В погоне за любовью - Шоу Шантель - Страница 7

• Предыдущая
• 7/23
• Следующая

Подождав, пока грузовик скроется из виду, Иден вошла в пустой дом. Последние несколько дней она провела в суматохе, упаковывая вещи своих родителей для отправки в Шотландию.

Осталось только забрать собственные вещи и перевезти их на квартиру, которую нашел для нее Нев. В то время как родители, решив переселиться поближе к престарелой бабушке, искали жилье в Эдинбурге, Иден занималась продажей их коттеджа. Просьба нового владельца освободить дом к началу июля означала, что у нее осталось несколько дней на переезд.

Ее новая квартира находилась в жилом микрорайоне на окраине. Это было не совсем то, чего она хотела, но арендная плата в этом маленьком оксфордширском городке довольно высока, а взять ипотечный кредит не позволяло ее нынешнее жалованье. Можно, конечно, перебраться в Лондон и найти более высокооплачиваемую работу. Репутация бесстрашного журналиста, преданного своему делу, безусловно, сыграла бы ей на руку, но три года, проведенные в Африке, опустошили ее морально и физически.

Иден любила Уэллворс. Здесь, в доме викария, прошло ее беззаботное детство, и она оказалась не готова к встрече с жестоким миром, с Рейфом Сантини, ворвавшимся в ее жизнь подобно урагану. Он отличался от мужчин, с которыми она встречалась прежде. Впрочем, весь ее опыт ограничивался лишь парой невинных юношеских увлечений.

Рейф удивил и очаровал Иден, навестив ее брата Саймона в реабилитационном центре, и она стала относиться к нему с благоговейным трепетом, но даже в своих самых смелых мечтах не надеялась на то, что он может пригласить ее на ужин…

Разозлившись на себя, Иден начала рыться в вещах, ища чайник. Наверное, было бы лучше, если бы она уехала из Уэллворса. Начать новую жизнь в Лондоне, где ничто не будет напоминать о Рейфе, – возможно, именно это ей и нужно. Забыть о том, как они занимались любовью, как он нежно с ней обращался, когда обнаружил, что она девственница, как говорил, что она принадлежит ему, и только ему.

Черт побери! Почему он преследует ее даже во сне? Схватив кружку с чаем, Иден выбежала из кухни и натолкнулась на что-то твердое и теплое.

– Рейф! Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попал? – удивилась она.

– Дверь была открыта. Ты должна быть осторожнее – любой может войти.

– Честно говоря, я бы предпочла Джека Потрошителя. Зачем ты здесь, Рейф? Кажется, сейчас ты должен находиться в другой части света, – холодно произнесла Иден.

– До канадского гран-при еще целых две недели, – сказал Рейф, – и я решил провести это время в Уэллворсе.

– Но почему? Это далеко не Монте-Карло. Здесь нет ничего, что могло бы представлять для тебя интерес.

– Ты недооцениваешь себя, cara.

– Ради бога, Рейф!

Иден не могла понять, зачем он на самом деле приехал сюда. Ее сердце бешено колотилось, но она не доставит ему удовольствия считать, что он все еще ей небезразличен. Она прошла в гостиную и села на широкий подоконник, так как вся мебель была вывезена.

– Боже! Тебя ограбили? – Его взгляд задержался на рваных обоях. – Неудивительно, что ты ищешь богатого мужа.

– Мои родители только что продали дом, и я собираюсь переехать в квартиру, – отрезала Иден, чувствуя, что теряет терпение. – Меня не интересует ни Нев, ни кто-либо другой. Ты когда-нибудь слышал пословицу «Обжегшись на молоке, дуют на воду»? Поверь мне, Рейф, ты на всю жизнь отбил у меня охоту заводить серьезные отношения. Я никогда больше не доверюсь мужчине.

– Доверие! – неистово воскликнул он. – И ты еще смеешь говорить со мной о доверии, когда сама злоупотребила моим. Ты разбила мне сердце!

Куда подевался очаровательный, благовоспитанный Рейф Сантини, которого обожали поклонники? Его место занял вспыльчивый темпераментный итальянец. Он отличался от всех, кого Иден знала, и внезапные вспышки ярости приводили ее в восторг, особенно когда его гнев быстро проходил и уступал место безудержной страсти.

– Скажи мне, Иден, что бы ты подумала, если бы застала меня полуобнаженным в объятиях другой женщины? Какова была бы твоя реакция?

