Звоночек 3 (СИ) - Маришин Михаил - Страница 78
- Предыдущая
- 78/95
- Следующая
За неделю до окончания оговоренного срока пребывания "Александра Невского" в Бизерте мы только погрузили все механизмы в машинное отделение и были готовы закрыть проём. Впереди ещё была целая гора работы по подключению коммуникаций. В активе у нас была введённая в строй сормовская рулевая машина, приведённые в рабочее состояние, в том числе, с помощью команды водолазов ЭПРОН, крайние гребные валы, автономные системы живучести, по типу "Ворошилова" в двух третях всех водонепроницаемых отсеков. Все механизмы испытывались сразу же после окончания сборки и принимались по отдельности.
Тогда же в Бизерту пришёл теплопароход "Сталинград" с грузом металлоконструкций и мы незамедлительно приступили к его разгрузке. В первую очередь на "Александра" переправили восемь огромных, больше трёх метров в диаметре, подшипников, которые должны были пойти на экспериментальные 130-миллиметровые двухорудийные башни завода "Большевик" и установили их на заранее подготовленных местах. Работа заняла весь день и всю ночь. Я поучаствовав в установке первого, слева от второй башни, отправился в машинное отделение заниматься дизелями, полностью доверившись уже показавшим себя в деле людям.
— Какого чёрта ты затеял? — спустился ко мне капитан.
— Ты ж сказал, чтоб делал, что хочу. Вот я и делаю тебе сюрприз, — не смог я удержаться от того, чтоб поиграть у него на нервах.
— Какой сюрприз?! Я капитан!! Я должен знать, что на моём корабле происходит!!!
— Да не кричи ты! Антигравитатор собираем, не видишь? Потерпи пару дней.
Кузнецов постеснялся спрашивать о неведомом устройстве, чтоб не показалось, будто он несведущ в корабельных механизмах и ушёл. А бригады, вначале под моим чутким руководством, стали перегружать и устанавливать на палубе металлические фермы двух видов. Первые, меньшего размера, с квадратным основанием 2х2 метра и высотой 2,5, устанавливались внутрь подшипника. В каждой из них по центру был вертикально подвешен на подшипнике карданный вал, заимствованный у автомобиля ЗИЛ-5. На эти фермы сбоку монтировалось грузоподъёмное устройство с малой стрелой, с помощью которого, теперь уже прямо на главный опорный подшипник, так, чтобы могла свободно вращаться, устанавливалась ферма другого вида. Это был восьмигранный ровный барабан около четырёх метров в поперечнике, который издали мог напомнить небольшой отрезок Шаболовской башни. Первая такая секция имела пол, укреплённый раскосами так, чтобы передать вес конструкции на меньшую по размерам опору на палубе. После того, как барабан занял назначенное место, краном подняли ещё один внутренний "кубик" этого конструктора и поставили на второй этаж, состыковав карданные валы. Грузоподъёмное устройство переместили уже на него. И снова барабан, кубик, барабан, кубик, до двадцатипятиметровой высоты. Там вспомогательный кран разобрали и по частям спустили снаружи получившейся колонны. А внешнюю, свободно вращающуюся решетчатую трубу, связали с центральным валом силовой рамой-"крышкой", поднятой наверх на лебёдках.
Порядок действий был понятен и монтажники, разделившись на три бригады, перешли на другие участки. А я спустился на палубу ниже, чтобы смонтировать силовой привод, состоящий из двигателя Д-100-4 от ЯГа, модифицированной коробки от него же, всего с двумя одинаковыми передачами вперёд – назад и ЯГовского же переделанного заднего моста, который поворачивал поток мощности на 90 градусов и стыковался с колонной подвешенных сверху карданных валов.
— Антигравитатор значит? — не оставлял Кузнецов меня в покое, тихо подкравшись, на этот раз сзади, за что едва не получил ключом на 32. — И зачем было из меня дурака делать? Заметь, я к тебе со всей душой, даже о пьянке твоей никому не сообщил!
— Это ты, Николай Герасимович, зря. Мельников всё равно доложит, как пить дать.
— Мельников, знай себе, песенки напевает, не до докладов ему, — хмыкнул капитан "Александра" и талантливо изобразил старлея. — Кровавым заревом затянут горизонт…
— Что за песня, почему не слышал?
