Пруссачество и социализм - Шпенглер Освальд - Страница 1

Прусская идея и социализм.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение 7

Революция 11

Социализм как форма жизни 37

Англичане и пруссаки 43

Маркс 109

Интернационал 131

Заключение 155

Комментарии 159

A. M. Руткевич. Прусский социализм и консервативная революция 187

ВВЕДЕНИЕ

Этот небольшой труд возник из заметок, пред-

назначенных для моего произведения <Закат Ев-

ропы>, а именно для второго тома этой работы.

Заметки эти отчасти послужили той канвой, на

основе которой развивалась вся эта философия.

Слово <социализм> служит для обозначения

если не самого глубокого, то самого громкого

вопроса современности. Все употребляют это

слово, но каждый при этом думает о другом,

каждый вкладывает в этот лозунг то, что он лю-

бит или ненавидит, чего он боится или чего же-

лает. Но никто при этом не принимает во вни-

мание исторических условий в узком и широ-

ком смысле этого слова. Является ли социа-

лизм инстинктом или же он представляет собой

систему? Конечная ли он цель человечества или

только устройство жизни на сегодня и завтра?

Или это есть лишь требование отдельного клас-

са? Тождественен ли социализм с марксизмом?

Ошибка всех, кто чего-нибудь желает, заклю-

чается в том, что смешивают то, что должно бы-

ло бы быть, с тем, что действительно будет.

Как редко встречается свободный взгляд на со-

вершающееся! Я еще не вижу никого, кто по-

стиг бы пути настоящей революции, кто узрел

бы ее смысл, ее продолжительность, ее конец.

Смешивают моменты с эпохами, ближайший

7

год с ближайшим столетием, выдумки с идея-

ми, книги с людьми. Марксисты сильны только

в отрицании, в области положительного они

беспомощны. Они обнаруживают, наконец, что

их учитель был лишь критиком, а не творцом.

Он оставил в наследство миру читателей ряд по-

нятий. Его насыщенный литературой, на лите-

ратуре воспитанный и ей же сплоченный проле-

тариат был реальностью лишь до тех пор, пока

он не представлял современную действитель-

ность, а отвергал ее. Ныне начинают это пони-

мать: Маркс был только отчимом социализма.

В социализме есть более старые, более интен-

сивные, более глубокие черты, чем приписал

ему своей критикой общества Маркс. Они суще-

ствовали без него и развились помимо него и в

противоречии с ним. Черты эти в крови, а не на-

писаны лишь на бумаге. И только кровь решает

судьбу будущего.

Но если социализм не совпадает с марксиз-

мом - что же он собою представляет? В этой

книге содержится ответ. Многие уже ныне

предчувствуют его, но пока головы полны про-

ектами, точками зрения, целями, никто не на-

ходит в себе смелости осознать его сущность.

Уклоняясь от решений, люди сходят с прежней

более энергичной позиции к более средним, бо-

лее устарелым, более мягким воззрениям,

вплоть до Руссо и Адама Смита, вообще чего

угодно. Ныне каждый шаг уже направлен про-

тив Маркса, однако все-таки на каждом шагу

ссылаются на него. Между тем время программ-

ной политики прошло. Мы - нынешние люди

Запада - стали скептиками. Идеологические

8

системы больше не вскружат нам головы, про-

граммы составляют принадлежность прошлого

столетия. Нам не нужно больше тезисов, мы хо-

тим самих себя.

Этим самым поставлена задача: нужно освобо-

дить немецкий социализм от Маркса, немецкий

социализм, так как иного не существует. Это то-

же принадлежит к постижениям, которые далее

не могут оставаться скрытыми. Мы, немцы, со-

циалисты и были бы ими даже в том случае, если

бы о социализме никогда ничего не говорилось.

Другие народы не могут быть социалистами.

Я говорю здесь не о <примирении>, не о воз-

вращении назад или уклонении в сторону, но о

судьбе. Ее не избегнуть, закрывая глаза, отрицая

ее, борясь с ней, убегая от нее. Это только иные

способы ее осуществления. Ducunt volentem fata,

nolentem trahunt*. Старо-прусский дух и социа-

листический образ мышления, ныне ненавидя-

щие друг друга ненавистью братьев, представля-

ют собой одно и то же. Этому учит не литература,

но беспристрастная историческая действитель-

ность, в которой кровь, раса, взращенная на ни-

когда не выраженных идеях, и мысль, ставшая

общей основой души и тела, значат больше, чем

идеалы, тезисы и умозаключения.

Я рассчитываю на ту часть нашей молодежи,

которая достаточно глубока, чтобы за пошлыми

действиями, за плоскими речами, за лишенны-

ми ценности планами почувствовать сильное и

непобежденное, то, что движется вперед по сво-

ему пути, несмотря ни на что; рассчитываю на

*Желающего судьба ведет, а не желающего тащит (лат.)

9

юношество, в котором дух отцов воплотился в

живые формы, делающие их, всех без исключе-

ния, без различия, способными, несмотря на

нужду и отречение, осуществить судьбу, кото-

рую они в себе чувствуют, воплощением кото-

рой они являются, реализовать ее, гордясь, по-

добно римлянам, своим служением, повелевая

в смирении, требуя от самих себя исполнения

обязанностей, а не от других предоставления

прав. Это сознание, подчиняющее единичное

лицо целому, - наше самое святое и великое

достояние, наследие суровых столетий, которое

отличает нас от всех других народов, нас - са-

мых молодых и последних представителей за-

падной культуры.

К этому юношеству я обращаюсь. Да поймет

оно, какая задача этим возлагается на его буду-

щее, и да гордится оно тем, что это возможно.

10

РЕВОЛЮЦИЯ

I

История не знает народа, путь которого сло-

жился бы трагичнее. Во время великих кризи-

сов все остальные народы боролись, чтобы побе-

дить или быть побежденными. Мы же всегда

сражались, чтобы победить или быть уничто-

женными, начиная с Колина^ и Гохкирха^ че-

рез Иену5 и освободительные войны^, когда еще

на французской территории была сделана по-

пытка путем раздела Пруссии достигнуть со-

глашения между ее союзниками и Наполеоном;

затем, в тот роковой час при Никольсбурге^,

когда Бисмарк^ думал о самоубийстве, и при Се-

дане^, который едва устранил объявление вой-

ны Италией и одновременно с этим общее на-

ступление соседних держав, вплоть до грозы

ужасающих войн, разразившейся над всей пла-

нетой, грозы, первые раскаты которой только

что утихли. Только государство Фридриха Ве-

ликого^ и Бисмарка могло осмелиться вообще

помышлять о сопротивлении.