Меченый (Заступник) (др. перевод) - Бретт Питер - Страница 5

– Я уж начал бояться, что никто не приедет, – сказал Руско Рагену.

– Грег подхватил простуду перед самым отъездом прошлой осенью. – Раген припал к кружке. – Травница посоветовала отложить путешествие, но наступила зима, и Грегу становилось все хуже. Перед смертью он попросил меня забрать его маршрут, пока гильдия не найдет нового вестника. Мне все равно надо было вести караван с солью в Энджирс, так что я добавил лишнюю телегу и завернул к вам перед возвращением на север.

Руско забрал его кружку и наполнил снова.

– За Грега, – сказал он, – доброго вестника, который торговался как проклятый.

Раген кивнул. Мужчины чокнулись и выпили.

– Еще? – спросил Руско, когда Раген стукнул кружкой по стойке.

– Грег писал в дневнике, что ты тоже торгуешься как проклятый, – заметил Раген, – и попытаешься меня напоить.

Руско засмеялся и налил по новой:

– Как ударим по рукам, не пить тебе за счет заведения.

Он протянул кружку Рагену, сам же был ни в одном глазу.

– Пить, если хочешь, чтобы твоя почта добралась до Милна, – ухмыльнулся Раген и взял кружку.

– Смотрю, с тобой сладить не проще, чем с Грегом, – проворчал Руско, наливая себе эля. Пена полилась через край. – Будем оба торговаться навеселе.

Они засмеялись и снова чокнулись.

– Что нового в Свободных городах? – осведомился Руско. – Красийцы по-прежнему ищут гибели?

Раген пожал плечами:

– Судя по всему. Я перестал ездить в Красию несколько лет назад, когда женился. Слишком далеко и слишком опасно.

– А не потому, что они заворачивают своих женщин в одеяла? – спросил Руско.

Раген засмеялся:

– И потому тоже, но в основном из-за того, что они считают всех северян, даже вестников, трусами, раз мы не ищем приключений по ночам.

– Может, им бы меньше хотелось сражаться, если бы они больше смотрели на своих женщин, – пробормотал Руско. – А Энджирс и Милн? Герцоги продолжают цапаться?

– Как обычно, – ответил Раген. – Юкору нужно энджирское дерево для плавильных цехов и зерно для людей. Райнбеку нужен милнский металл и соль. Им приходится торговать, чтобы выжить, но они только и делают, что пытаются друг друга надуть, особенно если груз пропал по пути. Прошлым летом демоны напали на караван со сталью и солью. Убили возчиков, но товары не тронули. Райнбек забрал добро и отказался платить, – мол, что упало, то пропало.

– Герцог Юкор наверняка пришел в ярость, – заметил Руско.

– Не то слово, – подтвердил Раген. – Это я сообщил ему новость. Он побагровел и поклялся, что Энджирс не получит ни унции соли, пока Райнбек не заплатит.

– Райнбек заплатил? – оживился Руско.

Раген покачал головой:

– Они брали друг друга измором несколько месяцев, пока гильдия купцов не заплатила. Товары надо было отправить до наступления зимы, не то они сгнили бы на складах. Теперь Райнбек злится на купцов за то, что уступили Юкору, но зато герцог сохранил лицо и торговля возобновилась, а это главное для всех, кроме двух бешеных псов.

– Следи за языком, – предупредил Руско, – даже в нашей глуши.

– А кто донесет? – спросил Раген. – Ты? Мальчик?

Он указал на Арлена. Мужчины засмеялись.

– Теперь придется сообщить Юкору о Ривербридже, и станет еще хуже, – сказал Раген.

– Городок на границе Милна, – припомнил Руско, – не больше дня езды от Энджирса. Есть у меня там знакомые…

– Больше нет, – выразительно произнес Раген, и мужчины помолчали. – Хватит дурных новостей. – Раген поставил свою сумку на стойку.

Руско с сомнением оглядел ее.

– На соль не похоже, – заметил он, – и вряд ли мне прислали столько писем.

– Шесть писем и ровно дюжина посылок.

Раген протянул Руско стопку бумаги.

– Здесь перечислены все письма в сумке и посылки в телеге, которые надо раздать. Я оставил Селии копию, – предупредил он.

– И что мне делать с этим списком и твоей сумкой? – спросил Руско.

– Гласная занята и не может разносить письма и читать неграмотным. Она приставила к этому делу тебя.

