Возвращение в Тооредаан 2 (СИ) - Чекрыгин Егор - Страница 38

— Не…. — Протянул Осьминог. — Это не дело. Мы уж привыкли вместе. Вместе‑то мы — сила, а с этой падалью возиться….

— Во — первых. — Опять оборвал его я. — Вместе вы конечно сила, но…, маленькая. И коли вас "эта падаль" не поддержит — сомнут эту силу в два счета. Во — вторых — когда меня на место помощника покойного ныне Клешни ставили, ты слово против не сказал? — Не сказал. Значит сейчас, я командую по закону. А раз я командую по закону, то ты **** такая, в бою будешь мои команды выполнять, а не обсуждать. Если чего не нравится, можешь потом против меня на совете высказаться, или просто — на поединок вызвать. А сейчас, можешь написать свое мнение на отдельном свитке, и засунуть себе в то место, которым ты думаешь, и я вовсе не голову имею в виду. Понял?

— Понял. — буркнул Осьминог.

Я посмотрел на него фирменным взглядом "а — ля Эвгений Сидорович", благо свирепости и злобности во мне, благодаря моим дорогим подчиненным, у меня скопилось предостаточно. Потом медленно обвел тем же взглядом и всех остальных….Хм. Кажется они даже были довольны моим выступлением, и тем как я поставил Осьминога на место.

— Теперь следующее. — Продолжил я. — Нас мало, а корыто большущее. А полезут на нас с фрегата, да еще и возможно не одного. Предлагаю следующее — Собираем всех на юте и баке. На надстройках, мы какое‑то время будем как в крепости. Заряжаем все имеющиеся на корабле мушкеты и пистолеты, и наши и трофейные. Вражины, скорее как и мы, полезут посередке, там удобнее всего и борта пониже. Надо будет развернуть внутрь пару пушек верхней палубы, все равно от этих двенадцатифунтовок толку не много, ядро, даже в упор, борт фрегата не возьмет….

— Погодь. — Перебил меня доселе молчавший Биидша. — Это чего же ты предлагаешь, палить по своему кораблю из своих же пушек? Да даже картечь….

— А кто говорит о картечи? — Оборвал его я. — Зарядим мушкетными пулями, я видел в арсенале, их почти два полных мешка, пороха — половинная навеска, а может и вовсе — треть от обычного заряда. Нацелим из одного угла, наискосок, в сторону противоположного борта, чтобы надстройки не задели, и как можно ниже, под задние катки лафетов подложить чего‑нибудь надо будет. Палубу, все едино не пробьет, а врага посечет знатно. Мы, при этом, будем на возвышении, до нас долететь не должно. Короче — не особо препятствуем врагу лезть на наше корыто. Когда их перелезет достаточно много, палим из пушек, потом — разряжаем мушкеты и пистолеты, а дальше, уже и за сабли можно браться.

— Чудно придумал…. — Задумчиво почесывая затылок, сказал Осьминог — наиболее опытный, среди нас канонир. — Но в конце‑то концов, а чего нам терять? Коли те красавцы, — кивнул он в сторону борта. — До нас доберутся, все едино живым нам из той заварухи не выбраться. А тут хоть повеселимся напоследок.

Ветер и волны, заставляли нашу галеру идти своим курсом, все дальше и дальше отдаляя нас от основного отряда, ведшего классический линейный бой, с кораблями — охранниками удихов. Так что вскоре стало ясно даже мне, что драки нам не избежать, поскольку два вражеских фрегата уже подошли достаточно близко, чтобы пинать нас залпами погонных орудий. Целили они, кажется по такелажу, пытаясь срубить нам и так немногочисленные паруса, так что работать их пальба особо не мешала. Мы же, тем временем, развили лихорадочную деятельность. Надо было развернуть и закрепить четыре пушки в каждом углу палубы, чтобы с какого бы борта не полез враг, наш залп его бы настиг. И если кто‑то думает что возиться с весящей хорошо за тонну бронзовой чушкой, на качающейся палубе, это развлечение — желаю ему так всю жизнь развлекаться! Потом — зарядить пушки, тоже, знаете ли, возни хватает. Это вам не снаряд в казенник загнать. Сначала рассчитать нужное количество пороха. Потом забить деревянный пыж который вытолкнет картечь из пушки. Пульки надо разложить по специальным мешочкам, и запихать их в ствол, потом укрепить все это огромными комками старых парусов и пакли…. Кстати!

— Осьминог, а когда вся эта гадость из пушки вылетит, мы корабль не подожжем? — Поинтересовался я у нашего нового главного канонира.

