Путешествие в эпицентр - Шоу Боб - Страница 24

• Предыдущая
• 24/34
• Следующая

В доме Этвудов жили еще несколько человек, но поскольку Хачмен был единственным постояльцем на полном пансионе, вечером его пригласили ужинать на кухню. Миссис Этвуд уверяла, что там ему будет гораздо приятнее, чем сидеть одному в гостиной, которую к тому же трудно прогреть. Хачмен сидел, погрузившись в собственные роящиеся мысли, сквозь которые чужие разговоры пробивались как бессмысленное бормотание. Поначалу у него были сомнения относительно такого распорядка, но после целого дня, проведенного в одиночестве в пустой комнате с цветочными обоями, возможность погреться у камина показалась ему более привлекательной. Кроме того, ему не хотелось выглядеть в глазах хозяев скрытным или подозрительным.

Он подбрил щеки и нижнюю губу, чтобы выделить бородку, вышел на лестницу, и лишь когда попытался запереть дверь, понял, почему выданный ему ключ изогнут таким странным образом. Замок был прикручен к внутренней стороне двери, и оттуда дверь легко запиралась и отпиралась. Но снаружи ключ должен был утопать в скважине на всю толщину двери, а этого не позволял изгиб. Короче, Хачмен мог закрыться изнутри, но, уходя, ему придется оставлять дверь незапертой.

Озадаченный этим неожиданным открытием «нехачменовского образа мышления», он спустился вниз и осторожно открыл дверь кухни. Оттуда пахнуло теплым, густым, ароматным запахом. Почти всю кухню занимал стол, накрытый на четверых. Миссис Этвуд и Джеффри уже сидели за столом, а спиной к огню стоял самый большой человек, которого Хачмену когда-либо доводилось видеть. Его огромная фигура тонула в объемистом свитере, не скрывавшем, однако, мускулатуры борца.

— Входи, парень, входи, — пронеслась по кухне ударная волна его голоса. — И дверь прикрой. Сквозняк.

Хачмен вошел и, поскольку представление не последовало, решил, что гигант и есть мистер Этвуд.

— Куда мне?..

— Здесь, рядом с Джеффри, — ответила миссис Этвуд. — Чтобы я всех видела перед собой.

Она открыла кастрюлю и начала разливать похлебку в тарелки с голубой каемкой. Джеффри, такого же примерно роста, как и Дэвид, его сын, сидел рядом, и Хачмен безуспешно пытался поймать его взгляд. Мальчишка, как все астматики, дышал часто и тяжело.

— Это вам, мистер Ретрей, — произнесла миссис Этвуд, назвав его по фамилии, под которой он представился. Она уже было передала ему полную тарелку, но тут от камина шагнул ее муж.

— Для мужчины это только на один зуб, — прогудел он. — Положи ему еще, Джейн.

— Нет-нет, этого более чем достаточно, — сказал Хачмен, протягивая руку за тарелкой.

— Ерунда! — Голос Этвуда так гремел, что Хачмен почувствовал, как по поверхности стола передается вибрация. Мальчишка рядом с ним сжался. — Положи ему еще!

— Уверяю вас… — начал было Хачмен, но тут заметил просящее выражение на лице миссис Этвуд и позволил ей вывалить в тарелку еще одну порцию густого варева вдобавок к тому, что там уже было.

— Ешь! Тебе не мешает нарастить мясо на костях. — Этвуд взял свою тарелку с горой лиши и принялся работать ложкой. — И ты, Джеффри, чтоб все съел!

— Хорошо, папа, — жалобно произнес мальчишка, поспешно уткнувшись в тарелку.

Над комнатой нависло молчание, изредка прерываемое звуками грудной клетки Джеффри, напоминающими Хачмену шум далекой толпы. Похоже, мальчишка боится отца, и Хачмен попытался представить себе, каким этот гигант должен казаться семилетнему ребенку. Огромный, пугающий, непонятный. Задумавшись, он очнулся, лишь когда услышал, что Этвуд произнес его новую фамилию.

— Прошу прошения?..

— Я спросил, чем ты занимаешься? — сказал Этвуд, тяжело вздыхая.

— В настоящее время ничем. — Хачмен не ожидал, что его будут расспрашивать, и ответил холодно, чтобы избавиться от дальнейших вопросов.

— А когда чем-то занимаешься, то чем? — Этвуд, казалось, не заметил, как его ставят на место.

— Э-э-э… Я дизайнер.

— Шляпы? Дамское белье? — Этвуд хмыкнул.

