После - долго и счастливо (ЛП) - Тодд Анна - Страница 25

• Предыдущая
• 25/99
• Следующая

- По-английски, пожалуйста, - бормочу я.

Я успокоился, но все равно меня бесит его допрос и жестокий взгляд.  Работая в такой оживленной клине в Лондоне, он, конечно же, встречался со случаями похуже моего, но он все равно пялится на меня при каждом удобном моменте..

- Сломаанаа, - говорит он протяжно. – Ваша рука сломана, и вам будет нужно походить с гипсом пару недель. Я дам вам рекомендации, как справиться с болью, но вам надо будет подождать… ждать пока кость вновь не срастется.

Я не знаю, что звучит смехотворней,  идея о том, что я должен носить гипс или то, что он думает, что мне нужна помощь, чтобы справиться с болью. Фармацевтика ничем мне поможет, ей не справиться с моей болью. Если только у них нет самоотверженной блондинки с серо-голубыми глазами.

Через час моя рука и всё запястье было покрыто толстым гипсом. Я старался не смеяться над лицом старого дядьки, который спросил меня какого цвета оттенок я бы предпочел. Я помню как будучи совсем ребенком я хотел носить гипс, чтобы друзья подписывались на нем или нарисовали глупые картинки, но к сожалению у меня не было друзей пока я не нашел свое место с Марком и Джеймсом.  Эти двое сейчас очень отличаются от тех подростков, которых я помню.  Я имею в виду, что Марк все такой же гавнюк, его мозг расплавился от всех этих препаратов. И ничего уже не вернет его. Но изменения обоих парней очевидны. Джеймс помешан на какой-то мед-цыпочке, чего я никак не ожидал. Марк всё такой же без башенный, живет без цели, не делает никаких выводов, но он стал мягче, более расслабленным,  ему просто комфортно жить так, как  есть. За последние три года они как то подрастеряли суровость, которую использовали как щит.  Я не знаю, что вызвало в них эти изменения, но учитывая мою нынешнюю ситуацию, я это не приветствую. Я ожидал увидеть тех же козлов, что и три года назад, но тех парней уже не найти.

Да, конечно они до сих пор производят наркотики, больше чем это вообще возможно, но они уже не те злобные преступники какими я их помню, уезжая из Лондона.

- Зайдите в аптеку, и вы свободны, - доктор бросает мне быстрый кивок и уходит, оставляя меня одного в кабинете.

- Блять, – я ударяю по столу. Зачем мне все эта фигня. Смогу ли я водить машину? Или писать? Твою мать, конечно нет, мне все равно нечего писать. Все это дерьмо должно закончиться сейчас же,  я пытаюсь  мыслить трезво, пытаюсь отвлечься от воспоминаний, в которые погружаюсь, стоит мне только расслабиться.  Карма имеет меня, как хочет, оправдывая свою стервозную репутацию, и продолжая издеваться, когда я достаю телефон из  кармана и вижу на экране имя Лэндона. Я засовываю телефон обратно в джинсы, игнорируя звонок.

Что за херню я  натворил…

ТЕССА

- Как долго она будет в таком состоянии? -  говорит кому-то Лэндон. Все себя ведут так, будто я не слышу их, будто меня здесь даже нет, но я не возражаю. Я не хочу быть здесь, приятное ощущение быть здесь и чувствовать себя невидимой одновременно.

- Я не знаю. Она в шоке, милый, - ласково отвечает Карен.

Шок? Я не в шоке.

- Мне следовало зайти внутрь вместе с ней! - вырывается у Лэндона через всхлип.

Если бы я могла отвести взгляд от кремовых стен гостиной Скоттов, я знаю, что увидела бы его в объятиях Карен.

- Она была там одна наедине с его телом почти что час. Я думал, что она собирает свои вещи…и я позволил ей там сидеть с его мертвым телом целый час!”

Лэндон так много плачет, и мне следовало бы его утешить; Я знаю, что я должна, и я бы это сделала, если бы могла.

- Ох, Лэндон, - Карен тоже плачет.

Кажется, все плачут, кроме меня. Что со мной не так?

- Это не твоя вина. Ты не мог знать, что он был там; ты не мог знать, что он бросил свою программу реабилитации.

В какой-то момент среди приглушенных шепотов и сочувственных попыток переместить меня с моего места на полу, солнце зашло, и попытки повторялись все реже, и наконец, они прекратились, я оставлена в покое, в слишком большой гостиной, крепко прижимая колени к своей груди, не сводя глаз ни на миг со стены.

