Рассказы про «Катюшу» - Сонкин Михаил Евгеньевич - Страница 29
- Предыдущая
- 29/46
- Следующая
удар будет нанесен не в районе Больших Савок... Но где именно?
Генерал показал на карте участок, о котором минувшей ночью говорил
командующий фронтом:
— Противник считает этот участок безопасным: он видит, что здесь нет
ни наших танков, ни авиации, ни артиллерии.
Офицеры склонились над картой. Обстановка ясна. А какова будет новая
расстановка сил?
— Приведу вам слова командующего фронтом, — оживился Назаренко. — Он
сказал: «Сманеврируем резервами пехоты и вашими полками, товарищи
гвардейцы! Успех операции зависит от того, насколько скрытно мы соберем
силы в районе Дубровки и насколько внезапно обрушимся на врага. В этом
главное... У нас нет времени перебрасывать к Дубровке большое количество
ствольной артиллерии. Поэтому берем пока только полки БМ-13».
Заканчивая, Назаренко сообщил:
— В новый район уже вышли две стрелковые дивизии и одна танковая
бригада. До полутора суток отводится на марш пехоты и танков. Для марша
полков БМ-13 отводится одна ночь. Вот и все...
— Прошу уточнить, — сказал начальник штаба. — Артиллерийская
подготовка будет проведена силами только наших частей? Правильно я
понимаю?
— Да, в основном это так. Но намечается еще использовать до пяти
пушечных полков, которые на время будут «одолжены» у соседей. Больше они
не могут дать...
— Ясно. У них свои дела, — согласился начальник штаба.
— А на перемещение семи наших полков отводится только одна ночь и не
больше? — словно в чем-то сомневаясь, переспросил начальник штаба.
— Да. В течение одной ночи все полки должны перейти к Дубровке, —
повторил Назаренко.
— Шестьдесят километров за одну ночь и сразу семью полками, —
задумчиво сказал начальник штаба. Он представлял, как это сложно!
— Общий план наступления, как я понял, остается прежним? — вновь
заговорил начальник штаба.
— Да. После прорыва немецкой обороны в бой вводится кавалерийский
корпус. Вместе с танковой бригадой он устремится на юго-запад. Задача — с
ходу выйти к станции Жуковка, перерезать железную дорогу Смоленск — Брянск
и форсировать Десну. Как только в районе Дубровки обозначится успех, туда
будут направлены главные силы 50-й армии. Они тоже подойдут к Десне,
форсируют ее, и тогда судьба Брянска решится скоро...
Встав из-за стола, генерал закурил. Он чувствовал, что офицеры думают
об одном: предстоящая операция — это нечто новое, чего еще не было в их
боевой практике, что должно многое подсказать на будущее.
— Нам следует уяснить особую роль реактивной артиллерии в этой
операции, — сказал Назаренко. — Обстановка сложилась так, что нужно
нанести совершенно внезапный удар по противнику. Причем времени на
сосредоточение большого числа ствольной артиллерии нет. Да и дело не
только во времени. Требуется предельно ограничить передвижение войск,
иначе противник обнаружит перегруппировку. Стало быть, сама жизнь
подсказывает: тут нужна такая артиллерия, которая обладала бы одновременно
несколькими качествами — высокой подвижностью, огромной огневой мощью и в
то же время предельной экономичностью в отношении количества привлекаемой
техники и живой силы. Сложная задача... Но такая артиллерия в Советской
Армии есть! Это — реактивная артиллерия, оружие стремительного маневра и
внезапного массированного огня. Решение командующего фронтом основывается
именно на такой оценке возможностей наших гвардейских минометных полков.
Теперь это надо доказать на деле.
Заседание продолжалось недолго. Каждый, кто вышел в это утро из
штабного автобуса, имел ясную и четкую программу действий. Дел было много:
нужно было не только материально обеспечить полки, но и подготовить людей
к выполнению сложной задачи.
