Болтливые куклы (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde" - Страница 74

• Предыдущая
• 74/82
• Следующая

— Сюда, — быстро велела тетка Риш и указала на циновку. — А теперь ступайте все к костру и не мешайте мне, покуда не позову.

И она плотно запахнула занавеску шатра.

Дождливый сумрак постепенно сменялся вечерними сумерками. Ливень почти утих, и только мелкая морось продолжала сыпать с темнеющего неба.

Хекки боялся, что время ожидания будет тянуться долго, но у них с Жун нашлась куча хлопот: нужно было заварить хорошего чая, достать посуду из кухонных запасов тетки Риш, найти для всех сухую одежду и хоть немного еды…

Он с удивлением понял, что чувство голода вернулось. Очевидно, вместе с надеждой, которая незримо витала в воздухе у шатра старой колдуньи.

Тале и ее старый слуга, впрочем, сказали, что им не нужно никакое угощение — лишь бы скорее услышать вердикт тетки Риш.

Лишь бы понять, что эта надежда не напрасна.

С аппетитом кусая еще теплую лепешку, что досталась им от щедрот одной из женщин, Хекки почти не скрываясь, разглядывал Тале. Теперь, когда отчаяние, боль и страх немного отступили, он наконец мог это сделать.

Избранница Зара ему понравилась. Она была красивая, нежная и такая хрупкая… как цветок. И где только этот скрытный демон сумел ее найти? Хекки строил догадки, делая вид, будто ему это важно. Он всеми силами старался не думать о том, что сейчас происходит внутри шатра тетки Риш.

Но когда занавеска снова колыхнулась, он первым вскочил с места.

— Да, — сказала ему колдунья. — Тебя-то мне и надо, шустрый маленький лисенок. Тебя и надо… — она перевела взгляд на Тале: — Я могу вернуть твоего мужа в наш мир, только не знаю, когда мне это удастся. И удастся ли вообще… Но вероятность высока. Надежда есть.

Хекки не удержал радостного вскрика.

Надежда есть! Это именно то, что он так хотел услышать.

— Как я могу вам помочь? — Тале с отчаянием схватила колдунью за руку. — Скажите, и я сделаю все, что в моих силах!

— Для начала, деточка, успокойся. Этим ты меня очень обяжешь. А потом тебе стоило бы вернуться домой и сказать всем, что ты уже похоронила своего возлюбленного. Чтобы никто даже и не пытался его искать и не помешал мне сделать то, что я начну. Да и для тебя будет лучше провести ночь дома, в тепле и покое.

Тале печально покачала головой.

— Никто не оставит меня в покое. Я не была Зару женой, у меня нет богатой и родовитой семьи. Стоит мне вернуться, я, скорее всего, окажусь под стражей, как преступница, похитившая тело Продолжателя… И я не хотела бы… не хотела бы расставаться с ним. Прошу вас, позвольте мне остаться!

— Что ж… — промолвила тетка Риш. — Тогда тебе придется ночевать в одном из наших шатров, а у нас нет ни горячей ванны, ни высоких кроватей.

— Спасибо! — горячо сказала Тале. — Спасибо… Мне ничего не нужно. Я могу остаться здесь, у костра, если не помешаю вам…

— Конечно, помешаешь! — сердито фыркнула колдунья. И обернулась к Жун: — Ну-ка, вертушка, пробегись по кибиткам, спроси, у кого найдется пара тепленьких местечек на ночь.

Жун усмехнулась.

— Чего искать… У нас и найдется. Ле все равно в последние дни ночует с Аму. А мы с братом можем и в повозке поспать.

— Нет, дорогая, братец твой останется здесь. Он мне нужен.

Хекки был удивлен, но виду не подал.

— А что с Заром? — спросил он вместо этого. — Значит, он правда не умер?

— Нет. Не умер… — старая Риш выглядела усталой и мрачной. — Но чтобы вернуть его, нужно очень постараться. И в первую очередь тебе, — она положила руку на плечо Хекки и подтолкнула его к шатру. — Идем, не стоит терять время.

Уходя, Хекки обернулся и бросил взгляд на сестру. Жун смотрела на него с тревогой, напряженно стиснув губы.

В шатре было уже совсем темно, а когда старая Риш опустила за собой полог, Хикки и вовсе пришлось пробираться на ощупь. К счастью, темноту вскоре растопил яркий свет множества ламп. Колдунья зажигала их одну за другой, пока весь шатер изнутри не наполнился мягким и ровным сиянием. Стало светло, почти как днем.

