Рассказы про «Катюшу» - Сонкин Михаил Евгеньевич - Страница 9
- Предыдущая
- 9/46
- Следующая
Он пригласил офицеров к столу... До позднего вечера сидели они,
слушая новости, привезенные командиром дивизиона, разбираясь, какие
новшества применяют гвардейцы, действующие на других фронтах.
Происходило это в конце мая 1942 года под Ростовом-на-Дону. Дивизион
капитан-лейтенанта Москвина находился на отдыхе. Но с того часа, как
Москвин возвратился со сбора командиров частей, отдых гвардейцев был
весьма относительным.
В четыре часа утра дивизион выехал в степь. Туда двинулись боевые
машины и грузовики с людьми и боеприпасами.
Для учений выбрали неглубокую балку среди древних песчаных курганов.
Построились. На правом фланге стояли командиры батарей Бериашвили,
Павлюк и Сбоев, за ними — командиры взводов и боевых машин.
— Мы должны на практике отработать стрельбу прямой наводкой, —
объяснил личному составу командир дивизиона. — Такая стрельба обеспечивает
быстрое выполнение задачи с наименьшим расходом боеприпасов. Правда, дело
это трудное. Работать надо на виду у противника, под его огнем. Но при
хорошей подготовке, быстроте действий, искусной маскировке потерь с нашей
стороны не будет, а успеха достигнем наверняка.
Москвин увидел на лицах гвардейцев недоумение, однако они
внимательно, с интересом слушали своего командира.
Москвин прошел вдоль строя и продолжал:
— Если оставить в стороне моральный фактор, вся сложность стрельбы
прямой наводкой — я говорю о реактивной артиллерии — состоит в том, что
она ведется на малые дальности. Возникает вопрос: как уменьшить угол
возвышения, чтобы боевые машины могли стрелять на полтора и даже на один
километр? Возможно ли это?.. Старшина второй статьи Глинин, как вы
думаете?
— Не знаю, товарищ гвардии капитан-лейтенант, — признался командир
боевой машины.
— А вы? — он указал на Ампилова, командира другой машины.
— Надо помозговать...
— Другие же стреляют на такие дальности. Допустим, что у нас есть
время заранее подготовить огневую позицию. Там, где станут передние колеса
боевых машин, вы заблаговременно отроете аппарели глубиной, скажем, 30 —
50 сантиметров. Конечно, крутизна аппарелей должна быть такой, чтобы
боевая машина могла легко въехать в аппарели и выехать из них. Что же
произойдет? Направляющие вашей боевой машины получат самый малый угол
возвышения. Следовательно, изменятся условия, от которых зависит характер
траектории снаряда. Уже проверено: при разной глубине аппарелей можно
стрелять на дистанции в 1000 — 1200 метров.
— Верно. Совсем просто, — согласился Глинин.
— А если надо стрелять с ходу? — заинтересовался Ампилов.
— Есть выход и из этого положения, — отозвался Москвин. — На любой
местности можно найти холмик, бугорок. Наезжайте на него задними колесами.
Вот и опять получите такой угол возвышения, какой вам нужен.
— Совсем просто! — снова согласился Глинин.
Москвин рассказал, как на сборе командиров частей он сам практически
отработал стрельбу прямой наводкой и как важно всем этому научиться.
— Противник располагает большим количеством танков, и с этим нам надо
считаться, — сказал Москвин. — А у нас еще мало противотанковой
артиллерии. Нам могут сказать: «Товарищи гвардейцы, и вы должны
действовать против танков и мотоколонн». Тут и понадобится наш огонь
прямой наводкой.
Несколько минут спустя Москвин занял место командира боевой машины и
приказал следовать на огневую позицию, намеченную заранее. Здесь
капитан-лейтенант показал, как нужно выезжать для стрельбы, как вести
огонь.
— А теперь действуйте вы, — приказал он командиру батареи Бериашвили.
В тот день в районе Ростова, за десятки километров от фронта, до
глубоких сумерек не стихали разрывы реактивных снарядов. Командиры
батарей, взводов, боевых машин отрабатывали новый для реактивной
артиллерии вид стрельбы...
