ВДВ. Как выжить и победить в Афгане - Скрынников Михаил Федорович - Страница 47

– Давай зайдем в это заведение, у меня есть «афоньки» – так на жаргоне военных называлась местная валюта.

– Давай, – согласился я.

Чайхана напомнила мне Фергану – там таких было множество. В дальнем углу сидело несколько человек, в основном стариков, пьющих зеленый чай. Нас поразила тишина внутри чайханы. В ферганской чайхане всегда много шума, и поведение посетителей там совсем другое. Кто помоложе, наливают из чайников в пиалу водку и потихоньку пьют, делая вид, что пьют чай. После нескольких выпитых пиалушек от такого чая не только будешь громко разговаривать, а песню запоешь. Некоторые приходят поиграть в нарды. В ферганских заведениях такого типа бывали и случаи мордобоя. А здесь сам хозяин чайханы вышел посетителям навстречу и весело поздоровался на неплохом русском. Что интересно, те в Афганистане, кто промышлял торговлей, все неплохо знали русский язык, не говоря о детях, которые занимались уличной лоточной торговлей. Мы тоже поздоровались и, войдя вовнутрь заведения, обратили внимание на тарелку, стоявшую в углу стойки. В ней была обычная, как в Союзе, квашеная капуста и несколько пластмассовых вилок. Самогонку хозяин чайханы продавал тихо, чтобы не подвергать себя всевозможным нападкам со стороны земляков. Конечно, этим бизнесом он здорово рисковал. Но бизнес есть бизнес! Водка у него была хорошего качества, но уж слишком вонючая. Своим запахом она напоминала грузинскую чачу. Чайханщик зашел за стойку и тихонько спросил:

– Наливать?

– Давай, – ответили мы.

Он налил два неполных стакана и незаметно от аксакалов протянул их нам. Мы взяли стаканы и, продолжая конспирацию, отвернулись от посетителей и выпили. Конечно же, мы не боялись быть отравленными. В бизнесе афганцам всегда была присуща порядочность, это гарантировалось. И, между прочим, они друг другу помогали и не ставили подножек. Если в магазине при покупке не было нужного товара или размера, его хозяина немедленно выручал сосед. «Шурави» нисколько не сомневались, что чайхана была под наблюдением советских (и не только советских) спецслужб. Поэтому надолго задерживаться в чайхане мы не стали. Николай расплатился с хозяином чайханы.

– Заходите еще, – пригласил тот.

– Спасибо, как-нибудь в другой раз.

На выходе из заведения мы осмотрелись по сторонам и продолжили свой путь в сторону полка. По улице навстречу нам шли трое парней примерно одинакового с нами возраста. Мы на ходу обсуждали какие-то свои проблемы и не обращали внимания на идущих навстречу афганцев. Зато эти парни при виде европейцев думали совсем о другом и заранее спланировали свои действия. Как воспитанные люди, мы уступили им дорогу и немного посторонились, но афганцы подвинулись в нашу сторону и перекрыли движение. Между ними проходил разговор на повышенных тонах. Остановившись напротив нас, они стали яростно жестикулировать руками: особенно старался тот, который выглядел старше других. Ну еще бы, – их трое, а «шурави» только двое. Да и улицы в целом не совсем пустынные, нет-нет да пройдет пара-тройка мужичков.

– Но хрен вы, бандота, угадали! – громко сказал Николай. – С нами у вас номер не пройдет!

До афганцев как бы дошло предупреждение. Они на несколько секунд замолчали и переглянулись. Николай долгое время до службы жил в Фергане и неплохо знал узбекский язык. Вот он и передал мне: «Они нас оскорбляют и цепляются». Хотя об этом можно было сообразить и без перевода!

– Ну что, сейчас начнется, – сказал я Николаю.

Редкие прохожие останавливались и с нескрываемым любопытством наблюдали за двумя компаниями. Таких любопытных на противоположной стороне уже собралась целая толпа. Глядя на это, мы не стали ждать развязки, и сами перешли к решительным действиям. Мы одновременно сбили с ног сразу двоих, и пока Николай расправлялся с третьим, я молотил этих двоих, не давая им подняться на ноги. В чужой стране закон о том, что лежачих не бьют, не действовал, по крайней мере он не распространялся на нас в той ситуации.

