Ошейник позора - Шилликот Зеб - Страница 15

• Предыдущая
• 15/26
• Следующая

– Что вы делаете? – в ужасе вскрикнул Джаг, видя, что вместо торможения, машинист, наоборот, увеличил скорость. – Перекройте подачу пара! Экстренное торможение, кран Н6!

Скупой на объяснения, Потреро, однако, посвятил Джага кое в какие тонкости своего ремесла. Он рассказал ему об основных маневрах, в том числе и об экстренной остановке состава.

– На путях женщина с двумя детьми! – снова завопил Джаг. – Вы же не собираетесь...

Потреро бросил на него язвительный взгляд.

– Угля! Давай еще угля, если хочешь жить! И не учи меня, что делать!

Словно завороженный, Джаг не отрывал взгляд от железнодорожного полотна.

Все произошло так быстро, что он ничего толком и не увидел. До последней минуты он надеялся, что женщина сойдет с пути, отскочит в сторону в самый последний момент.

Но этого не произошло.

Последнее, что врезалось Джагу в память, – это образ неподвижно замершей, как статуя, женщины. Ему и в голову не могло прийти, что можно вот так хладнокровно стоять перед лицом смертельной опасности. Для этого нужно обладать либо редким мужеством, либо быть отрешенным от всего...

Затем перспектива смазалась, и в остальном Джаг мог положиться только на свое воображение. Страшный удар. Отброшенные с огромной силой, тела падают на рельсы и уже мертвые попадают в мясорубку колес. Хруст костей, фонтаны крови, отрезанные конечности и расчлененные тела...

– Чико-о-о!

Джаг встрепенулся, приходя в себя.

Всадники скакали по обе стороны локомотива. Одни из них держались рядом с ним, другие отставали, рассчитывая напасть на вагоны и попытаться проникнуть в них. Поражало отсутствующее выражение на лицах нападавших: ни ненависти, ни криков, ни угрожающих жестов. Холодные, безразличные, непроницаемые лица выглядели даже торжественно.

Вдруг, как по сигналу, всадники начали сбрасывать с себя одежду. И тогда Джаг увидел страшные следы Осадков, оставленные на обнаженных по пояс мужских и женских телах: гнойные абсцессы, сочащиеся сукровицей открытые раны, в которых белели кости, бубоны, величиной с голову ребенка на шее, под мышками.

Джаг невольно попятился.

– Подбрасывай уголь, или мы пропали! – заорал Потреро. – А главное, не давай им приблизиться. Они только того и ждут!

С пересохшим от волнения горлом, Джаг бросился к тендеру и схватил лопату. Он действовал почти бессознательно, его подгонял страх.

В хвосте поезда стреляли вовсю. Одиночные выстрелы и очереди сопровождались яростными выкриками команд и воплями агонии.

– Подбрасывай же, чертов Рамона! Любой ценой нужно удерживать скорость! И не забудь: если кто-нибудь прикоснется к тебе, считай, что ты покойник. Они все заразны.

Встав на седло, один из всадников внезапно прыгнул на локомотив.

– Окно! Закрой окно! – успел крикнуть Потреро, лихорадочно пытаясь закрыть створки окна со своей стороны.

Но его предупреждение запоздало. Нападавший обеими руками успел уцепиться за оконную раму.

– Быстро сбрось его! – зарычал механик, но поскольку Джаг не отреагировал, добавил: – Только не прикасайся к нему! Да шевелись же, черт бы тебя побрал!

Но Джаг словно оцепенел, он ничего не видел и не слышал.

Разъяренный, Потреро схватил лопату и метнулся к окну, чтобы сбросить нападающего. Держа лопату как кувалду, он размахнулся и ударил с такой силой, что отрубил ему палец.

Широко раскрыв полные ужаса глаза, Джаг увидел, что палец покатился прямо к нему. Он почувствовал приступ тошноты, и его вырвало.

Последующие события развивались с головокружительной быстротой. Вопль Потреро вывел Джага из оцепенения. Он увидел, что здоровой рукой атакующий схватил машиниста за предплечье и потащил его за собой. Одним прыжком Джаг подскочил к Потреро, резко рванул в стороны отвороты его кожанки, отчего пуговицы, как горох, посыпались на пол кабины, и буквально вытряхнул машиниста из куртки. Так и не выпустив ее из рук, нападавший исчез с ней за окном кабины.