— Может, — спокойно ответил мне он. — А чего нам терять?

— Дурью‑то маяться тоже не стоит. Надо бы хоть воду заранее приготовить, а еще лучше — заранее палубу намочить. Четыре пальца, пусть твои вояки этим займутся. А твоим, Кирд, надо чем‑то забаррикадировать трап на шканцы…, да хоть цепями перила перетяните. Главное — не дать вражинам туда сразу взлететь. Но и подумайте, как эти цепи быстро снять, чтобы самим потом в атаку идти справнее было. Ну не знаю, разогните несколько звеньев, только запомните где и какие….Осьминог, ты клинья под катки сделал? …А не слишком большие получились? …Ну, тебе виднее….Вот ***, как не вовремя‑то! Эй, сволота, нечего жаться по углам, рубите на хрен канаты, и выбрасывайте ее за борт. Кто там скулит? Сейчас сам добью.

Удачно пущенное вражеским фрегатом ядро, попало нам точно в мачту, и перерубило ее. Наш ход упал почти до нуля, да еще и качать стало неимоверно, так как упавшая поперек галеры мачта, своим верхним концом "упираясь" в воду, развернула корабль бортом к волне. Несшиеся, казалось бы и так на пределе скорости фрегаты, кажется еще добавили ходу, и начали заходить на нас с левого борта….Щас будет больно!

Я отвернул голову в сторону, чтобы не смотреть как борта вражеских кораблей окутываются клубами дыма, из которого вылетают смертоносные ядра. Я бы, конечно и так их не увидел, но воображение у меня хорошее. Отвернулся чтобы не смотреть, и увидел как одно из таких ядер, превратило моего приятеля и соседа Гилли Гоонса стоящего на капитанском мостике, в облако кровавых ошметков. А тем временем, на нас уже заходил второй фрегат, чтобы пальнуть картечью уже почти в упор. Мы дали жиденький залп из своих пушчонок, но особого впечатления он на врага не произвел. А потом нас залило потоком картечи. Морская артиллерийская картечь, это вам не то же самое, что запихивает папа в охотничий патрон идя на кабана. Это ядрышки по тридцать — сорок миллиметров, от которых даже за фальшбортом не всегда укроешься, и курятником не загородишься.

Именно поэтому, я заранее приказал большей части своей команды, укрыться под палубой. И спустился вниз сам одним из последних. В нос по прежнему шибануло застоявшейся вонью, а по голове — запоздавшей мыслью. "…Надо бы обсудить с Гилли" — Подумал я, и осекся, моего приятеля Гилли, больше ни о чем спросить не удастся….И так что же получается? — В смысле — командования. С одной стороны, выходит, я остался тут единственным офицером. Правда есть еще боцман Изриал Хеедц. Но даже в пиратском флоте, должность боцмана имела особое значение. В чем‑то он царь и бог, в чьи распоряжения, по традиции, не вмешивается даже капитан. Но при этом, все равно остается в составе нижних чинов, над коими и властвует почти безраздельно….Впрочем, сейчас об этом думать некогда. Будем брать инициативу в свои руки.

— Слушайте сюда, — заорал я как можно громче, обращаясь к гребцам. — Сейчас будет очень большая драка, шансов выиграть которую, у нас не много. Кто желает выжить любой ценой — тому лучше оставаться в цепях и на месте. А кто считает, что всяко лучше будет умереть свободным — пусть поднимет руку. Мы освободим его. Оружия у меня для вас нет, так что, или вооружайтесь чем придется — обломками весел, вымбовками, да хоть собственными цепями удихов бейте, или — добудете оружие в бою. Но только, уговор, если случится чудо, и мы все‑таки победим, вам, на какое‑то время, опять придется сесть за весла, потому как иначе, эту посудину двигаться не заставишь.

…Тут мне в голову пришла еще одна неплохая мысль, и я добавил. — Тот, кто возьмет вполне работоспособного пленного, может посадить его за весла вместо себя. Итак — желающие есть? Ого, как много. Четыре пальца — я поведу твоих ребят, а ты займись гребцами, потом будешь ими командовать. Постарайся не суетиться. Сначала подготовь их, вооружи. Построй тут в колонну, потом, все дружно вылезайте через люки, прямо на палубу. Иначе, если будут вылезать по — одиночке, толку от них будет мало — удихи просто перебьют плоховооруженных вояк….И кстати, запоминай кто с кем сидел, или стоит в строю. Если кто‑нибудь вздумает нас предать, мы вздернем и его, и двоих его товарищей. Так что присматривайте друг за дружкой.