Материалы Сета. Часть 1 - Робертс Джейн - Страница 13

Эта информация занимает несколько страниц. Роб, как обычно, старался писать как можно быстрее, чтобы успевать за речью Сета.

На втором часе сеанса у меня сильно охрип голос, и впервые за все сеансы в нем появились признаки усталости. После первоначального рассказа о внутренних чувствах Сет сказал:

— Джозеф, я не собирался заставлять тебя сегодня так трудиться. Если ты пишешь так же быстро, как Рубурт говорит, ты, должно быть, устал. Хочешь сделать перерыв или закончить сеанс? Мне небезразлично ваше состояние — по крайней мере, когда я не озабочен вашим образованием, — закончил он с улыбкой.

Роб попросил сделать перерыв, а затем предложил мне закончить сеанс, пока я не сорвала себе голос. Я знала, что он беспокоится обо мне, но меня очень увлекла информация, которую сообщал Сет. Кроме того, Сет был очень активным, время от времени смеялся и шутил, прерывая свой серьезный монолог. Ощущение иной, независимой личности было еще сильнее, чем прежде, поэтому я решила продолжать. Было уже больше половины одиннадцатого. Пока мы с мужем разговаривали, он вслух упомянул о своем интересе относительно смысла времени. Когда мы возобновили «разговор», Сет перешел к этому вопросу.

— У времени нет смысла, если нет границ. Другими словами, у времени нет смысла, если нет необходимости нейтрализовывать другие силы. В этом и заключается суть, жаль только, что вы пока вряд ли сможете это понять. Для всего нужно время! Но поскольку я пытаюсь бороться с вашим невежеством, я не смог промолчать. Я не имею в виду ничего плохого, но вы просто не можете представить себе, как сложно объяснять время тому, кому нужно время, чтобы понять это объяснение.

Изучение времени многое скажет вам и о природе пятого измерения. Наши воображаемые провода, состоящие из затвердевшей жизненной силы, являются жидкими. Я надеюсь, вы это понимаете — они жидкие, хотя они твердые. Потому что плотность — это иллюзия.

В этом месте я, как Сет, стукнула кулаком по столу и внезапно начала говорить сильным, уверенным голосом. В то же время он перестал быть хриплым, и с каждым словом голос становился более глубоким, более формальным, более громким. Роб смотрел на свои записи, но услышал, что происходят какие-то голосовые изменения. Он писал так быстро, как мог, чтобы иметь возможность время от времени поднимать взгляд и смотреть, что происходит. Я стояла прямо перед ним, глядя на него чужими глазами, словно чтобы убедиться, что он понимает то, что я говорю.

— Я также говорил, что ощущение жизненной силы — я предпочитаю именно этот термин — изменчиво и само является частью материи вселенной. Эти «провода» соединяют один план с другим и фактически образуют границы каждого уровня. Соответственно, они подчиняются законам каждого уровня. Таким образом, в вашей трехмерной системе они начинают подчиняться времени.

Во время этой фразы голос становился все громче, словно предназначался большой аудитории. Сейчас, когда я пишу эту главу, передо мной, естественно, лежит запись того сеанса, и между этим и следующим абзацем находится примечание Роба, которое хорошо показывает его реакцию.

«Я хорошо знаю собственный голос Джейн. Когда я смотрел на нее во время сеанса, мне пришлось сделать усилие, чтобы осознать, что этот новый громкий голос без каких-либо усилий исходит из нее. Я не знаю, что удивляло меня сильнее: то, что Джейн, кажется, совсем не беспокоил ее новый голос, или то, что он был однозначно более низким и мужским».

Однако у Роба было не так много времени на собственные размышления, потому что Сет продолжал практически без передышки.

— Движение этой якобы затвердевшей жизненной силы создает иллюзию времени. Противодействие в данном случае — это противодействие в сердцевине самой жизненной силы, во многом подобное тому, что мы раньше говорили о ментальной замкнутости ... Действие и противодействие — спусковой крючок времени. На некоторых планах все события происходят единовременно, а понятия «времени» нет. Я могу манипулировать вашим временем; это — одно из нескольких средств, с помощью которых я могу войти в ваше восприятие...

