Гарри Поттер и Принц-полукровка (с илл. из фильма) - Роулинг Джоан Кэтлин - Страница 29
- Предыдущая
- 29/129
- Следующая
— О да, это было классно! — выпалил Маклагген. — С нами еще были Берти Хиггс и Руфус Скримджер... Ну, он тогда еще не был министром...
— Ах вот как, вы и Берти знаете, и Руфуса тоже? — заулыбался Слизнорт и принялся угощать всех пирожками на маленьком подносике, каким-то образом пропустив при этом Белби. — А скажите-ка мне...
Все было так, как и подозревал Гарри. Очевидно, сюда пригласили только тех, у кого имелись очень известные или влиятельные родственники — естественно, кроме Джинни. После Маклаггена настала очередь Забини, и оказалось, что его мама — знаменитая красавица-колдунья (насколько понял Гарри, она выходила замуж семь раз, причем каждый из ее мужей погибал при загадочных обстоятельствах, и каждый оставил ей кучу золота). Следующим допросу подвергся Невилл; это были тяжелые десять минут, поскольку родители Невилла, прославленные мракоборцы, сошли с ума под пытками, когда их мучили Беллатриса Лестрейндж и еще парочка Пожирателей смерти. У Гарри осталось впечатление, что Слизнорт решил пока не делать окончательных выводов по поводу Невилла, а сперва выждать и посмотреть, проявятся ли у него родительские таланты.
— А теперь, — провозгласил Слизнорт, поворачиваясь всем корпусом на сиденье с видом конферансье, объявляющего гвоздь программы, — Гарри Поттер! С чего же начать? У меня ощущение, что при нашей встрече летом я лишь чуть-чуть копнул у самой поверхности!
С минуту он любовался Гарри, как будто это был особенно большой и вкусный кусок фазана, затем сказал:
— Вас теперь называют Избранным!
Гарри молчал. Белби, Маклагген и Забини дружно уставились на него.
— Разумеется, — сказал Слизнорт, не сводя глаз с Гарри, — слухи ходят уже несколько лет... Я помню, как... хм... после той страшной ночи... Лили... Джеймс... а вы остались в живых... Говорили, что у вас, должно быть, какие-то невероятные способности...
Забини тихонько кашлянул, как бы выражая сомнение и насмешку. Из-за спины Слизнорта послышался сердитый голос:
— Ага, Забини, у тебя зато огромные способности... выпендриваться!
— Ах, батюшки мои! — благодушно усмехнулся Слизнорт, оглянувшись на Джинни, сверкавшую глазами в сторону Забини из-за выпирающего слизнортовского живота. — Берегитесь, Блейз! Когда я проходил мимо купе этой юной леди, я видел, как она выполнила великолепнейший Летучемышиный сглаз! Я на вашем месте поостерегся бы вставать у нее на пути!
Забини ответил презрительным взглядом.
— Во всяком случае, — сказал Слизнорт, снова повернувшись к Гарри, — этим летом ходят такие слухи! Не знаешь, чему и верить, ведь у «Пророка», как известно, случаются ошибки, но при таком количестве очевидцев не приходится сомневаться, что кое-какие беспорядки в Министерстве имели место, а вы были в самой гуще событий!
Гарри, не видя никакой возможности увильнуть от ответа, если только совсем уж нагло не соврать, кивнул, но по-прежнему ничего не сказал. Слизнорт лучезарно улыбнулся.
— Такая скромность, такая скромность, неудивительно, что Дамблдор так к вам привязан... Стало быть, вы действительно были там? Что касается подробностей... они так сенсационны... Просто не знаешь, чему и верить! К примеру, это легендарное пророчество...
— Мы не слышали никакого пророчества, — сказал Невилл, становясь пунцовым, как куст герани.
— Верно, — бросилась ему на помощь Джинни. — Мы с Невиллом тоже там были, все это чепуха насчет Избранного, обычные выдумки «Пророка».
— Вы оба тоже там были? — живо заинтересовался Слизнорт, переводя взгляд с Невилла на Джинни и обратно, но оба словно воды в рот набрали, не поддавались на его ободряющие улыбки. — Да... что ж... Конечно, «Пророк» частенько преувеличивает... — продолжил Слизнорт несколько разочарованным тоном. — Помню, дорогая Гвеног мне говорила... Я, разумеется, имею в виду Гвеног Джонс, капитана «Холихедских гарпий»...
Он пустился в долгие и запутанные воспоминания, но у Гарри осталось четкое ощущение, что Слизнорт с ним еще не закончил и что Невилл и Джинни его не убедили.
