Смерть молчит. Другая жена. Коммерческий рейс в Каракас - Кокс Джордж Х. - Страница 18

— Я… Я не мог собрать столько денег. Это невозможно. Я…

Автоматические турникеты закрылись: на станцию прибыл поезд. В толпе спешивших пассажиров Мартин стал беспокойно озираться вокруг. Когда толпа рассеялась, со злостью бросил:

— Решил перехитрить меня? Ошибаешься! Я поступлю с тобой покруче, чем ты с ним. Мне уже случалось рисковать, но меня ни разу не взяли. И я тебе устрою, сволочь! Убил Генриха, а ведь ты его никогда даже не видел!

В голове Франсуа все смешалось.

— Генриха? Какого Генриха?!

— Моего коллегу, дерьмо ты этакое! Человека, которого ты убил и у которого украл миллион!

«Так это был его сообщник. Все ясно или почти все. Они были вполне подходящей парой, которая шантажировала Шазеля. И Мартин в ту ночь поджидал своего компаньона, который должен был принести миллион, полученный от старика. Должны были встретиться на площади Клиши. Мартин, не дождавшись Генриха, начал что-то подозревать. Поехал ему навстречу, нашел труп, свинцовую трубу и мои ключи от автомобиля. Остальное домыслил. И решил теперь шантажировать меня…»

Ониксовый шарик так и скользил между пальцами Франсуа Малле. Мысли его тоже неслись с безумной скоростью. Торопливо сказал:

— Послушайте, этот миллион у меня. Миллион, который я нашел у вашего приятеля. Я отдам вам его сейчас, немедленно, если вы придете ко мне. Через два дня дам еще миллион. А через неделю — остальное, все остальное. Но шесть миллионов сразу не могу! Нужно продать машину, мой дом в деревне…

— Это твои проблемы. Ты должен добыть эту сумму, а я должен ее получить. Согласен, миллион сейчас, а лучше утром, остальное позднее. О встрече договоримся по телефону. Но без фокусов. Разумеется, орудие преступления я пока оставлю у себя.

Малле видел свое отражение в стеклах очков Мартина. Видел свое лицо, искаженное страхом и тревогой. Чувствовал, что за ним следит жена. Не хотел, чтобы она была свидетелем его страха, поэтому отвернулся, крутя в руках цепочку с брелоком. Какой-то ком стоял у него в горле, огромный ком, а в голове грохот метро отзывался глухим и страшным гулом, предвестником безумия.

«Еще немного, и я не выдержу, начну кричать, что я преступник и ничтожество. А если я это сделаю, значит, я безумец, я действительно сошел с ума. А я не хочу быть безумцем…»

— Ну что, дерьмо, о чем задумался? — не выдержал Мартин. — Убийца! Зачем ты убил Генриха, а? Для чего? Он тебя никогда в глаза не видел! Или ты сделал это по приказу своего шефа? Это Шазель велел тебе: «Уберите его и получите миллион»? Но ты ему не поможешь, я до Шазеля и так доберусь. Вначале заполучу его деньги, а потом и его самого.

«Господи, лишь бы он наконец замолчал. Лишь бы этот проклятый шар перестал вертеться у меня в голове… Лишь бы все наконец кончилось, лишь бы Джульетта ушла и все исчезло…»

С тихим треском цепочка лопнула и в руке Франсуа остался зеленый шарик. Он пристально уставился на него. Да, брелок лопнул, как и вся его жизнь. Шарик из оникса ничего не скажет, ничему больше не послужит. Он сыграл свою роль. И теперь был только зеленым шариком, предметом абсолютно ненужным.

— Вот и мой поезд. Я исчезаю. Вы еще останетесь тут, и не пробуйте за мной следить… До скорого свидания, мой дорогой друг.

Франсуа ничего не слышал. Тем временем Мартин еще что-то сказал, встал и направился к краю перрона. Поезд был еще в туннеле. Люди поднимались с мест. Джульетта тоже двинулась вперед. Франсуа по-прежнему ничего не слышал.

Он не отрывал глаз от маленького зеленого шарика, все еще сжимая его в ладони. Потом рука его выпустила этот маленький шарик, и тот покатился по перрону. Проводил его взглядом. Куда он докатится? Тот уже почти достиг края перрона. И вот какой-то человек, поднявший на ходу ногу, сейчас поставит ее на этот шарик, такой незаметный!

Грохот поезда все усиливался. Стопа опустилась на шарик. Правая стопа шантажиста Мартина. Франсуа вскочил. Хотел крикнуть, предупредить Мартина, чтоб тот не поскользнулся. Но ни единого звука не вылетело из его уст.