– И что я получу за то, что буду тратить свое время на местных?

– Разве не приятно удружить ближнему?

Руско фыркнул:

– Я приехал в Тиббетс-Брук не для того, чтобы заводить друзей. Я деловой человек и много делаю для этого городка.

– Неужели? – спросил Раген.

– Чертовски много. До моего приезда они только и умели, что меняться, – с отвращением произнес Руско и сплюнул на пол. – Приносили товары на площадь каждый седьмак и спорили, сколько бобов стоит початок кукурузы или сколько риса дать бондарю, чтобы он смастерил бочонок для риса. Не получил, что нужно, в седьмак – жди следующий или обивай пороги. А теперь все приходят ко мне в любой день, от рассвета до заката, и обменивают товары на кредиты, чтобы купить все, что надо.

– Да ты прямо спаситель города, – криво усмехнулся Раген. – И ничего не просишь взамен.

– Только то, что мне причитается, – усмехнулся Руско.

– И часто деревенские хотят тебя вздернуть за обман?

Тот сощурился:

– Слишком часто, учитывая, что половина из них считает только до десяти, а другая – до двадцати.

– Селия сказала, что если не внесешь свой вклад, то в следующий раз можешь на нее не рассчитывать. – Голос Рагена внезапно стал жестким. – Жителям поселка выпала доля пострашнее, чем читать чужую почту.

Руско нахмурился, но взял список и отнес тяжелую сумку в кладовую.

– Кстати, как там дела? – спросил он, вернувшись.

– Плохо, – ответил Раген. – Пока двадцать семь, и еще не всех нашли.

– Создатель! – Руско начертил метку в воздухе. – Я думал, что в худшем случае – одна семья.

– Если бы.

Оба мгновение помолчали, соблюдая приличия, и одновременно посмотрели друг на друга.

– Соль? – спросил Руско.

– Рис для герцога? – спросил Раген.

– Всю зиму придерживал, ты изрядно запоздал.

Раген сощурился.

– Рис в целости! – Руско всплеснул руками, словно молил о пощаде. – Все бочонки запечатаны, сухие, и мышей у меня отроду не водилось!

– Я должен проверить, сам понимаешь, – отозвался Раген.

– Конечно, конечно! Арлен, принеси лампу! – Руско указал на угол барной стойки.

Арлен бросился к фонарю, высек огонь, запалил фитиль и бережно опустил стекло. Ему впервые разрешили прикоснуться к стеклу. Оно оказалось холоднее, чем он думал, но быстро нагрелось от языков пламени.

– Посвети нам в подвале, – приказал Руско.

Арлен пытался сдержать возбуждение. Ему давно хотелось заглянуть за барную стойку. Поговаривали, что, если все жители Брука сложат свое добро в одну кучу, ей будет далеко до чудес подвала Хряка.

Арлен в оба глаза смотрел, как Руско тянет за кольцо в полу и открывает широкий проем. Мальчик бросился к лестнице, опасаясь, что старый Хряк передумает. Он спустился по скрипучим ступеням, держа фонарь повыше над головой, чтобы освещать путь. Свет выхватил штабеля ящиков и бочонков от пола до потолка, ровными рядами уходившие во тьму. Деревянный пол мешал подземникам подняться в подвал прямо из Недр, но на стойках вдоль стен были вырезаны метки. Старый Хряк берег свои сокровища.

Лавочник прошел между полками к запечатанным бочонкам в глубине подвала.

– С виду непорченые. – Раген осмотрел дерево, мгновение подумал и выбрал бочонок наугад. – Этот.

Руско с кряхтеньем вытащил нужный бочонок. Кое-кто считал его занятие легким, но его руки были крепкими и могучими, как будто он день-деньской махал топором или косой. Он сломал печать, снял крышку с бочонка, зачерпнул рис и насыпал в плошку.

– Прекрасный болотный рис, – сказал он вестнику, – ни долгоносиков, ни гнили. В Милне оторвут с руками, тем более после такого перерыва.

Раген хмыкнул и кивнул. Бочонок запечатали заново и вернулись наверх.

Мужчины долго спорили, сколько бочонков риса стоят тяжелые кули соли в телеге. Наконец ударили по рукам. Оба выглядели недовольными.

Руско позвал дочерей, и все вышли к телеге разгружать соль. Арлен попытался поднять мешок, но не удержал, споткнулся, упал и уронил свою ношу.