Время все тянулось, Слизнорт сыпал историями о разных знаменитых волшебниках, которых он обучал в Хогвартсе и которые были прямо-таки счастливы вступить, как он выразился, в Клуб Слизней. Гарри томился, ему хотелось уйти, но он не мог придумать, как сделать это вежливо. Наконец поезд выскочил из очередного долгого участка тумана на свет красного закатного солнца, и Слизнорт огляделся, мигая в полумраке.
— Боже праведный, уже темнеет! А я и не заметил, как зажглись лампы. Идите-ка все переодевайтесь в школьные мантии! Маклагген, непременно заходите ко мне, возьмите почитать ту книгу о штырехвостах. Гарри, Блейз, просто так заходите, в любое время. Это и к вам относится, мисс, — обернулся он к Джинни с веселым огоньком в глазах. — Ну же, расходитесь, кыш!
Забини отпихнул Гарри и первым вышел в полутемный коридор, бросив на Гарри злобный взгляд, который Гарри вернул ему с процентами. Вслед за Забини в конец поезда пошли и Гарри, Джинни и Невилл.
— Я рад, что все это кончилось, — сказал Невилл, сверля глазами спину Забини. — Ты-то как там оказалась, Джинни?
— Он увидел, как я напустила сглаз на Захарию Смита, — ответила Джинни. — Помните того дурака из пуффендуйцев, он еще был у нас в ОД? Привязался с расспросами, что да что случилось в Министерстве, и так меня довел, я его и шарахнула... А тут входит Слизнорт. Я думала, назначит наказание, а он только восхитился (какой отличный сглаз!) и пригласил на обед. Вот псих, да?
— Это лучше, чем приглашать человека только потому, что у него мама знаменитость, — сказал Гарри, хмуро глядя в затылок Забини. — Или дядюшка...
Он не договорил и умолк. Ему вдруг пришла в голову мысль, отчаянная, но способная принести отличные результаты... Через минуту Забини вернется в купе слизеринцев с шестого курса, туда, где сидит Малфой, в уверенности, что его никто не слышит, кроме друзей-слизеринцев... Если незаметно туда пробраться, кто знает, что можно увидеть и услышать? Правда, времени осталось всего ничего, до станции Хогсмид не больше получаса пути, судя по безлюдным пейзажам за окном, но, раз никто не хочет принимать подозрения Гарри всерьез, надо самому потрудиться, чтобы раздобыть доказательства.
— Встретимся позже, — шепнул Гарри, вытащил из сумки мантию-невидимку и набросил ее на себя.
— А ты что будешь... — начал Невилл.
— Потом! — прошипел Гарри и помчался догонять Забини, стараясь ступать бесшумно, хотя его шагов все равно почти не было слышно за грохотом поезда.
В коридоре практически никого не осталось. Почти все разошлись по своим купе переодеться в школьные мантии и собрать вещи. Гарри старался держаться поближе к Забини, насколько это возможно было сделать, не касаясь его, и все-таки не успел проскользнуть за ним в купе. Забини начал закрывать дверь, и Гарри пришлось подставить ногу, не давая ей задвинуться до конца.
— Да что с ней такое? — разозлился Забини, дергая раздвижную дверь и каждый раз натыкаясь на невидимую ногу Гарри.
Гарри схватился за дверь и толкнул изо всех сил. Забини, все еще державшийся за ручку, повалился на колени к Грегори Гойлу, началась свалка. Гарри под шумок шмыгнул в купе и, подтянувшись на руках, забрался на багажную полку. Очень удачно, что как раз в этот момент Гойл и Забини сцепились друг с другом, а остальные смотрели на них. Гарри был совершенно уверен, что его ноги высунулись из-под мантии. На какое-то ужасное мгновение ему даже показалось, что Малфой провожает взглядом его кроссовку, взлетающую вверх, но тут Гойл захлопнул наконец дверь и спихнул с себя Забини. Растрепанный и недовольный Забини рухнул на сиденье, Винсент Крэбб вернулся к своим комиксам, а Малфой, посмеиваясь, улегся на два сиденья сразу, положив голову на колени Пэнси Паркинсон. Гарри на полке скрючился под мантией, подоткнув ее под себя со всех сторон, и стал смотреть, как Пэнси Паркинсон перебирает прилизанные белобрысые волосы Малфоя с такой самодовольной улыбкой, словно другие девчонки только и мечтали бы оказаться на ее месте. Качающаяся под потолком лампа ярко освещала эту сцену, Гарри свободно мог прочесть каждое слово в комиксах, которые читал Крэбб прямо под ним.
- Предыдущая
- 29/129
- Следующая