Сейчас в знак своих добрых намерений я закончу говорить. Я бы продолжил его, но мне приходится считаться с вашими физическими возможностями. Этим вечером мне удалось хорошо «прийти» сюда, и хочется максимально воспользоваться этим. И разве можно меня в этом винить?.. В любом случае, мне стоит попрощаться. Кстати, имейте в виду, что мне нравится простое дружеское общение, иначе я бы не задержал вас так надолго. Я сожалею о том, что задал Джозефу столько работы [по ведению записей]. Спокойной ночи, дорогие друзья.

Мой голос тут же стал обычным, хрипота пропала уже давно. Сейчас мы просто не могли закончить сеанс, мы были слишком заинтригованы. Несмотря на последние слова Сета, я все еще «ощущала» его присутствие, как и его огромную жизненную силу и доброжелательность. Роб рассказал мне, что я говорила низким мужским голосом удивительной громкости. Я чувствовала, что меня окружает энергия и переполняет веселье, словно невидимый Сет стоит рядом, улыбается и готов завязать дружескую беседу.

Как только мы приняли решение продолжать, я снова заговорила низким голосом и, уже как Сет, начала расхаживать по комнате, время от времени останавливаясь, чтобы обратиться непосредственно к Робу или выглянуть из окна. Я действительно чувствовала, как кто-то устраивается в моем теле, привыкает двигаться в нем и радуется своим достижениям.

— Мне будет приятно провести какое-то время за тем, что вы можете с легкостью назвать нормальным разговором. Друзья не всегда говорят о серьезных философских предметах... Но раньше мы были слишком заняты другими делами, чтобы уделять время эмоциональному общению. И хотя на данной промежуточной стадии голос Рубурта может показаться жутковатым, на самом деле у меня сейчас очень хорошее, можно даже сказать игривое настроение. Если хотите, можете задавать любые вопросы.

Я — то есть Сет — замолчала, улыбаясь и глядя в глаза Робу. Роба опять удивил низкий голос, поэтому он не сразу смог придумать, что спросить. Он все еще улыбался новой дружелюбной манере Сета, забавным жестам и интонациям, которые были так не похожи на мои.

— У тебя на твоем плане есть друзья, как у нас здесь?

— Конечно, у меня есть друзья. Ваш план, в частности, потому и представляет собой такое привлекательное для нас поле деятельности, что у некоторых из нас еще остались здесь эмоциональные связи, и мы пытаемся, хотя зачастую неудачно, связаться со старыми друзьями. Вы же пишите письма друзьям, уехавшим в далекие страны, не забываете их. Вот и мы не забываем.

Роб задал еще несколько вопросов, и они — Сет и Роб — разговаривали почти три четверти часа. Про голос Сет сказал:

— Голос Рубурта — это эксперимент. Если я смогу приходить в его тело лучше, общение на сеансах будет более непосредственным. Ты же видишь, что я мог бы продолжать говорить часами, но этого делать не стоит. Я — не старомодный человек. Время от времени может появляться старина Фрэнк Уизерс, просто потому, что он был моей последней независимой материализацией и привык брать ответственность за происходящее на себя. Я еще не полностью его ассимилировал, но могу вас заверить, что собираюсь это сделать.

Роб снова начал смеяться. Сет говорил о Фрэнке Уизерсе с юмором, но беззлобно. Его голос и широкая улыбка смягчали произнесенные слова. Роб как-то прокомментировал его мнение, и Сет сказал:

— Боюсь, я еще не научился смирению. С другой стороны, вы познакомились со мной до того, как я знал мистера Уизерса, и тогда я обладал огромным тщеславием. Ты и сам тогда отличался высоким самомнением, а когда был женщиной, то по части высокомерия мог заткнуть за пояс свою нынешнюю жену.

Здесь Сет ссылается на прошлые жизни, о которых говорил ранее. В конце концов, мы узнали, что Сет, Роб и я были частью древней сущности; об этом пойдет речь в четырнадцатой и пятнадцатой главах. Позже Сет также сказал, что эта прошлая связь отчасти и явилась причиной нашего нынешнего общения.