Астронавты в лохмотьях - Шоу Боб - Страница 24

• Предыдущая
• 24/67
• Следующая

С самого начала болезни Гло не пил и в результате выглядел лучше, но дряхлость мешала восприятию реальности. Про себя Толлер думал, что Гло вызвали во дворец, чтобы отчитать его за провал попыток создать эффективное противоптертовое оружие дальнего действия, которое было жизненно необходимо для нормального ведения сельского хозяйства.

– Нам надо спешить, – сказал Гло. – Нельзя опаздывать в день триумфа.

С помощью Толлера он облачился в официальный серый халат и застегнул его поверх плетеной рамы, которая позволяла самостоятельно стоять. Некогда полное тело магистра усохло, кожа висела, но он не сменил одеяний и приспособил их скрывать раму, которая, в свою очередь, маскировала его беспомощность. Этими наивными уловками Гло был симпатичен Толлеру.

– Мы доставим вас заранее, – ободряюще сказал Толлер, подумывая, не попытаться ли подготовить Гло к неизбежному разочарованию.

К Большому Дворцу они ехали молча: магистр размышлял, то и дело кивая самому себе, – репетировал предполагаемую вступительную речь.

Утро было сырое, серое, а противоптертовые экраны над головой сгущали сумрак. На тех улицах, где смогли соорудить сетчатую или решетчатую крышу на бревнах, перекинутых горизонтально с карниза на карниз, освещение уменьшилось не намного, но там, где соседствовали крыши и парапеты разной высоты, пришлось возвести сложные и тяжелые конструкции. Многие из них покрыли лакированной тканью, чтобы не допустить воздушных потоков, способных переносить птертовую пыль через бесчисленные проемы в зданиях, спроектированных для экваториального климата. Когда-то светлые проспекты в сердце Ро-Атабри были похожи теперь на сумрачные пещеры, а городскую архитектуру исказили и заслонили вызывающие клаустрофобию защитные покровы.

Битранский Мост, главный путь через реку на юг, полностью обшили досками, что придавало ему вид какого-то склада, а дальше крытый путь, подобный туннелю, пересекал крепостные рвы и вел к Большому Дворцу, ныне укрытому навесом.

И тут Толлер стал подмечать признаки, указывающие, что предстоящее заседание будет не таким, как два года назад. Во-первых, на главном дворе оказалось мало экипажей. Не считая официальных выездов, у входа маячила только легкая двухместная карета Лейна; брат приобрел ее после запрета на большие экипажи с кучером. Лейн стоял у кареты один с тонким свертком бумаги под мышкой. Его узкое лицо под волной черных волос было бледным и усталым. Толлер спрыгнул и помог Гло выйти из фаэтона, почтительно поддерживая магистра, пока тот не встал устойчиво.

– Вы не предупредили меня, что это частная аудиенция, – сказал Толлер.

Гло бросил на него лукавый взгляд, напомнив на мгновение прежнего магистра.

– Не ожидайте, что я все буду рассказывать, молодой человек. Магистру пристало иногда быть немногословным и… гм… загадочным.

Тяжело опираясь на руку Толлера, Гло заковылял к резной арке входа, где к ним присоединился Лейн.

Они обменялись приветствиями. Толлер не видел брата дней сорок, и его обеспокоил нездоровый вид Лейна.

– Лейн, я надеюсь, ты не очень перерабатываешь? – осведомился он.

Тот иронически улыбнулся.

– И перерабатываю, и недосыпаю. Джесалла опять беременна, чувствует себя хуже, чем в прошлый раз.

– Сочувствую. – Толлер удивился, что после выкидыша почти два года назад Джесалла все же решила завести ребенка: столь упорное желание стать матерью никак не вязалось в его представлении с характером Джесаллы. Если не считать единственного забавного недоразумения, когда Толлер вернулся с того катастрофического заседания, она всегда виделась ему женщиной сухой, дисциплинированной и слишком ценящей собственную независимость, чтобы посвятить себя воспитанию детей.

– Кстати, она передает тебе привет.

Толлер недоверчиво улыбнулся, и все трое прошли во дворец.

По малолюдным по сравнению с прошлым посещением коридорам Гло провел их к двери из стеклянного дерева вдали от административной части дворца.

