Болтливые куклы (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde" - Страница 46

• Предыдущая
• 46/82
• Следующая

Гуляла так часа четыре, не меньше. Роскошно, как с барского плеча, позволила себе обед в одном из уютных маленьких ресторанов — только потому, что столики там стояли прямо у окна и позволяли смотреть на улицу и прохожих. Люблю такое немое кино…

А когда вернулась домой, испытала настолько непреодолимое отвращение к работе, что не смогла даже на часок заставить себя вернуться к привычным делам. Зато, наконец, обнаружила вдохновение разобраться с гардеробом. Безжалостно отбрасывала то, что не надевала уже пару лет и то, на что Стефан начал бы скептически поднимать брови. Серую водолазку тоже почти выкинула, но в последний момент передумала. Из чистого упрямства. В конце концов, да кто он такой, чтобы судить мой внешний вид!

Словом, опять попыталась играть с собой в кошки-мышки. И вполне успешно соорудила иллюзию полной моральной независимости. А потом почти тайком вынесла пакет с вещами к мусорным бакам, как будто все остальные выброшенные тряпки не имели ко мне никакого отношения.

Героиня.

После гардероба занялась бардаком на кухне. Решительно взяла в руки бутылку с доместосом, завязала волосы старой банданой и взглянула на место предстоящей битвы.

…И ужаснулась тому, сколько немытых тарелок скопилось у меня в раковине и на всех горизонтальных поверхностях. Только окинув взглядом это буйство разрухи, осознала до конца, как вовремя Кика сделала мне свой удивительный подарок. Подарок, который так напугал меня сначала и так стремительно начал менять всю мою жизнь…

Разбирательство с кухней заняло у меня весь вечер: начав с посуды, я плавно переключилась на другие немытые поверхности, а также забитые непонятно чем шкафы. Когда мы с сестрой были маленькими, нам во время ремонта часто поручали наводить в них порядок — перемывать все скопившиеся там баночки, чашки, рюмки и коробки. Мне это до такой степени не нравилось, что оставшись единственной хозяйкой квартиры, я попросту сделала вид, что никаких шкафов нет. И их содержимого тоже. А тут полезла ненароком…

Сказать по правде несколько минут я с недоумением разглядывала содержимое обоих навесных шкафов и спрашивала себя, зачем мне столько ненужного хлама в доме. Вот эта стопка тарелок совкового образца — неужели я когда-нибудь захочу ими воспользоваться? А этот заварочный чайник, достойный разве что дачи, которой у меня нет — для чего он мне? Убогие стаканы времен перестройки, облезлые банки с крупами, про которые никто не вспоминал лет десять, просроченные лекарства, гора вилок и ложек из разных наборов, громоздкое блюдо для рыбы с ужасным узором из квадратиков, несколько упаковок со спичками с символикой советской олимпиады… Бог мой, я даже не задумывалась, сколько бесполезных вещей хранит этот дом.

С содроганием подумала о старом серванте в главной комнате, которую давно приспособила под свой рабочий хлев. Часть отделений я расчистила сразу после отъезда родителей, что-то они сами забрали, что-то я просто переложила в соседние — чтобы можно было складывать свои рабочие папки и разную электронную мелочь. Но основная масса 'накоплений' осталась там… за старыми дверцами. И я знала — этого барахла мне хватит на всю ночь, если начать разбирать его сразу после кухни.

А с кухней я поступила просто и совершенно варварски с точки зрения мамы — просто собрала все, чем никогда не пользовалась, в три больших пакета и, вслед за тряпками из гардероба, отнесла к мусорным ящикам.

К слову, тряпок там уже не было. Ну и прекрасно — пусть послужат кому-то еще.

Вернувшись домой, я с удивлением поняла, что, несмотря на несколько часов уборки, не чувствую себя уставшей. Так вошла в раж — только подавай грязные поверхности и захламленные шкафы… Но когда я отважно ринулась навстречу недрам серванта, то очень быстро поняла, что здесь так быстро, как с кухонными шкафами, не управлюсь.