— Потому, что лыка не вязал! Это ж её ты орал тогда!
— Понятно…
— Как думаешь, догадаются французы? — вернулся Кузнецов к моей задумке.
— Пока не обошьём, вряд ли. Почему спрашиваешь?
— Приходил дежурный по порту, интересовался.
— А ты?
— А что я? Сказал, что мачта для растяжки новых антенн.
— Ну, тогда в тему. Когда увидит другие такие же мачты и снова придёт, скажи, что смонтировали движитель на новых физических принципах, использующий для создания тяги электромагнитное поле земли, с Тесла-разрядником в качестве неисчерпаемого источника энергии, — при этих моих словах капитан линкора просто расцвёл.
— Погоди, запишу, а то брякну что-то не то.
— Ага, и оговорись невзначай в конце, что установка экспериментальная и в случае неудачи возможен единовременный выброс энергии примерно в десять мегатонн в тротиловом эквиваленте.
— Что?!
— Ну, как взрыв в десять миллионов тонн тротила единовременно и в одной точке. Пусть носатый напоследок обгадится. Заодно и их академия наук себе мозг вывихнет.
Через сутки, когда я проверял связь между мостиком и постами механиков у мачт-колонн, организованную с помощью обычных полевых телефонов, меня срочно вызвали к трапу. Внизу, на набережной, стоял Кузнецов и, собственной персоной, губернатор со свитой.
— Наши гостеприимные хозяева беспокоятся и просят не проводить на их территории опасных экспериментов, — ввёл меня в курс дела каперанг.
— Правда? Спроси их, нашли ли они бандитов, напавших на наш корабль, убивших наших людей, в том числе и в больнице Бизерты.
Француз, растерявший за время нашего пребывания у него в гостях весь лоск, затараторил, интенсивно жестикулируя.
— Полиция делает всё возможное, злоумышленники, несомненно, будут найдены, но в любом случае, судимы французским судом по французским законам, — переводил Николай Герасимович, полностью отдавший мне роль доктора Зло.
— Хорошо. Двигатели прогреты? — крикнул я в сторону стоящего на мостике сигнальщика, дублировавшего мои команды. — Слушай приказ! Всем колоннам! Правое вращение!
На французов было больно смотреть. Цветом лиц они сейчас напоминали недавно выкрашенный в стандартный для советского ВМФ серый колер борт "Александра Невского". И при этом наперебой пытались что-то говорить так, что каперанг не знал, к кому повернуться.
— Доложить установившиеся параметры! — не обращая внимания на публику, продолжал я издеваться.
— Первая! Двести оборотов на расчётном режиме! Норма! Вторая! Двести оборотов… — по очереди все посты отозвались, отклонений не было. Мачты-колонны при этом равномерно крутились вокруг внутреннего неподвижного каркаса, создавая при взгляде на них крайне неприятную рябь в глазах.
— Стоп! — скомандовал я и засёк время прямо по наручным часам, чтобы узнать время полной остановки. Это слово в переводе не нуждалось и французы перевели дух.
— Внимание! Правое вращение! — череда команд и докладов повторилась. — Стоп! Товарищ капитан первого ранга, какая команда подаётся на флоте, чтоб заглушили моторы совсем? — спросил я, понизив голос.
— Дробь! — не размениваясь на объяснения, Кузнецов выступил собственной персоной.
— Ну вот, а вы боялись! — я просто расцвёл, а французы стояли, ни живы, ни мёртвы. — Поздравляю, вы присутствовали при эпохальном прорыве в одной из важнейших естественных наук – физике! Экспериментальный запуск установки полностью удался и прошёл в штатном режиме!
— Хозяева сомневаются, говорят, линкор, как стоял, так и стоит, — перевёл мне Николай Герасимович несколько осторожных реплик в один приём.
— Ответь им, что в целях безопасности, тяга была нейтральной. Мы не хотим никому нанести ущерба, поэтому сперва должны смонтировать защитные кожухи, которые повысят вероятность успешности эксперимента с положительной тягой с сорока до шестидесяти процентов. Напомни им, что "Александр Невский" – советская территория. А у нас, в СССР, все самые опасные опыты разрешены именно на таких условиях.
- Предыдущая
- 78/95
- Следующая
