Месть Аскольда - Торубаров Юрий Дмитриевич - Страница 46

• Предыдущая
• 46/82
• Следующая

Всеславна, презрительно посмотрев на него, молча поднялась и вышла из гридницы. Князь Михаил бросил в сторону Всеволода неодобрительный взгляд.

К концу обеда, когда глаза у князя посоловели, а лицо являло собой полное довольство, княгиня подтолкнула Всеволода.

– Проси разговор, – шепнула она.

Он кивнул. Заговорщицкая улыбка сестры придала ему решительности. Он догнал Черниговского князя у дверей его опочивальни.

– Князь, прими для важного разговора, – забежав вперед, попросил Всеволод.

Тот широко распахнул дверь и жестом пригласил в свои покои.

Сбивчивый рассказ Всеволода Михаил слушал вполуха: перед глазами все еще стоял ясный лик Всеславны. Он поймал себя на мысли, что такой тяги не испытывал ни к одной женщине.

– Что ты сказал? – оживился Михаил, когда Всеволод произнес имя Аскольда.

Тот повторно изложил свои домыслы.

– И Гол подтвердит, говоришь?

– Да.

– Если все так и было, – глаза князя налились кровью, – я не посмотрю ни на какие его заслуги! – Он ударил кулаком по столу. – Отрубить голову! – Михаил поднялся и стал нервно ходить взад-вперед. – Действительно, Гол сберег кучу детей, и лишь юного князя почему-то не уберегли… Княжество, говоришь, Аскольд получить захотел?.. Губа не дура… Но я не позволю!.. Ладно, ступай к себе.

Хмель тотчас куда-то улетучился. Какой удобный момент! Неужели небо само посылает Всеславну к нему в руки? Конечно, узнав о таком повороте, она отвернется от мужа. Убить ее родного брата?! Стоп. А мог ли Аскольд так поступить? Можно ли верить скользкому, как налим, Всеволоду? Где он сам пропадал столько времени? Какими делами сейчас занимается? Как повел себя в Козельске? Ох, Козельск… Самое больное место… И о татарах что-то в последнее время ничего не слышно… Может, напрасен страх перед ними?.. Но что же делать с Аскольдом? А вдруг он и впрямь, захотев в князья, поднял руку на ребенка? А жена-то у него какая раскрасавица!.. Нет, пусть сперва приведут Гола.

И Михаил отдал команду.

Сквозь раскрытое окно до княгини донесся торопливый стук копыт. Кто-то куда-то явно спешил.

– Агриппина, – распорядилась она, – ступай, выведай, куда князь послал слугу.

Вернувшись, та быстрым шепотом доложила:

– Приказал доставить к нему Гола.

– Зови ко мне Всеволода!

…Брат с сестрой вошли в опочивальню князя вслед за Голом. Михаил удивленно взглянул на них, но промолчал. Гол же при виде князя совсем растерялся, и Всеволоду пришлось лично комментировать нечленораздельное мычание парня. Он дважды повторил хитрый вопрос: «Мог ли Аскольд отлучаться?» – и оба раза наивный Гол выдавил из себя нужный ему ответ: «Да-а-а…» Это-то «да-а-а» и обыграл умело Всеволод.

Князь задумался. Его так и подмывало спросить свояка: «Ты-то ради чего стараешься? Княжна ж тебя ненавидит!»

Заволновавшись, подала голос княгиня:

– Бедная Всеславна, сколько несчастий выпало на ее долю! Надо же, муж убил брата! – Она горестно вздохнула. – Каким двуличным оказался Аскольд, – смахнула она слезинку.

Этим княгиня окончательно развеяла сомнения мужа.

– Пусть идет, – кивнул князь на Гола.

Когда козелец ушел, Михаил насупился. Увидев большую муху, бегающую по столу, в сердцах прихлопнул ее ладонью.

– Да… темницы ему не миновать, – вполголоса произнес он. – А там мужи доброименитые пусть решают.

Всеволод скривился и, видать, хотел что-то сказать. Но его перебила сестра:

– Правильно ты решил, князь. Зачем брать на себя такое?.. Боюсь только, что подумают о тебе твои именитые! Как бы «бабой» не обозвали…

Хитрила княгиня. Торопилась скорее устроить жизнь своему брату.

Шведский ярл Биргер аф Бьельбо стоял на берегу разъяренного моря. Надвинутая на глаза шляпа скрывала нахмуренный лоб, сошедшие на переносице густые брови. Глаза были устремлены в бушующую темень. За его спиной, отвернув лицо от ветра, стоял капитан. Немолодой, просоленный морской волк терпеливо ждал команды.