— Ложись рядом, — велела Риш, указывая на циновку, где спал своим бесконечным сном Зар.

Внутри у Хекки слегка похолодело, но он решил не поддаваться страху и решительно опустился туда, куда было сказано. Он лежал, приподнявшись на локтях, и внимательно смотрел за действиями колдуньи. Та возилась в другом конце шатра, отыскивая что-то среди своих вещей. Вскоре она вернулась с обрезком чистой тряпицы, длинной тонкой кистью, ножом и глубокой миской.

— Помнишь, ты хотел срезать свое клеймо? — спросила Риш, и Хекки кивнул, нервно сглотнув. — Время пришло. Лучше и не придумаешь. Твоя кровь вернет жизнь этому белому дракону.

— Дракону? — Хекки так удивился неожиданному прозвищу для Зара, что забыл про свой страх. — Почему дракону?

— Потому… Дракон — он и есть дракон, как его не называй. Самый настоящий. Если вернем его… ты увидишь сколько смертей породят эти когти.

Хекки слушал и не мог такого представить. Но потом вспомнил драку из далекого детства. То утро, когда один из мальчиков лежал на полу с месивом на месте лица. И понял, что старуха права. Впрочем, в бездумную жестокость своего друга он все равно не верил.

— Ложись, лисенок, — голос тетки Риш стал мягче. — Ложись и постарайся не бояться. Думай о том, как ты хочешь помочь своему другу. Думай о нем, а не о себе.

Хекки глубоко вздохнул и опустился на пол. Он хотел закрыть глаза, чтобы не видеть ничего, но вместо этого перевел взгляд на лицо Зара, которое оказалось совсем рядом. Длинные белые волосы рассыпались по циновке и в самом деле теперь напоминали Хекки об острых иглах на голове летучего дракона. Зар был такой тихий, беззащитный, как любой человек во сне. Хекки впервые почувствовал не ревность или зависть, а сострадание и желание оградить от зла. Это было так странно, так непривычно и так… больно, что он даже не вскрикнул, когда острый нож рассек кожу на ноге.

Но потом лезвие ушло глубже, и сдерживать крик стало почти невозможно.

Хекки стиснул зубы и одной рукой сжал край циновки, а другой — запястье Зара, которое оказалось в этот миг ближе всего… От нестерпимой боли тело выгнулось дугой, а скулы свело, и из глаз сами собой брызнули слезы. Он забыл, как надо дышать, забыл все мысли, самого себя и мир вокруг.

— Все, все… — донесся сквозь кровавый туман чей-то голос. — Уже все. Лежи спокойно, не дергай ногой. Сейчас я ее перевяжу.

Хекки с трудом разлепил глаза и громко всхлипнул.

Ему было ОЧЕНЬ больно.

Но осознание, что самое ужасное уже позади, делало эту боль вполне выносимой.

Ночь тянулась бесконечно. Хекки то засыпал, то снова выныривал на поверхность реального мира, и каждый раз он видел одно и то же — как старая Риш старательно перерисовывает красные узоры с его ног. Точно такие же символы она наносила на лодыжки Зара. Кровью из глубокой глиняной миски.

Проснулся Хекки поздно.

Он понял это сразу, едва только увидел, какой яркий солнечный свет падает через входной проем шатра. Дело было уже далеко за полдень.

Хекки осторожно пошевелился, ощутил тупую ноющую боль в пятке и запоздало обрадовался тому, что наконец избавился от проклятого клейма.

Теперь он совсем свободен.

Затем взгляд его упал на неподвижное тело друга, и хорошее настроение разом потускнело. Зар все так же спал своим беспробудным сном и, в отличие от Хекки, не спешил открывать глаза.

Встать было нетрудно, но попытка наступить на раненую пятку завершилась сокрушительным поражением. Хекки тихонько зашипел от боли и поджал ногу, точно аист. Почти в тот же миг на пороге появилась его сестра.

— Ха! — сказала она, — А тетка Риш была права. Ты достаточно глуп, чтобы попытаться сразу ходить. Я-то ей не поверила! Стой, где стоишь, дурень, я сейчас тебе палку принесу.

Она канула обратно в солнечный свет и почти сразу вернулась, сжимая в руке длинный гладко оструганный посох.

• Предыдущая
• 74/82
• Следующая