Стражники в черных доспехах перед дверью свидетельствовали о том, что король уже на месте. Толлер почувствовал, как напрягся Гло, стараясь предстать перед монархом в хорошей форме, и в свою очередь, когда они вошли в приемный зал, сделал вид, будто помогает магистру лишь самую малость.

Зал, совсем маленькое шестиугольное помещение, освещало единственное окно, а вся обстановка состояла из шестиугольного стола и шести стульев. Напротив окна уже сидел король Прад, а по бокам – принцы Леддравор и Чаккел; все они облачились в неофициальные свободные шелковые одеяния. В качестве единственного знака отличия на шее у Прада на стеклянной цепочке висел большой синий камень.

Переживая за брата и магистра Гло, Толлер горячо желал, чтобы все прошло гладко, и, стараясь не смотреть в сторону Леддравора, стоял, потупив взор, пока король не подал Гло и Лейну сигнал садиться, а тогда все внимание уделил устройству магистра в кресле, озабоченный тем, чтобы не скрипнуть рамой.

– Приношу извинения за задержку, Ваше Величество, – наконец сказал Гло. – Желаете ли вы, чтобы мой помощник удалился?

Прад покачал головой.

– Ради твоего удобства, магистр Гло, он может остаться. Я недооценивал серьезность твоей болезни.

– Некоторая скованность… гм… в движениях, только и всего, – стоически отозвался Гло.

– Тем не менее я благодарю тебя за то, что ты пришел. Как видишь, я обхожусь без формальностей, и мы можем спокойно обменяться мнениями. Во время нашей последней встречи обстановка не слишком благоприятствовала свободной дискуссии.

Толлер, который стоял за спинкой стула Гло, подивился любезному и рассудительному тону короля. Похоже, он был не прав, и новое унижение магистру не грозило. Толлер впервые посмотрел прямо через стол и увидел, что лицо Прада и впрямь приветливо, насколько это возможно, имея такой нечеловеческий мраморно-белый глаз. Затем невольно повернулся к Леддравору и вздрогнул: оказывается, все это время принц сверлил его неприкрыто злобным и презрительным взглядом.

«Я теперь другой человек, – напомнил себе Толлер, подавляя желание вызывающе выпрямиться. – Гло и Лейн не должны пострадать из-за меня».

Он опустил голову, но успел заметить змеиную улыбку Леддравора. Толлер не знал, как ему быть. Кажется, слухи подтверждались: у принца отменная память на лица, а особенно – на оскорбления. Но не стоять же Толлеру весь утренний день с опущенной головой, чтобы не раздражать Леддравора. Может быть, найти предлог и выйти?..

– Я хочу поговорить о полете на Верхний Мир, – объявил король, и его слова подобно взрыву бомбы выбросили все прочее из сознания Толлера. – Утверждаешь ли ты, как глава ученых, что такой полет осуществим?

– Да, Ваше Величество. – Гло посмотрел на Леддравора и смуглого толстощекого Чаккела, как бы предлагая им возразить. – Мы в силах лететь на Верхний Мир.

– Каким образом?

– На очень больших аэростатах, Ваше Величество.

– Продолжай.

– Их подъемную силу придется увеличить газовыми реактивными двигателями, так как в области, где воздушный шар практически не работает, реактивный двигатель наиболее эффективен. – Гло говорил твердо и без колебаний, как это случалось с ним в минуты вдохновения. – Кроме того, реактивный двигатель перевернет воздушный шар в средней точке полета, чтобы затем он опускался нормальным образом. Повторяю, Ваше Величество, мы в силах лететь на Верхний Мир.

После слов Гло наступила звенящая тишина, и Толлер, ошеломленный, взглянул на брата – проверить, потрясла ли его речь о полете на Верхний Мир. Как и в прошлый раз, Лейн выглядел нервным и неуверенным, но вовсе не удивленным. Должно быть, они с Гло сговорились заранее, а если Лейн полагает, что полет возможен, – значит действительно возможен!

Холодок пробежал по спине, и вихрь совершенно новых мыслей и чувств охватил Толлера. «У меня есть будущее, – подумал он. – Так вот зачем я здесь…»

– Расскажи нам подробнее, магистр Гло, – произнес король. – Аэростат, о котором ты говоришь, уже когда-нибудь проектировали?

• Предыдущая
• 24/67
• Следующая