С какой радостью ложился вчера в постель Биргер, какие надежды породило приглашение папы посетить его в Магдебурге! Там бы он наконец решил свой семейный вопрос. А главное, снова увидел бы ее – девушку, чей образ манил его, как сказочное видение.

Капитан не выдержал. Перебивая шум моря, прозвучал его грубый голос:

– Ярл, я жду команды. Или… по домам?

– Нет. Выходим, – бросил Биргер, направляясь к помосту, ведущему на борт корабля.

Без энтузиазма встретила эту весть команда. Впрочем, народ здесь собрался опытный, видали и не такое.

– С нами Бог! – произнес капитан, широко перекрестившись. – Поднять паруса!

…Сколько времени занял путь, не знал никто: день слился с ночью. Люди валились с ног от усталости, автоматически выполняя команды капитана. И только чей-то зычный голос: «Огни!» заставил поверить, что не все еще пропало на этом свете.

– Должно быть, Колобжет! – наклонившись к уху ярла, пробасил капитан.

Да, это оказался Колобжет, небольшое поселение на берегу Балтийского моря. Его главной ценностью была уютная бухточка, позволяющая укрыться от бури и раздобыть лошадей.

И вот уже отряд мчится в направлении Щецина. Короткая остановка для смены лошадей, и опять – в путь. Чем дальше удалялись всадники от моря, тем сильнее рассеивался мрак. Вскоре впереди засияли купола Хавельбергского собора, от которого до Магдебурга – рукой подать.

…Папа принял гостя в доме местного епископа. Он сидел в кресле. Руки устало лежали на подлокотниках. Малиновая теплая мантия бережно укрывала тщедушную фигуру. На груди висел большой золотой крест. Голову венчала малиновая, в тон мантии, шапочка, под которой прятались редкие седые волосы, слегка выбиваясь из-под нее только на затылке. Впавшие глаза и щеки, пергаментный цвет лица выдавали его солидный возраст.

Папа вяло протянул руку гостю. Ярл бережно ее взял и, склонившись, поцеловал. В ответ папа сделал какой-то знак, похожий на благословение. Глазами он указал на стоящее рядом кресло.

К удивлению Биргера, папа в процессе беседы весьма оживился. Особенно когда ярл заговорил о желании продвигаться дальше на восток.

– Ты правильно решил, сын мой. Надо нести истинное Божье слово в эти дикие, отсталые племена. И я советую тебе объединить усилия с магистром Тевтонского ордена. Герман фон Зальц сумел объединить два ордена и теперь представляет в Европе внушительную силу. Кстати, аф Бьельбо, у него прекрасная племянница. – При этих словах глаза папы заблестели, но лишь на какое-то мгновение.

– Я ее видел, – смиренно сказал ярл, – и у меня, святой отец, в связи с этим есть к вам просьба. – И он поведал папе о своих желаниях.

Папа ответил не сразу.

– А она… согласна? – наконец спросил он, пристально вглядываясь в лицо собеседника.

– Ваше преосвященство, прежде чем затрагивать эту тему, я хотел бы знать… вашу волю.

Папа в ответ лишь усмехнулся. Биргер не настаивал. Спросил о другом:

– Магистр уведомлен о моем приезде?

– Да. Ступай с Богом, сын мой, – тихим голосом произнес папа и отпустил ему воздушный крест.

Словно на крыльях мчался Биргер в замок тевтонского магистра. Вопрос папы озадачил его. Раньше ему и в голову это не приходило. Считал, что главной преградой может быть только развод. А ее согласие… Да какая женщина откажется стать королевой?.. Ах, какая из Маргариты получится королева! Даже глаза папы, глубокого старца, засверкали при одном лишь воспоминании о ней.

Замок магистра смотрелся издали величественно и неприступно. Высокие темные стены внушали трепет и почтение, а наполненный водой окружающий ров свидетельствовал о том, что хозяева тщательно блюдут свою безопасность.

При приближении Биргера со стены послышались звуки рога. Подъемный мост опустился, и навстречу гостю понеслись несколько всадников.

Магистр предложил ярлу с дороги отдохнуть, но тот отказался, и тогда хозяин любезно пригласил его в свой кабинет. Это была довольно просторная комната с зарешеченными цветными окнами и двумя массивными столами. Один из них, на толстых резных ножках с полками, стоял у задней стены; за ним – кресло с высокой спинкой. На столе лежали лишь толстая книга да лист чистой бумаги. Другой стол, длинный, размещался под окнами и был окружен деревянными креслами. На стенах Биргер заметил портреты каких-то рыцарей. Помимо них стены были увешаны диковинным оружием, украшенным дорогими каменьями. Ярл понял, что это восточные трофеи. На полу, перед столом магистра, лежала шкура зверя с косматой головой и обнаженными клыками.

• Предыдущая
• 46/82
• Следующая