Из торопливых приказов медиков и полицейских, я узнала, что мой отец был мертв. Я знала это, когда увидела его, когда я дотронулась до него, но они подтвердили это. Они сделали это официальным. Он умер от своих собственных рук, проталкивая иглу в свою вену. Пакетики героина, найденные в кармане его джинсов, говорили о его намерениях на выходные. Его лицо такое бледное, что образ, встающий у меня перед глазами, походит больше на маску, чем на человеческое лицо. Он был один в квартире, когда это произошло, и он был мертв уже несколько часов, когда я наткнулась на его тело. Его жизнь вытекала из него, в то время как героин проникал внутрь через шприц, еще больше проклиная тот ад, замаскированный под квартиру.

Это именно то, чем является это место - так же, как это было с момента, как я зашла внутрь квартиры. Книжные полки и кирпичные стены покрывали здешнее зло, милые детали прячущие проклятое место, маскируя то зло, на которое кажется указывала каждая проблема в моей жизни. Если бы я никогда не переступала через тот порог, у меня все было бы хорошо.

У меня бы была моя честь; Я бы не отдала ее человеку, который никогда не будет меня любить достаточно сильно, чтобы быть рядом со мной.

У меня бы все еще была моя мать; Это немного, но это все, что у меня осталось теперь от семьи.

У меня бы было место, где жить, и я бы никогда не стала налаживать отношения с отцом, только чтобы найти его бездыханное тело на полу в ванной двумя месяцами позже.

Я вполне осознаю, в какое темное место меня тянут мои мысли, но у меня больше нет сил бороться. Я боролась за что-то, за то, что я считала всем в своей жизни, слишком чертовски долго и больше я не могу.

- Она вообще спала? - голос Кена тихий и осторожный.

Солнце уже взошло, и я не могу найти ответа на вопрос Кена. Спала ли я? Я не помню, чтобы я засыпала или просыпалась, но это не кажется возможным, чтобы прошла целая ночь, пока я сидела, уставившись на эту пустую стену.

- Я не знаю, она вообще не двигалась с прошлой ночи, - грусть в голосе моего лучшего друга глубока и болезненна.

- Ее мать звонила снова, час назад, ты слыхал что-то от Хардина? - Это имя, исходящее из уст Кена убило бы меня ... не будь я уже мертва.

- Нет, он не отвечает на мои звонки, и я звонил по номеру, который ты дал мне, но Триш, но тоже не отвечает. Я думаю, они все еще на своем медовом месяце. Я не знаю, что делать, она такая ...

- Я знаю, - вздыхает Кен. - Ей просто нужно время, это должно быть сильная травма для нее. Я все еще пытаюсь понять, что к черту случилось и почему меня не поставили в известность, когда он оставил реабилитацию. Я дал им четкие указания вместе с хорошей суммой денег, звонить мне, если что-то случится.

Я хочу сказать Кену и Лэндону перестать винить себя за ошибки моего отца. Если кто-то и виноват, то это я. Мне никогда не следовал ехать в Лондон. Мне следовало быть там и присматривать за ним. Вместо этого я разбиралась с другой потерей на другом конце света, и Ричард Янг боролся и проигрывал в битве со своими демонами, один.

Голос карен пробуждает меня, выводя из моего транса. Или, что бы то не было.

- Тесса, пожалуйста, выпей воды. Прошло уже два дня, дорогая. Твоя мама едет забрать тебя, милая. Надеюсь это хорошо? - человек, который в моем понимании больше является мне матерью, чем моя родная, тихо говорит со мной, пытаясь пробиться через мой транс.

Я предпринимаю попытку кивнуть, но мое тело просто не отвечает. Я не знаю, что не так со мной, но я кричу, и никто меня не слышит.

Может быть, я в шоке все-таки. Хотя шок - это не плохое место. Я бы хотела остаться здесь на как можно дольше. Тут меньше боли.

ХАРДИН

Квартира снова полна, и я работаю над своим вторым напитком и сначала перемешиваю. Жжение ликера на моем языке и дым  в моих легких начинают угнетать меня. Если будь я трезвым, мне не было бы так чертовски плохо, я бы не стал трогать это дерьмо снова.

• Предыдущая
• 25/99
• Следующая