Разведка «под крышей». Из истории спецслужбы - Болтунов Михаил Ефимович - Страница 43

Однако это произойдет через тридцать лет, а сейчас в 1914 году полковник русского Генштаба Оскар Энкель получит указание — установить направление движения центральных германских корпусов. Оскар Карлович к тому времени уже опытный офицер, прослуживший в армии почти два десятка лет, участник войны, прекрасно понимал, сколь важны эти разведданные для Генштаба. В то же время трудности и преграды, вставшие на пути, казались непреодолимыми.

Во-первых, Энкелю вовсе не на кого было опереться. Дело в том, что перед началом войны на военной агентуре в Италии не только не лежало каких-либо разведывательных задач в Австрии или Германии, но военному агенту было категорически воспрещено заниматься тайной разведкой. Странное право указание, но это факт. Оскар Карлович ссылается на него в одном из своих отчетов. Стало быть, на начало войны агентуры не было вовсе.

Во-вторых, естественно, время военное, и всякие пассажирские перевозки прекращаются или сокращаются до минимальных, в связи с тем, что железнодорожные пути заняты воинскими эшелонами, доставляющими к линии фронта людские ресурсы, технику, оружие, боеприпасы.

В-третьих, германская и австрийская границы перекрыты и ко всем, их пересекающим, повышенное внимание.

В то же время на добывание разведданных Генеральный штаб дал своим агентам всего неделю: к 7 августа (по новому стилю) следовало передать информацию. Для примера напомним, что скорый поезд тех лет в мирное время двигался из Рима в Берлин и обратно ни много ни мало, а четверо суток.

Однако приказ есть приказ. И его надо выполнять. Особенно в период войны.

Исходя из собственного опыта, полковник Энкель для достижения почти недостижимой цели выделил три направления:

— сузить географию поиска и сосредоточиться на разведке только 12-го и 19-го саксонских, 1-го баварского и 4-го корпусов;

— командировать разведчиков на собственных средствах передвижения — автомобилях, ибо железнодорожный транспорт в условиях войны не стабилен и ненадежен для пассажирских перевозок;

— попытаться послать в Германию максимальное количество агентов, направив их по разным направлениям через Швейцарию и Австрию.

В теории план был несомненно хорош. Но как его осуществить на практике? Энкель не имел подходящих людей, которым можно поручить такое ответственное задание.

Он обратился за помощью к своему коллеге — представителю военного ведомства Российской империи в Италии. Тот вывел полковника на своего знакомого, человека знающего и любящего Россию — графа Пиоло, который посоветовал обратиться к владельцу одного из римских бюро путешествий.

Оскар Карлович встретился с хозяином бюро и уговорил его срочно выехать в Германию. Путешественник также представил еще двух своих знакомых, которые, по его мнению, согласятся на эту рискованную акцию. Таким образом, практически за одни сутки полковник Энкель подготовил экспедицию из трех агентов.

3 августа посланцы русского военного агента покинули Рим. Один из них следовал по маршруту: Констанца — Мюнхен — Дрезден. Это был австро-венгерский подданный.

Второй двигался на Штутгарт — Нюрнберг — Лейпциг, с подлинными итальянскими документами и удостоверением журналиста и редактора одного из римских журналов.

Сам владелец бюро путешествий с помощником отправились в путь на автомобиле в сторону Мюнхена, далее на Дрезден.

Миссия подданного Австро-Венгрии и журналиста-итальянца провалились. Первого вообще не пустили в Германию, другого развернули у Штудгарта и отправили обратно. «Путешественник» был более удачлив. Перед отъездом из столицы он запасся рекомендательным письмом от советника германского посольства в Риме. И это ему здорово помогло. К утру 7 августа он дал из Дрездена спасительную для русского Генштаба телеграмму. Интересующие их германские корпуса выступили не против России, а перебрасывались к французской границе.

Справедливости ради надо отметить, что подполковник Людвиг Майер, исполняющий обязанности военного агента в Бельгии и Нидерландах, также добыл развединформацию о движении германских корпусов. Правда, сделал он это не через агентуру, как Энкель, а с помощью своего коллеги — французского военного агента. Тот поделился с ним важной информацией, о чем Людвиг Андреевич и сообщил в Петербург.