В серванте жила история. Вся история моего детства, юности и даже немного взрослой жизни…

Фотографии, открытки, старые игрушки, книги, снова какой-то нелепый сервиз, сувениры из поездок к морю, бабушкино вязанье, дедовы рыболовные принадлежности из тех дремучих времен, когда он был молод и еще целая куча вещей, которые никто не доставал много лет.

Я вытаскивала их одну за другой, раскладывая вокруг себя. Фотоальбом, конечно, сразу убрала в сторону — его ценность не обсуждалась. Туда же добавила любимого игрушечного зайца — рука не поднялась положить верного друга детства в кучу на выброс. Оставила и дедов старый 'Зенит', а к нему в придачу бинокль и компас. Книги на поверку оказались давно устаревшими медицинскими справочниками отца, а бабушкины мотки шерсти порядком сточила моль…

В конце концов, я нагребла еще пару здоровенных пакетов для похода к мусорке, и даже после этого сервант остался мощным бастионом старья. Однако мой запал все-таки подошел к концу — часы внезапно показали два часа ночи, и стало ясно, что остальные подвиги переносятся на завтра. Или на тот день, когда меня снова обуяет нехарактерное желание навести в своей жизни порядок.

Среда оказалась самым мучительным днем.

Я знала, что Стефан должен приехать сегодня, но понятия не имела во сколько. И позвонить боялась — вдруг он еще в роуминге. Да и вообще — не дело это, когда дамы звонят первыми. По крайней мере, так меня учила матушка…

Чтобы отвлечься от назойливого желания схватить телефон, я целиком и полностью вернулась в свое обычное состояние — фанатизму трудоголика, щедро сдобренному пофигизмом ко всему остальному. С головой ушла в офисные задания, вдохновенно ругалась с менеджером проекта, лупила пальцами по клаве, залила свежесваренным кофе половину стола на кухне и заляпала рабочий стол. На обед опять сварила какой-то дешевый ролтон.

Ко второй половине дня планомерно превратилась в Ясю-Карасю, глупую рыбу с выпученными глазами. К вечеру окончательно утвердилась во мнении, что Стефан про меня забыл, а, следовательно, и мне пора забыть про него.

В душе наступила серость — хуже, чем сумерки за окном. Как похмелье после праздника…

Я еще продолжала что-то делать, но руки уже работали на автомате, а мысли все скатились к непобедимому желанию залезть в кровать, закрыть глаза и уснуть — лет на двести. Так, чтобы, проснувшись, забыть и Стефана, и его кукол, и глупую ссору с менеджером, и вчерашнюю уорку, и тот факт, что я осмелилась поверить то, что чудеса еще могут случиться в моей жизни…

Ведь очевидно же, что на самом деле их нет.

Они кончились в то лето, когда умерла бабушка, а сестра навсегда уехала из дома. Когда мама сказала, что я бездарная серость и отец не подумал это опровергнуть. Или еще раньше…

Поняла, что плачу… Слезы скопились под стеклами очков и уже не давали прочесть на экране ни строчки. Я выключила монитор, сняла очки и легла щекой на стол.

В этот момент зазвонил телефон.

— Привет! — радостный голос Стефана не оставлял ни единого шанса усомниться в том, что он провел чудесный день. — А я наконец вернулся. Думал, получится еще днем, но никак не вышло. Зато миссия выполнена — кот у меня! В принципе еще совсем не поздно… Я буду рад увидеть тебя сегодня!

Я стояла посреди комнаты, закрыв глаза и сжимая липкой ладонью телефон. В реальности Стефана не было места для серой грусти, для обид и разочарований. Он просто не смог выбраться раньше… Он просто задержался в пути и не догадался позвонить пораньше. Просто не подумал даже, что одна глупая девочка может впасть в отчаяние, не услышав его звонок несколькими часами ранее.

— Ты чего молчишь, Яся? — в голосе Стефана прорезалась тревога. — Все в порядке?

— Да… — я и сама поняла, что ответ прозвучал фальшиво. И поспешно добавила: — Просто… день такой был… ну, дурацкий.

— Понимаю… — ничего-то он не понимал. — Тогда, наверное, лучше не буду тебя беспокоить.

— Да нет, — я испугалась, что сейчас, в самом деле, хорошее на сегодня закончится. — Все в порядке, я приеду. Ты уже дома?

• Предыдущая
• 46/82
• Следующая