Заткнись и поцелуй меня (ЛП) - Крейг Кристи - Страница 6
- Предыдущая
- 6/71
- Следующая
Вот только это лицо не одурачило Ская. Ангелы не смотрят на мужчин так, как она смотрела на него на пау-вау. Скай еще поверил бы, что она не имеет отношения к тем двум девицам, но Шала не могла отрицать жаркий взгляд, которым одаривала его во время выступления.
– Скай? У нас проблема. Какая-то женщина позвонила по девять-один-один. Она все еще на линии, но… – Звонила Марта, оператор службы спасения ночью, а днем – секретарь шефа полиции. Марта отлично делала две вещи: заботилась о своем «Кадиллаке» и болтала.
И пока она тараторила, Скай наблюдал за гостьей. Она не шевелилась. И он уж начал сомневаться, дышит ли она.
В обычное время шеф Гомес не возражал бы, чтобы его откровенно разглядывал кто-то вроде Шалы, но нынешний вечер стал ярким примером того, почему старейшины его племени так не хотели приглашать зрителей в свой закрытый мир. Посторонние брали что-то культурно значимое и превращали в банальный цирк. И эта женщина – одна из зевак. Предполагалось, что она окажется другой. Предполагалось, что она здесь, дабы предотвратить подобные вещи. И, черт возьми, именно Скай уговорил старейшин дать ей шанс.
Конечно, это случилось до того, как Рэдфут сообщил, что получил вакои – священное слово – ниспосланный духом сон, предсказавший соединение двух родственных душ. Скай честно винил не столько своего приемного отца, сколько чили, которое тот съел перед сном. Однако Рэдфут начал свои бесконечные разговоры, мол, Шала Уинтерс – вторая половинка Ская. И поскольку спорить с Рэдфутом бесполезно, единственный способ не дать этому бреду о видениях выйти из-под контроля – держаться от чужачки подальше.
– Скай? Ты меня слушаешь? – Голос Марты вернул его к насущным проблемам.
– Слушаю, – ответил Скай, но, если честно, мыслями был далеко от разговора.
Вместо этого он думал о том, на каком расстоянии поклялся держаться от Шалы, и об их непосредственной близости прямо сейчас. И будь он проклят, если ему не хотелось стать гораздо ближе. К сожалению, осознание запретности плода, сделало великолепную блондинку еще более привлекательной.
Прикрыв телефон ладонью, Скай предложил:
– Если хочешь, можешь присесть.
Шала не обратила на него внимания.
Он подумал, что наблюдать за ней со стороны оказалось достаточно трудно, но сегодняшняя встреча лицом к лицу – еще более тяжелое испытание. Как шеф полиции – и единственный представитель закона в Совершенстве, не считая двух нерегулярных патрульных – Скай должен был убедиться, что присутствие здесь мисс Уинтерс не активирует одного из местных антитуристических психов. Однако сегодня вечером Скай начал сомневаться в правильности своей собственной позиции, поддерживающей туризм. Стащив камеру Шалы, он едва не поддался искушению сказать старейшинам, что ошибся и теперь изменил решение.
Но не мог так поступить. Стоявшая перед ним женщина – единственный шанс Совершенства на спасение. Она и другие представители прессы. Судьба города и его жителей зависела от туризма. Но черта с два Скай позволит кому бы то ни было шляться по резервации и совать нос в его культуру. Даже Шале Уинтерс.
– Скай?
– Да, Марта?
– Что мне ей сказать? – спросила собеседница. – Если…
Скай подождал, пока она переведет дыхание:
– Все в порядке, Марта. Она здесь.
– Здесь? Она… Ты имеешь в виду позвонившую женщину?
Марта погрузилась в молчание, и это было красноречивее любых слов. Как одна из наиболее белых представителей городского совета, Марта никогда не стеснялась высказывать свое мнение, и неважно, требовалось оно или нет. Не то чтобы секретарша не нравилась Скаю. Нравилась.
– Да, позвонившая женщина. Она здесь. Это я забрал ее камеру – на пау-вау. У меня просто еще не было возможности должным образом представиться.
– О боже, прошу, скажи, что это не Шала Уинтерс! О, Господи, помилуй. – Марта вздохнула. – Это она, не так ли? Мэр живьем сдерет с нас шкуры. Сначала твою шкурку, потом мою. А потом он доберется до моего «Кадиллака».