Подполковник Майер был направлен в Бельгию и Нидерланды с должности помощника делопроизводителя ГУГШ. По образованию он являлся военным инженером, окончил Николаевское инженерное училище. В звании подпоручика получил назначение в 1-й понтонный батальон, позже служил в саперном батальоне.

Участник Русско-японской войны 1904–1905 годов. После обучения в Академии Генерального штаба был назначен старшим адъютантом штаба 37-й пехотной дивизии, помощником старшего адъютанта штаба войск Гвардии и Петербургского военного округа.

С 1912 года подполковник Майер в Главном управлении Генерального штаба в должности помощника делопроизводителя.

Находясь в Гааге, Людвиг Андреевич сумел завербовать агента и отправить его в Германию. Тот выполнил задание и выехал в Париж. Оттуда через коллегу Майера полковника Алексея Игнатьева сообщил о дислокации трех немецких корпусов на Западном фронте.

Второй агент сработал так же эффективно, и теперь в распоряжении Майера были данные по развертыванию четырех корпусов на бельгийской границе.

К 1915 году агентурная сеть Майера пополнилась двумя разъездными агентами, которые доставляли ценные сведения с железнодорожных станций Бельгии и Германии, следили за переброской войск противника.

Удалось завербовать и особо ценного источника — офицера Генерального штаба Германии, который служил в центральном управлении, подобном Огенквару. «Нанятое лицо согласно давать детальные ответы на вопросы, которые ему будут ставить», — сообщал Майер. Правда, платить высокопоставленному офицеру пришлось немало, но это стоило того.

Военный агент Людвиг Майер работал в военный период достаточно активно. К лету 1917 года его сеть насчитывала семь агентурных организаций, среди них группы «Сигма», «Гомер», «Каппа», «Агрус», «Гермес», «Альфа», «Бета».

Историк С. Кляцкин в своей работе «Строительство агентурной разведки РККА в период Гражданской войны и военной иностранной интервенции в СССР (1917–1921 гг.)» приводит интересную телеграмму Огенквара, направленную из Петербурга в Гаагу.

«Донесение «Каппы» достоверно и вполне подтвердилось ударом на Ригу и перебросками с нашего южного фронта. Ценны донесения «Гэмера» и вполне удовлетворительны других. Очень желательно, только ускорить получение сведений о перебросках и планах противника, могущих иметь оперативное значение для нашего командования».

Высокую оценку деятельности полковника Людвига Майера давали не только его непосредственные начальники, но и противники. Вот что писал о нем Вальтер Николаи, руководитель германской военной разведки в книге «Тайные силы. Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и в настоящее время».

«Русская разведывательная организация, — признается выдающийся немецкий разведчик, — была в Голландии гораздо планомернее и опаснее для Германии, чем в Швейцарии, несмотря на то, что она находилась вдали от своего отечества. Она была обязана этим русскому военному атташе в Гааге, полковнику Майеру, лично принимавшему выдающее участие в разведке». Думаю, что здесь комментарии не нужны.

К сожалению, прав Николаи, когда говорит о работе русских разведчиков в Швейцарии. Здесь военным агентом в предвоенное время был полковник Дмитрий Ромейко-Гурко.

Боевой офицер являлся участником похода в Китай в 1900–1901 годах. Воевал в составе 3-й Маньчжурской армии в Русско-японскую войну 1904–1905 годов, был ранен и контужен, за отличие награжден золотым оружием. Служил в должности помощника делопроизводителя ГУГШ. С 1908 года военный агент в Швейцарии.

Когда началась война, Ромейко-Гурко находился в отпуске на Родине. Решался вопрос о его назначении командиром полка. Вместо него в Берн прибыл поручик Прежбяно, назначенный временно исполняющим обязанности военного агента. Не успев войти в обстановку, поручик, далекий от разведки, развернул безграмотную, но бурную деятельность, которая привела к провалу агентурной организации № 31 полковника фон Котена.