Залечишь мои раны? (СИ) - Акулова Мария - Страница 54

• Предыдущая
• 54/103
• Следующая

Марк убеждал себя в этом долго, и даже местами эффективно. По крайней мере, это было эффективно до сегодняшнего вечера. И вот, стоило ей вновь появиться в его жизни, как все его оборонительные планы разрушились. Теперь?то он понял кое?что другое — если они не поговорят сегодня, не поговорят уже никогда.

Потому и не послушался, потому поехал следом. Потому готов был ждать хоть всю ночь, не согласись она на разговор.

Марк точно не знал, когда именно протрезвел, когда с глаз спала поволока ревности и обиды. Возможно, дело даже не в пощечине, он просто понял… Понял, что совершил ошибку еще тогда, уйдя утром из ее квартиры и из ее жизни.

А теперь, снова сидя на ее диване и напряженно вглядываясь в профиль девушки напротив окна, он непроизвольно скривился, стоило Снежане начать свой рассказ.

— Что тебя интересует? Хотя нет… Я знаю, что тебя интересует. Помнишь, на дне рождении Самарского я сказала, что не сильно близко общаюсь с Сашей, зато хорошо знаю Ярослава? Тогда я не врала, я знаю Ярослава очень хорошо. Шесть лет я считала, что проживу с ним долгую и счастливую жизнь. Ярослава Самарского… я любила.

Что он хотел услышать? Возможно, неправдоподобную сказку, искусную ложь, наивную правду, но не это. Никак не это. Вот только перебивать не смел. И лицо заставил себя расслабить и кулаки не стискивать с такой силой. И слушать… Слушать внимательно.

— Я не мастер рассказывать сказки, это больше по вашей части, — девушка сверкнула глазами, вновь обращая внимание на него, но тут же снова сосредоточила взгляд на окне. — Это вы умеете рассказывать правдоподобные сказки о том, что больно не сделаете, что любите, что думаете, что ждете встреч. У меня вряд ли получится так красиво, но я попытаюсь. Когда?то давно, неподалеку отсюда жила семья — отец, мать и двое их детей. Девочка и мальчик. Девочка была младше брата на семь лет, а потому совсем не подходила на роль его друга в детских играх, зато на эту роль подходил другой… мальчик. Ярослав Самарский не всегда был жутко богатым, жутко серьезным бизнесменом, когда?то он был просто мальчиком — подростком, другом моего брата. Не просто другом, лучшим другом. Они проводили вместе дни, вместе попадали в передряги, дрались друг за друга, а потом вместе придумывали, как оправдать наличие друг у друга синяков. Между собой они тоже дрались, конечно, но друг за друга — чаще. Сначала, учились в одном классе, потом — в одном университете, потом вместе занялись делом. В двадцать, совсем еще мальчишками решили, что это у них получится… И получилось. Хотя… Я сомневаюсь, что получилось бы, стой у руля Дима.

Снежана не оборачивалась, продолжая смотреть в окно, но прекрасно представляла сейчас перед собой лицо Марка, а еще ближе видела картинки тех дней, воспоминания оживали перед глазами, возвращая ее туда.

— Дима, это мой брат, как ты мог догадаться. Я ведь уже говорила о нем? — Снежана сощурилась, вспоминая. — Да, говорила. Тогда, на базе. Но это не важно. Стой у руля не Ярослав, они бы прогорели. Не смертельно, конечно, тогда им особо нечего было терять, но постепенно, появлялись новые возможности, они правильно их использовали, росли… росли… И вот, Слава и Дима больше не просто Слава и Дима, а люди, заказывающие музыку в городе и не в одном.

— Но это не твоя история, — Марк перебил ее тихим замечанием, боясь спугнуть и в то же время не в состоянии справиться с осознанием того, что она пытается ходить кругами вокруг главного, не решаясь сделать шаг внутрь этого круга.

— Почему же? — девушка вновь оглянулась, кривя губы в грустной улыбке. — Очень даже моя. Имей терпение. Так вот, они росли, взрослели, рисковали и получали от этого удовольствие, а еще неплохие деньги, и я росла. Росла рядом, наблюдая за ними исподтишка, пряча свое любопытство и желание быть поближе, под маской холодности и незаинтересованности. Я почему?то думала, что Ярослав не может даже мыслить обо мне, думала, что абсолютно ему безразлична. Хотя нет, небезразлична настолько, насколько может быть небезразлична сестра друга. А оказалось, что я ошиблась. Мне было шестнадцать, ему чуть больше двадцати, у нас была любовь, Марк.