С 28 июня развернулись самые трудные сражения летней кампании 1942
года. В степях Украины, Нижнего Поволжья и Дона, в горах Кавказа противник
попытался взять реванш за поражение, понесенное минувшей зимой на снежных
полях Подмосковья.
Во второй половине июля немецко-фашистские войска развили наступление
на Ростов. Дивизион гвардии капитан-лейтенанта Москвина сосредоточился в
Северном поселке близ города. 23 июля командира дивизиона вызвали к
командующему артиллерией 56-й армии.
— Фронт прорван, — сказал командующий. — Вам надлежит немедленно
занять огневые позиции в районе аэродрома. Быть готовыми к отражению атак
танков.
Москвин выслушал приказ и достал карту, чтобы нанести сведения о
противнике. Но генерал предупредил:
— Все данные уточните на месте. Обстановка все время меняется. А в
общем положение следующее... Фронт прорван, — повторил генерал, давая
понять, насколько серьезна обстановка. — 1-я танковая армия немцев частью
сил наступает на Ростов. Севернее Красного Крыма уже замечены танки
противника. Они продвигаются на юг. В Красный Крым посланы три
артиллерийских полка. Вы пойдете к ним на поддержку. Если будет туго, мы
вовремя снимем вас и отведем за Дон. Действуйте!
— Есть! — ответил Москвин.
— Обстановку уточните на месте, — еще раз предупредил генерал.
Москвин поспешил в дивизион.
Из штаба армии Москвину предстояло проехать несколько километров на
восток — до Северного поселка. Несмотря на то что путь был недолгий, да и
шофер гнал старую «эмку» на предельной скорости, Москвин успел во всех
деталях обдумать план предстоящих действий.
Изучая карту и наблюдая за местностью, он пришел к выводу, что по
этой же дороге (но в обратном направлении) можно будет провести дивизион к
улице Буденного, пересечь железную дорогу и там, где начинается шоссе,
ведущее в Красный Крым, занять огневые позиции. Это недалеко от аэродрома.
Москвин решил две батареи поставить справа от шоссе, а одну, батарею
Бериашвили, — слева, у самого аэродрома. Если позволит обстановка, эту
батарею можно продвинуть вперед, севернее противотанкового рва,
прикрывающего подступы к Ростову.
Приблизившись к Северному поселку, Москвин понял, что осуществить
намеченный план будет нелегко. В вышине прошли три немецких
бомбардировщика. С ревом и свистом полетели вниз бомбы. Послышались
взрывы...
— Неужели по дивизиону?.. Если немцы нащупали его, то не отстанут.
Москвин на полном ходу въехал в поселок. Да, прямое попадание в
боевую машину. Есть убитые и раненые... Врач, фельдшер, санитары бросились
на помощь.
Медлить было нельзя. Отдав нужные распоряжения относительно раненых и
убитых, Москвин вызвал Бериашвили.
Старший лейтенант Давид Бериашвили, или Дидико, как ласково называли
его друзья, был одним из самых отважных и уважаемых воинов в дивизионе.
Под стать командиру были и его подчиненные, как и он, молчаливые,
несколько угрюмые, но в делах горячие. Командиры боевых машин Глинин и
Гусев, разведчик Шустров еще со времени боев под Москвой славились своей
отвагой.
— Батарее следовать в район аэродрома, — приказал Москвин. — Вот
здесь у дороги, — он показал точку на карте, — оставить часть людей и
оборудовать запасные позиции. Боевые машины вывести севернее
противотанкового рва. Там занять основную позицию, хорошо окопаться.
Подготовить аппарели для стрельбы прямой наводкой. Впереди вас к Красному
Крыму пойдут две разведывательные группы — младшего политрука Абызова и
главстаршины Шустрова. Держите с ними связь.
Батарея Бериашвили немедленно двинулась в путь. Опережая ее, на
- Предыдущая
- 9/46
- Следующая