Не служил бы я на флоте... - Бойко Владимир Николаевич - Страница 32

рваться от пирса не могут при даче самого малого хода вперед.

Дали малый-та же картина! Дали полный ход и... вылетели на се-

редину бухты! По громкой связи с берега прозвучало: «Эсминец

«Беда»! ...У тебя дыра в жопе!».

Вот что произошло с тем же эсминцем при очередной швар-

товке. Если по инструкции было положено швартоваться «Самым

малым назад!», при этом кормой медленно подходил к пирсу и

стоял, как вкопанный. Но, так швартоваться для уважающего себя

командира считалось военно-морской серостью. Производил

швартовку командир эсминца следующим порядком: подава-

лась команда «Полный назад!», затем, слегка не доходя до пирса,

«Полный вперед!» для погашения скорости и «Стоп машина!». Ко-

рабль останавливался, весь в пене под гневными взглядами встре-

чающего командования и восхищенными взглядами встречающих

113

штатских. При этом на корме обязательно стоял целый мичман,

который отсчитывал расстояние до берега и докладывал его на

мостик по мегафону.

Однажды, все тот же наш эсминец, начал уменьшать скорость

швартовки слишком поздно. В воздухе начал звучать монолог

боцмана на корме эсминца: «Семьдесят метров!.. Сорок метров!..

Двадцать метров!.. Десять метров!.. Пиzдец! Море кончилось!».

ПОЛЕТЫ НАЯВУ

На одном из офицерских «слушаний граммофона и пития са-

могона» задали командиру подводной лодки вопрос: «Может ли

человек летать?». Он отвечает: «Может, но только один раз». За-

тем рассказал эту историю: «Все комиссии, которые приезжали в

наш военный городок, однозначно

водили на экскурсию, на атомную

подводную лодку. И самое серд-

це атомохода – реакторный отсек

оставляли на десерт – после 3–4

часового лазания по всем отсекам.

И вот, наконец, они в реакторном

отсеке – относительно просторно,

можно собраться уже и кучкой,

присесть на удобно расположенный в центре толи столик, толи

пуфик, неважно что. А командир по–прежнему что-то рассказыва-

ет о каких-то системах, приборах, командах. А высокому командо-

ванию не терпится закончить официальную часть проверки. На-

конец кто-то из них обязательно не выдерживает и спрашивает:

«А сам – то реактор где?». «Так вы на нем и сидите!». Вот тут они

и ВЗЛЕТАЮТ!».

КУРСАНТСКИЙ ТРИЛЛЕР

На вопрос курсового офицера, почему опоздал из увольнения,

курсант одного из питерских военно–морских училищ рассказал

ужасную историю командиру роты: «Зима, вечер, фонарь, плат-

форма «Проспект Славы», еле успевая на последнюю электричку,

прыгаю в вагон во время закрытия дверей. Полностью проскочить

в дверь не удается и в итоге половина моего тела оказывается сна-

ружи, остальная внутри электропоезда. Следующие остановки,

включая «Детское Село» («Пушкин»), находятся с другой сторо-

114

ны, поэтому благополучно покинуть электропоезд удалось лишь

в Павловске. Времени становилось совсем в обрез и я, за неиме-

нием электричек в сторону Пушкина, прыгнул на тихо проходящую

мимо платформу товарняка. Товарняк набрал ход, покинуть его

мне удалось лишь в районе Шушар, то есть бац – бац и мимо. Вот

поэтому и опоздал»!

ЗА ДОБАВКОЙ

Стоим в Северодвинске на ремонте. Вечером кофе с «шилом»

в казарме. Самый разгар и обнаруживается, что эквивалент на ис-

ходе. Встал вечный вопрос «Что

делать?». Время за 23 часа. Вы-

зывается идти на лодку за этим

самым «шилом» Саня Пуга (не

путать с Пуго – бывший министр такой был госбезопасности во вре-

мя ГКЧП). Не ходи ты Саня в Африку гулять – ВОХРа живым не выпу-

стит! Но прорвался Саня сквозь наши заслоны со словами «У меня

на ПУ ГЭУ три литра заначено!». Пришел через час с трехлитровой

банкой «шила». Как кордон, прошел? Элементарно, Ватсон! – от-

вечает наш друг, – банку под ремень на животе, шинель мичмана

на себя (он – то толстый!) и до дому. Для ВОХРушек толстый мич-

манок – обыденное дело, да еще с повязкой дежурного на рукаве.