Белый как мел, Потреро моментально захлопнул металлические створки окна. Какое-то время оба молча смотрели друг на друга, пытаясь унять дрожь в коленках.

Первая же стычка оказалась весьма горячей, однако до конца боя было еще далеко.

К паровозу приближались другие всадники, стремясь вскарабкаться на его заднюю платформу.

Обычно Потреро никогда не надевал перчатки, считая, что в них невозможно почувствовать машину. Но сейчас он без раздумий натянул их, снял с крючка ведро, наполненное питьевой водой на случай, если захочется утолить жажду в пути, и выплеснул его содержимое на пол. Открыв дверцу паровозной топки, он погрузил ведро в обжигающую магму и тут же вытащил его на три четверти наполненным пылающими углями.

Машинист поставил свой огненный груз на пол и похлопал дымящиеся перчатки одну о другую, чтобы не дать им загореться.

Выглянув в щель окна, Потреро увидел, как один из Пиявок уцепился за горизонтальные поручни тендера. Механик дождался момента, когда тот оставил лошадь, и обеими ногами стал на верхнюю ступеньку подножки, и только тогда, с размаху метнул в него содержимое ведра.

В тот же миг кабину наполнил сладковатый, отвратительный запах горящего человеческого мяса.

Нападающий – мужчина с землистым цветом кожи, обнаженное тело которого было сплошь покрыто струпьями, с костистым носом и бельмом на одном глазу, встретил этот раскаленный поток даже не поморщившись.

Добрая часть содержимого ведра, зашипев, этаким дьявольским компрессом прикипела к его влажному телу. Остальные угли падали ему на ноги и прожигали штаны, которые внезапно вспыхнули – ветер моментально раздул тлеющие подпалины.

– Черт возьми! – ошеломленно простонал Потреро. – Да ведь они больше похожи на мертвяков, чем на живых!

Как ни странно, это открытие благотворно отразилось на состоянии Джага. До сих пор его участие в разгорающемся сражении было пассивным, и эта орда отчаявшихся, исковерканных болезнями существ, бросающихся в атаку почти с достоинством и без оружия, внешне никак не выражая своей ненависти, казалось, абсолютно не трогала его. Но то, что произошло у него на глазах, в корне изменило его отношение к происходящему.

– Мне говорили об этом, но я не верил, – пробормотал Потреро, чувствуя себя совершенно подавленным.

Человек, стоявший на краю платформы, уже полыхал как факел, не ощущая при этом никакой боли.

Сжав зубы, Джаг схватил кочергу и с силой толкнул то, что можно было назвать живым шлаком. Человек-факел не оказал никакого сопротивления. Он рухнул навзничь, прямо под копыта лошадей, не издав при этом ни единого звука.

– Мы сами с ними не справимся, Чико! – крикнул Потреро. – Беги в конец поезда, пусть кто-нибудь придет к нам на помощь!

Поскольку Джаг колебался, он добавил:

– Ты же знаешь, что капитаны никогда не покидают свои корабли. Однако постарайся не задерживаться!

Джаг вскарабкался на тендера и побежал, проваливаясь по щиколотку в уголь.

Сверху у него был прекрасный обзор, и он понял, что обстановка гораздо сложнее, чем это казалось на первый взгляд.

Живые мертвецы штурмовали поезд с двух сторон по всей его длине. Но больше всего их скопилось у головы поезда, возле паровоза. Останься Потреро один или вдвоем с Джагом – это сейчас не имело никакого значения. Рано или поздно они все равно бы не устояли перед натиском атакующих. Да и как сражаться с таким неуязвимым противником?

С тендера Джаг перепрыгнул на вагон с резервуарами для воды. Чтобы противостоять ветру и раскачиванию вагона, ему пришлось присесть на корточки.

Теперь стреляли со всех сторон.

Встречный ветер уносил грохот выстрелов, но время от времени отчетливо слышались приглушенные хлопки. Это означало, что бой шел не только снаружи, но и внутри поезда. Свидетельством тому были и лошади без всадников, скакавшие вдоль состава: многих из их хозяев уже убили, но некоторым удалось проникнуть в вагоны.

• Предыдущая
• 15/26
• Следующая