Хачмен догадался, что выбрал профессию слишком экзотическую, и тут же поспешил исправить свою ошибку.

— Нет, я по железобетонным конструкциям. И скорее, просто чертежник.

Этвуда это, похоже, впечатлило.

— Хорошее дело. В наших краях много работы для вашего брата.

— Да. Именно поэтому я и здесь. Но поначалу торопиться не буду, осмотрюсь несколько дней. — Хачмен почувствовал, что сплел вполне правдоподобную историю.

— Я сам овощами торгую, — произнес Этвуд. — Пиво пьешь?

— Пиво? Иногда.

— Отлично. Как закончишь, двинем в «Крикетерс» и примем по несколько кружечек.

— Спасибо, но я бы предпочел не пить сегодня вечером.

— Ерунда! — грохнул Этвуд. — Я же не предлагаю тебе какую-нибудь южную мочу. Мы будем пить отличный ланкаширский эль! — Он бросил свирепый взгляд в почти нетронутую тарелку Хачмена и добавил: — Давай-давай, парень, наворачивай. Неудивительно, что ты такой тощий.

— Хватит, Джордж, — не выдержала наконец миссис Этвуд. — Мистер Ретрей наш гость, в конце концов!

— Попридержи язык, — рявкнул на нее Этвуд, выпятив нижнюю челюсть. — Именно поэтому я и приглашаю его выпить.

Хачмен почувствовал, как рядом с ним, задышав чуть сильнее, шевельнулся мальчишка.

— Все в порядке, миссис Этвуд. Предложение вашего мужа действительно гостеприимно, и, я думаю, мне не мешает прогуляться часок.

— Вот это другое дело, — кивнул Этвуд. — Давай, парень, доедай.

Хачмен взглянул ему в глаза и отодвинул от себя тарелку.

— Если я много съем, не смогу потом пить пиво.

Поужинав, Хачмен поднялся к себе, надел куртку и выглянул в темноту за окном. Пошел дождь, и маленькие квадратики чужих окон, плавающие в ночи, производили еще более гнетущее впечатление, чем предыдущим вечером. Джордж Этвуд был обыкновенным грубым боровом, бесчувственным животным, подавляющим окружающих одними своими размерами, но все же вечер в его компании казался Хачмену более привлекательным, чем одиночество в теснящих стенах с цветочными обоями. «Викки, — против воли возникла мысль, — посмотри, до чего ты меня довела…»

Он спустился вниз, прошел через кухню и неожиданно увидел свое лицо на экране телевизора в углу. Джейн Этвуд смотрела программу новостей спиной к нему и даже не заметила, как он вошел. Хачмен проскользнул в плохо освещенный коридор и остановился, ожидая Джорджа Этвуда. Содержание новостей мало чем отличалось от того, что он слышал в машине, а это могло означать, что его имя уже связали с антиядерной машиной. Он сам дал властям хороший, приемлемый для общественности повод для розысков. Они могут использовать любые средства массовой информации, и едва ли кто задумается, почему какому-то свидетелю по делу о похищении уделяется столько внимания. Переданная по телевидению фотография Хачмена на фоне размытой листвы казалась очень знакомой, но он никак не мог вспомнить, где его снимали и кто. Без сомнения, всех его друзей и знакомых уже опросили полицейские, а может быть, еще и люди из какого-нибудь безымянного отделения службы безопасности. Впрочем, возможно ли это? Хачмен подсчитал часы: был вечер вторника, а конверты, адресованные организациям и лицам внутри страны, отправлены в понедельник. «Еще слишком рано, — решил он, чуть успокоившись после того, как увидел себя на экране. — Полицию я вполне в состоянии обмануть, а остальные еще не знают, кого искать».

— Ага! Ты уже готов! — Из другой двери вывалился Этвуд в лохматом пальто, делавшем его похожим на медведя. Его жидкие волосы были разглажены по огромному черепу. — Где твоя машина?

— Машина? — Хачмен поставил ее на посыпанной золотой дорожке у дома и не собирался трогать.

— На улице дождь, парень, — продолжал греметь Этвуд. — Мой фургон сломался, а до «Крикетерса» больше полумили. Что ты думаешь, я туда пешком пойду в эдакую слякоть?

Перенервничавший и утомленный постоянной грубостью хозяина, Хачмен уже хотел было отказаться от поездки, но вовремя вспомнил, что машина теперь не соответствует переданному описанию. На стоянке у пивной среди других машин она будет не более приметна, чем здесь, около дома.

• Предыдущая
• 24/34
• Следующая