Мифы кельтских народов - Широкова Надежда Сергеевна - Страница 65
- Предыдущая
- 65/77
- Следующая
Затем Кухулину выбирают приемных родителей. Воспитание в чужой семье было в Ирландии весьма распространенным явлением. Если ребенок принадлежал к аристократической среде, то у него было сразу несколько воспитателей. Так, честь воспитывать Кухулина оспаривали перед королем Конхобаром четверо уладских воинов. Первым взял слово миротворец Сенха. Перечислив свои воинские достоинства – силу, доблесть и ловкость в бою, он заявил, что, помимо этого, является олламом, хранителем мудрости и памяти уладов; он вправе обращаться к народу в присутствии короля и быть судьей в спорах между уладами. После него вперед вышел уладский воин по имени Блай Хозяин Приюта, который торжественно поклялся, что, если мальчика доверят ему, тот всегда будет под надзором и защитой. Ведь именно он, Блай, собирает мужей Ирландии, он кормит их и поит целую неделю, он помогает им в поединках и набегах и поддерживает, когда на них возводят хулу. Следом за ним вышел Фергус и стал хвалиться своей доблестью и удалью, знатностью и богатством. И наконец, последним взял слово Аморген, который говорил, что славен не только своей силой, но и мудростью, богатством, возрастом и красноречием. Он поэт и гроза всех колесничих. В результате король решил, что все они достойны стать воспитателями Кухулина и что мальчик должен взять все самое лучшее от каждого из них.
Сага «Детские подвиги Кухулина» – самостоятельное повествование, включенное в контекст «Похищения быка из Куальнге». Уладский изгнанник Фергус и его спутники рассказывают эту повесть завистливой королеве Медб перед тем, как она выступает в поход за чудесным быком. Период посвящения (инициации) Сетанты в героическую жизнь начался еще в пятилетнем возрасте, когда он один отправился из родного дома в Эмайн Маху, чтобы присоединиться к отряду молодых уладских аристократов. С собой мальчик взял палицу, серебряный меч, маленький дротик и копье. По дороге он развлекался тем, что ударом палицы забрасывал далеко вперед мяч, а следом за ним палицу и дротик и бежал изо всех сил, чтобы поймать их, пока они не коснулись земли.
Прибыв в Эмайн Маху, он увидел, как сто пятьдесят знатных юношей забавлялись на зеленом лугу игрой в мяч. Пренебрегая всеми правилами вступления в отряд, Сетанта включился в их игру и сразу выиграл состязание. Изумлению и ярости игроков не было границ. Юноши во главе с Фолломайном, сыном короля Конхобара, бросились на мальчика, угрожая убить его: «Разом накинулись все на мальчика и пустили ему в макушку трижды пятьдесят палиц, но тот поднял свою игрушечную палицу и отразил все до единой. Бросили в него трижды пятьдесят шаров, но заслонился мальчик поднятыми руками. Трижды пятьдесят отточенных копий полетели в него, но и тут защитился мальчик своим деревянным мечом. Потом ринулся он на юношей и поверг наземь пятьдесят королевских сыновей». После того как в дело вмешался король Конхобар, Сетанта взял юношей под свое покровительство и вскоре сделался любимцем короля и признанным вожаком в играх: так, во время игры в мяч он один защищал свою сторону луга от множества нападавших.
Вместе с новым статусом Сетанта получил и новое имя. Конхобара и его людей пригласил к себе на пир кузнец Куланна. Конхобар позвал с собой и Сетанту, но тот сказал, что придет позже. Когда гости расселись вокруг стола, Куланн, не зная о том, что Конхобар позвал на пир своего племянника, выпустил во двор свирепого сторожевого пса. Вскоре к дому подошел Сетанта, и пес кинулся на него. Мальчик бросил в открытую пасть пса шар, которым играл с юношами на лугу: тяжелый шар проскочил псу в глотку, и Сетанта успел схватить его за ноги и размозжить ему голову о камень. Конхобар и его люди были очень рады, что мальчик не пострадал, но кузнец Куланн был опечален потерей пса. Чувствуя себя виноватым, мальчик вызвался сам сторожить дом Куланна в течение года, отчего и получил имя «Кухулин» (буквально – «пес Куланна»).