– Я бы по крайней мере выслушала, – тупо произнесла Иден. Она никогда не ставила себя на его место. Если быть честной, увидев его в объятиях другой женщины, она бы убежала зализывать раны. Ей всегда казалось, что однажды ему наскучит ее заурядность и он найдет себе другую. Однако она никогда не давала ему повода сомневаться в ней, потому что боготворила его.

– Я выслушал, – твердо сказал Рейф, пытаясь убедить не столько ее, сколько самого себя. Когда он увидел Иден в бикини в объятиях Джанни, ему было так больно, что он не слышал ничего, кроме стона своего разбитого сердца. – Ты молчала, в то время как Джанни объяснял мне, что это ты его соблазнила и он не смог устоять.

– И ты ему поверил, – тихо произнесла Иден.

– Он был моим братом, – прорычал Рейф, меряя шагами пустую комнату, которая внезапно уменьшилась в размерах. – Зачем ему лгать мне?

– Я не знаю.

И никто никогда уже не узнает. Джанни был мертв и унес с собой в могилу ответ на этот вопрос. Она не могла винить во всем только Джанни. Их отношения были обречены – Рейфу просто нужен был повод, чтобы положить им конец.

– Сейчас это уже не имеет значения, – пробормотала Иден. Как смеет Рейф разговаривать с ней таким обиженным тоном, когда это он предал ее? – Я не знаю, на что ты надеялся, придя сюда.

Рейф вздохнул и провел рукой по волосам, осознавая, что все идет не так, как он запланировал.

– Я пришел к тебе, чтобы сказать, что готов тебя простить, – надменно произнес он.

Иден поставила кружку с остывшим чаем, сдерживаясь, чтобы не выплеснуть напиток ему в лицо. Рейф ждал, молча наблюдая за ней. Что она должна делать? Упасть к его ногам и попросить прощения? Ни за что!

– Как великодушно с твоей стороны, – холодно сказала Иден. – Но нет, спасибо.

– Что значит «нет, спасибо»? – Его растерянный вид рассмешил бы ее, если бы она не была готова расплакаться. – Я готов дать нашим отношениям еще один шанс.

– Ты опоздал на четыре года! – Родители часто говорили ей, что излишняя эмоциональность ни к чему не приведет, и постепенно Иден научилась сдерживаться. Четыре года назад она слишком любила Рейфа, чтобы спорить с ним, но сейчас стала совершенно другим человеком. Картины нищеты и жестокости, свидетелем которых она была в Африке, придали твердости ее характеру. – Я не нуждаюсь в твоем прощении; я не сделала ничего плохого, так что, если ты ждешь извинений, их не будет. Единственный, кто должен извиняться, это ты, – продолжила Иден, соскочив с подоконника и бросив на Рейфа испепеляющий взгляд. – Единственный обманщик здесь ты! – воскликнула она, ткнув его пальцем в грудь. – Я хочу, чтобы ты немедленно ушел. Возвращайся к своей Митци, или Мисти, или как там зовут твоего нового пресс-секретаря, и оставь меня в покое!

Рейф никогда прежде не слышал, чтобы она повышала голос, а уж тем более кричала на него. Он был ошеломлен, но взял себя в руки и даже улыбнулся.

– Я порвал с Майей, так что у тебя нет причин для ревности, cara.

Глубоко вдохнув, Иден произнесла ледяным тоном:

– Уверена, твоя жена очень этому обрадуется, но мне действительно все равно. Я совсем тебя не ревную. Я лучше продам свою душу дьяволу, чем дам тебе еще один шанс.

Ему следует уйти, прежде чем она расплачется или, что еще более унизительно, бросится ему на грудь. Рейф смотрел на нее подобно ангелу мести; черты его лица сделались жестче. Иден помнила, с какой страстью его чувственные губы касались ее губ. Как могла она отказаться от возможности снова испытать неземное блаженство в его объятиях? Он был любовью всей ее жизни, и четыре безрадостных года без него тому доказательство. Но Рейф никогда не любил ее, и она не будет жертвовать самоуважением ради секса, потому что заслуживает большего.

– Какая еще жена? У меня нет никакой жены! – воскликнул Рейф, схватив ее за руку, когда она попыталась проскользнуть мимо него.

• Предыдущая
• 7/23
• Следующая