственные духовные болезни самих детей; во-вторых, оказывает подобное же действие на всех ближних и окружающий мир.

Отсюда становится понятным и смысл детских страданий с христианской точки зрения. Эти страдания являются осуществлением закона любви. Как Христос, безгрешный и невинный, пострадал за людей и достиг высшей славы и высочайшего блаженства, так и невинные страдания детей принесут им подобное же состояние в жизни будущего века.

Апостол Павел говорит об этом: Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно (2 Кор. 4:17–18); нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас (Рим. 8:18).

А прп. Ефрем Сирин писал: «Хвала Тебе, Боже наш, из уст грудных младенцев и детей, которые, как чистые агнцы в Эдеме, упитываются в Царстве! По сказанному Духом Святым(Иез. 34:14), пасутся они среди дерев, и Архангел Гавриил – пастырь сих стад. Выше и прекраснее степень их, нежели девственников и святых; они – чада Божии, питомцы Духа Святого. Они – сообщники горних, друзья сынов света, обитатели чистой земли, далекие от земли проклятий. В тот день, когда услышат они глас Сына Божия, возрадуются и возвеселятся кости их, преклонит главу свою свобода, которая не успела еще возмутить дух их. Кратки были дни их на земле; но блюдется жизнь им в Эдеме; и родителям их всего желательнее приблизиться к их обителям»[4].

Нельзя не отметить и тот факт, что страдания детей очень часто заставляют родных и близких задуматься о смысле своей жизни, вспомнить о неминуемой смерти, прийти к вере в Бога и покаянию. Так дети спасли множество людей.

Смысл земных страданий открывается только при христианской вере в то, что со смертью тела оканчивается не жизнь, но лишь серьезный подготовительный этап к жизни вечной, уготованной человеку. И поскольку Бог есть Любовь, следовательно, любое страдание имеет великий и вечный смысл.

Если же нет Бога и вечной жизни, то какой смысл имеет бесконечное море человеческих страданий? Игра слепых сил природы, случайность, стечение обстоятельств, безнаказанный произвол человеческой жестокости? Ответ один: без веры в Бога и вечную жизнь страдания – это жуткая бессмыслица! Безответное отчаяние – таков плод слепой веры в небытие Бога.

Это возражение исходит из незнания того, что в Евангелии есть две стороны. Одна –в которой описываются внешние обстоятельства земной жизни Иисуса Христа. В них авторы Нового Завета сообщают о том, что они видели сами или получили сведения от других лиц. Все эти описания носят обычный характер, не относящийся к существу христианской веры и нравственности. В них могут иметь место и какие-то фактические неточности, и противоречивые сообщения у разных авторов (например, один или два бесноватых встретили однажды Христа – Мф. 8:28 и Мк. 5:1; или сколько раз пропел петух во время отречения апостола Петра – Мф. 26:75 и Мк. 14:72. И т. п.). Это вполне естественно при любом описании разными лицами одного и того же события. Но сохранение этих противоречий как раз подтверждает подлинность свидетельств авторов Евангелий и замечательно благоговейное отношение всех переписчиков к этим текстам. Ведь, ничего не стоило согласовать или даже исключить все эти противоречия.

Однако основой христианской религии и ее первоисточником является другая сторона Евангелия – содержащееся в нем учение о Боге, о Христе, о заповедях и других истинах веры и жизни. Это учение не имеет в себе противоречий. Оно для христианства является Божественным Откровением. Но Евангельское учение и не может рассматриваться как еще одна человеческая религиозно-философская система, которую можно оценивать с точки зрения наших понятий и логики. Ибо они не применимы к той сфере бытия. И христианство имеет целый ряд объективных аргументов, свидетельствующих о его Божественном происхождении.

Нет. И вот почему.

Во-первых. Когда речь идет о соотношении науки и религии, то под наукой подразумевают не весь круг человеческого знания (в который входят и философия, и религия), но, как правило, естествознание (физика, биология, астрономия и проч.). Область же религиозного знания - духовный мир и его законы - принципиально отлична от эмпирических наук. То есть каждая из этих сфер занимается своей стороной жизни человека и мира. Эти сферы могут соприкасаться, пересекаться, но они также несопоставимы, как километр и килограмм, или геополитика и геодезия, и потому в принципе не в состоянии опровергать друг друга. И «беда, коль пироги начнет печи сапожник, а сапоги тачать пирожник».

Для религии не имеет значения, из каких «кирпичиков» построена Вселенная, Земля ли вращается вокруг Солнца или наоборот, в завершенном ли виде сотворил Бог все формы жизни или дал законы постепенного их развития и т.д. Все эти и подобные им вопросы – область науки, но не религии. Об этом хорошо сказал известный французский ученый и христианин Пастер (†1895 г.): «Здесь нет ни религии, ни философии, ни атеизма, ни материализма, ни спиритуализма. Это вопрос фактов и только фактов».

Очень показателен и тот факт, что до наступления Нового времени именно монахи и священнослужители, как правило, были учеными, они развивали науку. (Потому и в католическом средневековье боролись не религия с наукой, а старые научные представления и представители с новыми, используя псевдоцерковные теории.) И до нашего времени немалое число церковнослужителей было в ряду видных деятелей науки[5].

Во-вторых. Наличие огромного числа верующих ученых лучше всего говорит о том, что наука не имеет никаких противоречий с христианским мировоззрением. Этот факт вынужден был констатировать даже такой ведущий специалист советского «научного» атеизма и активный борец «науки» против религии, как Шахнович: «Многие буржуазные ученые говорят о “союзе” науки и религии. М. Борн, М. Планк, В. Гейзенберг, К. Ф. фон Вейцзекер, П. Иордан и другие известные физики неоднократно объявляли, что наука будто бы не противоречит религии». Но Шахнович только начал бесконечный список тех верующих ученых[6], которые соединяли в себе великие научные достижения с самой искренней верой в Бога и во Христа.