– Миша, не давай им встать на ноги, а я пока с этим мудаком разберусь! – тяжело дыша, сказал Николай и напоследок врезал афганцу еще раз: да так удачно, что тот подпрыгнул вверх и со всего маху рухнул на землю. Так, распластанным, он и остался лежать на асфальте. Все же одному афганцу, несмотря на все мои усилия, удалось вскочить на ноги и убежать к толпе на противоположную сторону улицы. Поначалу многие из толпы были просто любопытными, но сейчас они воинственно загалдели и медленно, горячась и подбадривая себя криками, направились в сторону дерущихся с правоверными «шурави», чтобы помочь своим.

– Достаточно с них, уходим, – сказал Николай.

Показывая своим видом безразличие к толпе, мы стали медленно уходить в сторону полка. Отходя, мы часто оглядывались, потому что ожидали применение оружия со стороны толпы, но наша тревога казалось напрасной: никто по нам стрелять не собирался. Тем не менее обстановка стала осложняться. Хотя многие из толпы прекрасно видели, как все началось, толпа однозначно приняла сторону своих земляков. От Николая мне, старшему, досталось «на орехи» прилично!

Тем временем мы быстрым шагом направились в сторону полка. Мы не бежали, хотя и волновались, а продолжали «держать марку» десантников. Тем не менее мы дали толпе понять, что находимся при оружии. У нас два пистолета и аж 32 патрона. Конечно, последствия могли быть самые непредсказуемые. Если бы толпа стала нас преследовать, то мы не раздумывая применили бы по ней оружие. Но в толпе наверняка тоже были люди с оружием, и жертвы могли бы быть и с той, и другой стороны. В таком случае нам бы не избежать в лучшем случае нелицеприятного разговора с командиром дивизии. А самый плохой вариант – это очередной международный скандал, связанный с десантниками. Однако до стрельбы дело не дошло. Слава богу, все обошлось благополучно, и уже через несколько минут, возбужденные, мы входили на территорию парашютно-десантного полка. Проходя через КПП, мы спросили у дежурного лейтенанта:

– Как давно приехали в полк офицеры штаба дивизии?

– Да где-то около часа назад, – ответил лейтенант.

О том, что с нами произошло в городе, мы нигде, никому и никогда не рассказывали, и только изредка сами со смехом вспоминали историю, которая приключилась с нами в Кабуле. Не рассказывали мы о произошедшем потому, что знали: этот случай стал бы обрастать всевозможными небылицами, и все равно дошел бы до ушей руководства дивизии, только в искаженном варианте.

317-й полк с командованием полка, одним парашютно-десантным батальоном и спецподразделениями размещался на территории Королевского дворца. Территория была ухоженная, кругом росли цветы элитных сортов. Садовники-афганцы трудились каждый день и все содержали в порядке. В полку от командира полка мы узнали причину поспешного убытия из бассейна офицеров штаба дивизии. Оказывается, батальон вернулся из района боевых действий. Вот сама собой и раскрылась причина поездки офицеров в бассейн! В течение недели десантники совместно с мотострелками проводили на юге Кабула операцию по уничтожению крупной банды душманов, а сегодня к обеду возвратились домой с победой и без потерь. В дивизии было законом провожать подразделения на боевые действия и встречать их представителям всех служб дивизии. Вот поэтому и было так внезапно прекращено посещение офицерами бассейна. Офицеры сетовали на то, что выходной не состоялся, и не более того.

Во время проверки личного состава и техники ко мне подошел командир полка Рыбкин и пригласил остаться на обед.

– После обеда вместе уедем в штаб дивизии, – добавил командир.

В свое время мы вместе учились в десантном училище, и между нами еще с тех давних времен сохранились дружеские отношения. После проверки личного состава батальона все офицеры штаба дивизии убыли к себе на аэродром. Остальные, как и было договорено с командиром, задержались. Остался и Калашников. Втроем мы зашли в бассейн, освежились в прохладной воде и пошли в столовую на обед. За обедом все как-то непроизвольно вспомнили время, проведенное в Рязанском десантном училище, и тех товарищей, которые вместе с ними находятся в Афганистане. В воспоминаниях время пролетело незаметно. Пора и честь знать! Мы с Николаем поблагодарили командира за вкусный обед и стали собираться к отъезду. Рыбкин отдал указания своему заместителю, чтобы тот выполнил какую-то работу, пока он будет отсутствовать. Я же прямо перед отъездом вспомнил, что в полку есть разведрота, попросил командира на несколько минут задержаться, а сам забежал к разведчикам.