Напряженная работа началась у офицеров штаба. Подсчитывали наличие
боеприпасов, горючего и продовольствия по каждому полку в отдельности,
планировали пополнение боезапасов, отдавали необходимые распоряжения.
Где-то на прифронтовых железнодорожных станциях задержался эшелон со
снарядами, и офицеры связались с управлением военных сообщений, упросили
принять все меры, чтобы скорее продвинуть эшелон на станцию Киров. Где-то
обнаружилась задержка с горючим — «одолжили» у соседей, клятвенно уверив,
что отдадут точно в обещанное время. Поверили, горючее уже «вытягивали»
вперед, к северу от города Кирова.
Непрерывно звонили телефоны. Офицеры отвечали четко, внятно и кратко,
как и подобает людям, дорожащим каждой минутой... Прибывали и уезжали
офицеры связи. Они были тоже немногословны, торопливо вручали донесения и,
выслушав распоряжения, исчезали.
Днем 6-го сентября на участке юго-западнее Дубровки командующий 50-й
армией генерал Болдин провел рекогносцировку, на которой определил также и
район сосредоточения гвардейских минометных частей.
Генерал Назаренко и сопровождавшие его командиры полков выехали в
этот район. Это был лес, примыкавший к деревне Образцовка.
Среди командиров частей, которым генерал Назаренко сейчас отводил
места для огневых позиций, были герои Сталинграда — гвардии полковник
К. Г. Сердобольский, командир 93-го гвардейского минометного полка и
молодой подполковник Плотников, командовавший 85-м полком московских
комсомольцев. Встретились как «соседи» по огневым позициям Н. В. Скирда,
командир 312-го полка, и М. А. Якушев, командир 90-го полка, бок о бок
воевавшие еще на юге летом 1941 года. Но тогда они были командирами
дивизионов, а теперь командовали гвардейскими минометными полками. Огневые
позиции были выбраны и для 310, 313 и 40-го гвардейских минометных полков.
Ими командовали мужественные офицеры, участники многих трудных боев —
гвардии подполковник Н. М. Ковчур и гвардии майор В. Е. Зырин. На самом
правом фланге было отведено место для 10-го отдельного гвардейского
минометного дивизиона, входившего в состав 2-го гвардейского
кавалерийского корпуса.
Этим офицерам не нужно было долго разъяснять, что они должны делать,
какая ответственность на них ложится.
Закончив рекогносцировку, генерал посмотрел на часы:
— Сейчас, товарищи, двенадцать часов, — сказал Назаренко. —
Готовность — завтра в десять часов. Значит, в нашем распоряжении осталось
двадцать два часа. За это время предстоит совершить 60-километровый марш,
оборудовать огневые позиции, подвезти боеприпасы, установить связь с
пехотой, спланировать огонь. Да, времени мало...
Генерал сделал паузу. Фуражка, плащ, сапоги — все на нем было покрыто
дорожной пылью: с рассвета он успел снова побывать в полках и на фронтовом
артиллерийском складе. Дважды побывал и в штабе фронта. Он не спал уже
несколько ночей подряд. Заканчивая, генерал пошутил:
— Надо еще найти время, чтобы после залпов выпить чарку за успех
пехоты...
Все рассмеялись.
— За дело, товарищи!
Командиры полков поспешили к своим машинам.
Генерал задержал лишь подполковника Якушева.
— Все распоряжения в свой полк передайте через начальника штаба, —
сказал он Якушеву. — А вы поедете со мной в штаб 50-й армии.
— Слушаюсь...
Заняв места в автомобиле, генерал и подполковник заговорили о том,
что всегда неизменно приходит на память, когда встречаются старые друзья:
есть ли письма от родных и боевых друзей, какие новости... Вскоре, однако,
генерал отвлек своего спутника от этих тем. Он сказал, обращаясь к
Якушеву:
— Полковник Рутковский передает вам привет.
Якушев понял шутку:
— Он сидит еще в штабе?
- Предыдущая
- 29/46
- Следующая