Слово «любовь» она протянула, пробуя его на вкус. В ее исполнении получилось горько.

— У меня вдруг осуществились мечты, а он получил желаемое. Тогда он желал меня. Знаешь, ему и долго ухаживать?то за мной не пришлось, впрочем, тебе ведь тоже не пришлось. Я когда его видела, у меня уже сердце из груди выскакивало и ноги тоже подкашивались. Сейчас кажется — глупости, глупости романтичных дурочек, но я такой и была. Жутко романтичной и жуткой дурой. Это были мои первые отношения. Настоящие, серьезные, такие, чтоб на всю жизнь. Я уже в шестнадцать знала, как назову наших детей, какие имена созвучны с отчеством Ярославович, какой красивой будет наша доченька с голубыми глазами и кудрявый сын. Я была самой настоящей дурой!

Материализую мысли словами, Снежана словно ощущала, как правда выходит из нее. И становилось легче. Впервые она проговаривала это все вслух, и ей становилось легче.

— Прошел год, я выпустилась из школы, поступила в университет, Ярослав это одобрил, а сам продолжил заниматься бизнесом. Прошло два года — я занялась фотосъемкой профессионально, Ярослав это одобрил, а сам продолжил заниматься бизнесом. Прошло три года, я будто невзначай сказала, что его квартира находится ближе к университету, чем наша и оттуда ближе было бы добираться, Ярослав это одобрил, а сам… купил мне эту квартиру, еще ближе к чертовому университету, и продолжил заниматься бизнесом. Прошло четыре года, пять, я все так же его любила, любила и чего?то ждала. Даже толком не скажу чего. Движений вперед, наверное. Ему было комфортно так, как есть — жить своей жизнью, не посвящая в нее меня, а потом появляться на пороге и делать вид, что мы не виделись каких?то несколько часов, а не днями и неделями. И если честно, я даже не знаю, почему это меня обижало. Ведь он вроде бы заботился, не хотел нагружать своими проблемами, пытался оградить от сложностей, которые касаются только его. Но меня это бесило до белого каления. Я хотела быть частью его жизни. Не боковой пристройкой в его огромном доме, а его центром. Эгоистично? Возможно. Но так живут все. Они советуются, делятся, что?то планируют, в их жизни есть какая?то определенность. А в моей ее не было. Я жила от приезда Ярослава до его отъезда. Моя жизнь делилась на жизнь с ним, в те дни или часы, которые он уделял мне, и на жизнь без него, когда он был занят. Любые же мои попытки совместить эти две части заканчивались провалом. С тобой было такое, что родители не приходили на твой детский утренник? Ты так тщательно учил слова, репетировал перед зеркалом, взял с них слово, что они придут, а они не приходили?

Снежана обернулась, встречаясь глазами со внимательным взглядом карих глаз.

— Не помню. Возможно…

— Нет, раз не помнишь, значит не было. У меня тоже такого не было. Родители всегда приходили. У меня было хуже. Привыкать к разочарованиям — жутко противно. А я привыкла. Привыкла к тому, что он не сможет приехать на мое посвящение в студенты, не сможет поддержать перед экзаменом, не сможет помочь решить, какие фотографии представить на выставке. И на саму выставку он тоже не приедет. Каждый чертов раз у него оказывались дела более важные, чем я. Но самое противное то, что я злилась, душилась слезами и разочарованием, клялась, что это конец, что в этом нет смысла… А потом он возвращался и я снова ждала его на пороге. Мне достаточно было обычного «прости» и обещания, что в следующий раз он обязательно… А в следующий раз то же самое. И так до бесконечности. Для меня не было места в его жизни, в его квартире, в его паспорте. Знаешь, я ведь сейчас намного более устойчива относительно мнения окружающих, а тогда жутко нервничала, ведь каждый считал нужным спросить, почему мы до сих пор не женаты. Спрашивали все. А я не знала, что ответить. Потому что была уверена — задай он вопрос, и я отвечу «да», но проблема в том, что вопрос он не задавал.

• Предыдущая
• 54/103
• Следующая