Она снова собиралась прочитать ему лекцию. О том, что Скай не должен смешивать работу и традиции своего народа. А ведь он уже не раз говорил – а Марта благополучно пропускала мимо ушей, – что его сущность неотделима от его деятельности. И коренной американец, и мексиканец, и белый, и шеф полиции – все это Скай. Один и тот же человек.
– Скай, сейчас неподходящее время…
– Я знаю, Марта. Я обо всем позабочусь.
– Ты собираешься вернуть мне камеру? – спросила Шала.
Скай вскинул голову и поднял указательный палец – мол, терпение. Не сказать, что Шала выглядела так, будто у нее его много.
– Мэр оставил четкие указания, – продолжала Марта. – Мы должны сделать все возможное, чтобы мисс Уинтерс была счастлива. Он так и сказал: «Счастлива как слон!»
Скай снова взглянул на стоящую перед ним красотку, соблазнительно округлую во всех нужных местах. «Чтобы была счастлива…» У него имелось несколько идей о том, как сделать Шалу счастливой.
– Звучит как хороший план.
– Верни ей камеру, Скай! Верни немедленно!
Вообще-то, он имел в виду нечто другое.
– Не могу, Марта.
– О, еще как можешь. Адская бездна обрушится на тебя, если ты этого не сделаешь! – Так уж случилось, что его немолодая секретарша была женой баптистского проповедника.
– Когда обрушится, тогда и буду разбираться, – ответил Скай. Если, конечно, приспешница ада уже не стояла прямо перед ним. Шала получит свое оборудование обратно через неделю, и ни минутой раньше. Правила есть правила. – Слушай, Марта, мне пора.
Он нажал «отбой» и отбросил трубку в сторону.
Шала же, все еще сжимая в руке мобильник и не шевелясь, пялилась на Ская.
– Ну не засранец ли ты? – поинтересовалась она.
Скай вытер ладонью рот, чтобы скрыть улыбку.
Гостья сунула телефон в сумку, развернулась и ринулась к двери. А Скай наблюдал за этим бегством и вопреки здравому смыслу наслаждался зрелищем. Проклятье, ну зачем Рэдфут начал нести свою чушь о родственных душах? С другой стороны: почему это вообще должно иметь значение? Скай знал, что не создан для подобной ерунды со вторыми половинками. И он несомненно говорил об этом Рэдфуту. Десятки раз. Так почему же в итоге решил, что избегать Шалу – наилучший выход? То, что они оба одиноки и Скай счел чужачку привлекательной, не значит, будто они тут же кинуться в постель. А даже если и так… что ж, они взрослые люди, и если посчитают нужным оказаться голыми вместе, то, черт возьми, это только их дело.
Ну вот! Он сказал это: Шала Уинтерс не под запретом. В глубине души Скай надеялся, что тут же излечится от выворачивающего внутренности влечения к ней. Но он все еще смотрел на эту прелестную попку в форме сердечка – и чуда исцеления не происходило.
Гостья положила ладонь на дверную ручку, и Скай облегченно вздохнул. Ему нужно было как-то примирить собственные мысли о Шале Уинтерс с тем, что твердило ему нутро. Но едва увидев, как она открывает дверь, он моментально передумал и выпалил:
– Тебе не нужно уходить.
– Спокойной ночи, старик!
Рэдфут оторвался от куска сосны, над которым работал, и посмотрел на Марию Ортега. Эта молодая женщина была его приемной дочерью, а могла бы стать и невесткой… если бы его биологический сын, Хосе, вернулся домой и поступил правильно. Хосе и Мария просто созданы друг для друга.
– Вечер пятницы, а ты собираешься провести его в постели, а не с друзьями – и еще меня называешь стариком? – Рэдфут надеялся, что она все-таки выйдет на прогулку, тогда и он тоже сможет улизнуть из дома.
– Я буду в постели не одна. У меня есть хорошая книга.
– Ты предпочитаешь читать о чьих-то выдуманных жизнях вместо того, чтобы жить самой…
– Я живу. Просто Мэтт уехал из города.
– Опять? – спросил Рэдфут.
Мария пропустила вопрос мимо ушей, наклонилась и мягко поцеловала старика в лоб. Но Рэдфут заметил вспышку беспокойства в ее глазах и почувствовал отголоски печали в прикосновении. И Мэтт не имел к этому никакого отношения. Мария горевала не только о Хосе, но и о ребенке, которого потеряла. Иногда Рэдфуту хотелось кулаками вдолбить немного здравого смысла сыну в голову. При следующей встрече он так и поступит.
- Предыдущая
- 6/71
- Следующая