Александр при стоянке в Двинске заказал и ему изготовили трехли-

ровую канистру из мельхиора сантиметровой толщины размером

на всю спину – летний вариант выноса «шила» через КПП завода.

Незаметно было даже под рубашкой с короткими рукавами.

ЖИТЬ ЗАХОЧЕШЬ…

Патрулировали как-то в Атлантике вдоль берегов США. До

суши ближайшей километров 200–400. В подводном положении

курить нельзя, а тут всплыли продышаться. Сразу на палубу, одну

сигаретку, вторую тут же – расслабило, сел за рубку, голова закру-

жилась. Внезапно, увидев вертолет, срочное погружение. А я, при-

балдевший, пока понял, что к чему, люк задраили – погружаются...

Ногами молотить – бесполезно, каблуки резиновые, лодка тоже

вся снаружи обрезинена... вдруг вижу – ключ для подтяжки дере-

вянного настила. Прикручен к корпусу гайкой барашком, резьба

восьмерка. Как он в руках оказался – не помню, но на его стук по-

гружение прекратили, и меня запустили. Доктор сразу, видя мое

115

лицо, стакан спирта налил. Отходил дня два... Резьба на крепле-

нии ключа оказалась вырвана...

АТОМНАЯ ВОЙНА

Из Мурманска в офицерское общежитие в Гаджиево приехали

три студентки. Вечер, суббота... Утром накрыли завтрак с шампан-

ским... А в 10.00 сирена на магазине №-12. В подъездах загремели

звонки – громобои на входе... По городку побежали рассыльные –

посыльные в касках. К нам в дверь постучал боец из роты охра-

ны (перепутал!?). Самый крупный боец приколистый оказался,

с порога кричит: «Командир! На нас напали! Все сразу! В Сайде

китайский десант, в Полярном – янки – суки!». Ну, мы собираем-

ся, покрикиваем: «А где мои гранаты? Кто заныкал мой пистолет?

Пулемёт кто уволок?». И даём девочкам компас со словами «Мур-

манск вон там. Через 1 час не придём – добирайтесь сами, автобу-

сов не будет, война мировая, раз уж нас подняли...».

Через часа 2 пришли, а они вдрабодан пьяные и орут: «Вой-

на – война, а молодость пропала!». «Вы чего?». «А всё равно раке-

тами по Мурманску врежут! Так чё туда бежать?».

ВЫХОД ИЗ ПОЛОЖЕНИЯ

Начальник строевого отдела военно-морского училища однаж-

ды культурно выпивал в гараже с командирами рот. А как раз за его

гаражом была дыра в заборе, через которую курсанты бегали в са-

моволку. Сидят офицеры, выпивают, и тут из-за гаража вырисовыва-

ется толпа курсантов. Курсантов необычно много для разового по-

хода в самоволку. Стороны замечают друг друга. Что делать, не ясно.

Ситуация не по уставу: начальство не при погонах и выпивает. Но и

курсанты явно не правы. Начальник строевого отдела посмотрел на

них задумчиво и говорит: «Ну, вы, блин, хоть бы строем шли…».

ФЛОТ НИГДЕ НЕ ПРОПАДЕТ

Произошел этот случай во времена «холодной войны». Случи-

лось так, что наше торговое судно, разгрузившееся в одном из за-

падно – германских портов, не выпускали по причине каких-то фи-

нансовых нестыковок на уровне наших и немецких министерств. В

другое время нашему капитану это было бы на руку (все-таки текут

суточные в валюте), но в тот момент, как назло, он успел загрузить

на борт и провести по бумагам и в таможне приобретенный по-

держанный автомобиль, который запросто могли конфисковать на

116

советской таможне, поскольку тот

формально мог просрочить сроки

пребывания на борту советского

судна в качестве имущества плав-