Вдруг пронзительно закричала женщина. Мартин, теряя равновесие, замахал руками, закачался и, казалось, в последний момент сумел удержаться, замерев на краю перрона. И вдруг рухнул под колеса локомотива.

Раздался страшный крик, визг, скрип тормозов. Разнесся запах паленого мяса. Слышны были женские крики и возбужденные голоса мужчин. Все бегали и метались вокруг неподвижного Франсуа Малле.

Потом кто-то положил ему руку на плечо. Над ухом он услыхал голос Джульетты:

— Пойдем…

Как автомат, он машинально отреагировал на звук знакомого голоса. Послушно двигаясь за женой, поднялся по лестнице, потом прошел длинным коридором, потом опять по лестнице, чтобы наконец оказаться посреди холодной и враждебной ночи.

Джульетта слабым голосом сказала:

— Значит, теперь нет уже никакой возможности отыскать свинцовую трубу.

— Никакой.

Джульетта перевела его через улицу в кафе напротив. Вокруг шум, суета. Франсуа выпил два бокала чего-то, не зная, что пьет.

Джульетта спросила:

— Что теперь будешь делать?

Ответил вопросом на вопрос:

— Что мне теперь делать?

Выпил еще два или три бокала. Джульетта потянула его за рукав:

— Пойдем. Нам пора.

— Нет.

— Пойдем, на тебя смотрят.

— Нет.

«Почему даже она действует мне на нервы? Разве для нее имеет какое-то значение, вернусь я или нет? Не хочу домой. Не хочу туда возвращаться. Мне что-то нужно сделать. Что-то весьма срочное».

Тем не менее пошел за ней. Добрались до стоянки такси. В конце поездки Джульетта спросила про деньги — у нее в кошельке оказались только две банкноты по тысяче, а у водителя не было сдачи. Достал свой бумажник. Джульетта взяла, сколько надо.

— Пойдем.

— Нет.

Но сам послушно шел за ней. Поднялись по лестнице, Джульетта позвонила. Открыла Жанна и сразу спросила:

— Вы не заболели?

— Нет. Я только очень устал и немедленно ложусь спать.

Франсуа лег, не слишком представляя, что делает. Успел услышать только, как служанка сказала:

— Около шести тут приходил какой-то месье. Некий инспектор Туссен. Сказал, что еще зайдет.

Судя по тому, что все утро он слышал колокольный звон, было воскресенье. Правда, он не мог сообразить, в самом деле это бьет колокол или звенит у него в голове. Долго слушал этот воскресный перезвон, а потом зарылся в подушку. Через несколько минут вынырнул, как раз вовремя, чтобы услышать обрывок разговора:

— Вы полагаете, доктор, что ему нужно пройти курс лечения?

— Не думаю, что это неизбежно. Нужно просто…

Снова впал в полусон. И снова звон, звон, звон…

— Пей, пей, это тебе поможет.

Выпил и снова впал в дрему. Зазвонил телефон. Трубку взяла Джульетта.

— Да, это я. Он болен. Мне нужно с вами встретиться. Все, что захотите. Немедленно, если желаете. Я готова.

Сон. Кошмар.

Ночь. Идет Франсуа Малле. Это убийца, это я… Он… Я… идет за своей жертвой. Он смеется, он доволен. Поднимает руку — и наносит удар в висок. Трещит кость. Он мертв. Но вот поворачивается к Малле и спрашивает: «Что, теперь доволен?» Это Джульетта. Я убил Джульетту, хотя не хотел этого. Джульетта навсегда меня покинет, раз я ее убил. Не уходи, Джульетта, останься со мной… Ей звонит Шазель: «Джульетта, я хочу с вами переспать, приезжайте немедленно». И она спокойно отвечает: «Разумеется, если вам угодно, я готова».

Стряхнул оцепенение. Тихо позвал:

— Джульетта!

Пришла Жанна.

— Мадам вышла. Что вам угодно?

— Куда она пошла?

— Ничего не сказала. Хотите пить?

— Нет. Когда вернется?

— Не знаю. У вас горячка…

«Да, у меня горячка, но я должен что-то сделать, должен быть в форме. В хорошей форме».

— Принеси мне аспирин и приготовь ванну.

— Но…

— Жанна, делайте, что вам говорят.

Жанна вернулась со стаканом воды и таблетками аспирина. Франсуа проглотил четыре сразу и встал. Комната закружилась перед глазами, но через несколько секунд все прошло. Поплелся в ванную.