На следующей стадии инициации Кухулин получает оружие. На седьмом году жизни Кухулин услышал, как друид Катбад говорит своим ученикам: «Жизнь того, кто сегодня впервые возьмет в руки боевое оружие, будет короткой, но слава его переживет много поколений». Кухулин тотчас отправился к Конхобару и попросил, чтобы тот дал ему боевое оружие: «С превеликой охотой остался бы я на земле всего на день да на ночь, лишь бы молва о моих деяниях пережила меня». Король предложил ему один за другим пятнадцать комплектов оружия, но все они оказались недостаточно прочными; мальчику подошло лишь оружие, принадлежавшее самому королю. Затем он сломал одну за другой семнадцать боевых колесниц. «Нехороши эти колесницы, о господин мой Конхобар, – сказал Кухулин, – ни одна мне не впору». Тогда Конхобар велел запрячь королевских лошадей в свою собственную колесницу. «Вот добрая колесница, – молвил Кухулин, – воистину под стать мне!» Кухулин трижды объехал на колеснице вокруг Эмайн Махи, а затем направился к полю, где находились знатные юноши.
«Уж не принял ли ты оружие?» – воскликнули все, увидев Кухулина. «Воистину это так!» – ответил Кухулин. «Тогда пусть дарует оно торжество и победу да первым омоется кровью в бою, – сказали юноши, – жаль лишь, что поспешил ты, оставляя наши забавы!» – «Не бывать нам в разлуке, – ответил им мальчик, – но все же по доброму знаку я принял сегодня оружие».
Получив оружие, Кухулин отправился совершать свой первый воинский подвиг. Он велел возничему везти его на границу с Коннахтом. Брод через реку, разделявшую Улад и Коннахт, охранял великий герой Конал Кернах. Бросив камень, Кухулин перебил дышло колесницы Конала, чтобы тот не смог последовать за ним на землю Коннахта. Кухулин пересек границу и сразу же вызвал на бой трех ужасных сыновей Нехты Скене. До этого никто не мог победить их в битве, ведь все трое были заговоренными: старший был неуязвим для мечей и копий, среднего можно было убить лишь с первого удара, а младший мог пересечь море с быстротой ласточки. Кухулин убил их всех. По дороге домой он поймал двух оленей, а также сбил несколько лебедей и привязал их к колеснице. И так, с оленями и лебедями, размахивая тремя окровавленными головами сыновей Нехты Скене, он подъехал к Эмайн Махе.
Он не успел еще унять свой боевой пыл и был полон гнева и ярости. Опасаясь, что эта ярость обратится против самих же уладов, мудрецы Эмайн Махи велели уладским женщинам выйти навстречу Кухулину обнаженными. Это зрелище заставило его смутиться и покраснеть, и боевой пыл в нем сразу угас. Однако уладам показалось этого недостаточно, и они погрузили Кухулина в три котла с холодной водой, чтобы «остудить» его ярость. В первом котле вода вмиг вскипела и испарилась, так что обручи котла лопнули от непереносимого жара, во втором котле вода просто закипела, а в третьем лишь слегка нагрелась. После этого уже в качестве настоящего героя Кухулин был принят в королевское семейство и с этого дня всегда занимал место у ног короля.
Эти эпизоды из детства Кухулина представлены в определенной последовательности: уход из дома матери, странствия, опасности, наречение нового имени, получение боевого оружия и первый набег. Они складываются в сценарий широко распространенного во всем мире обряда инициации, в ходе которого мальчик становится мужчиной; свое право называться воином он должен подтвердить, добыв скальп или голову врага. Кухулина, добровольно взявшегося исполнять роль сторожевого пса, можно сравнить со скандинавскими берсерками, которые традиционно ассоциировались с волками. Поединок Кухулина с сыновьями Нехты характерен для индоевропейской традиции, в которой герой должен сразиться с тремя воинами или с одним трехголовым существом. Встреча Кухулина с женщинами, завершающая инициацию, сходна с испытаниями сексуального характера, которые сопровождают посвящение юношей во взрослые члены примитивных племен: молодой человек, становясь взрослым, получал право вступать в брак. Представление о боевом пыле, сжигающем героя, связано с широко распространенной мифологической концепцией «мистического жара»: сакральная мощь усиливает и физическое тепло. Так, индусы присваивают особенно могущественному божеству эпитеты «горячий», «жгучий», «владеющий огнем». Мусульмане Индии верят, что человек, общающийся с богом, становится «жгучим».
- Предыдущая
- 65/77
- Следующая
