Поджигатели (Книга 2) - Шпанов Николай Николаевич "К. Краспинк" - Страница 74

• Предыдущая
• 74/126
• Следующая

Бен уже сложил было листок, намереваясь вложить его в конверт, но тут ему пришло на память признание, сделанное Гауссом. Он подумал, что все планы премьера, клонящиеся к тому, чтобы пустить историю Европы по рельсам, которые надолго уведут её в сторону от опасности натиска народных масс на существующий порядок, могут вылететь в трубу, если в один прекрасный день Гитлер будет вдруг убит. Чорт их знает, этих генералов, — каково будет с ними сговариваться и захотят ли они драться с Россией, не обезопасив себя с тыла от коварства Англии, попросту говоря, не покончив с нею? У них может оказаться не такая короткая память, как у Гитлера, забывшего заветы «железного канцлера» и уроки, полученные «королём Фрицем» от русских.

Бен снова развернул листок и написал постскриптум:

«Я не советовал бы передавать фюреру содержание известной нам беседы, ради которой я недавно возвращался в Лондон. Этот выход необходимо резервировать для нас самих на случай провала нашей чехословацкой комбинации. Рекомендую вам назначить фюреру свидание с таким расчётом, чтобы по окончании нюрнбергского съезда он не возвращался в Берлин и пробыл, по возможности, в отсутствии до самого момента победоносного вступления его войск в Чехословакию».

Бен заклеил конверт и спрятал на груди. Он надеялся, что уж завтра-то они остановятся в заранее назначенном месте, где его встретит сотрудник британского посольства в Праге. Послезавтра с рассветом письмо будет лежать в сумке дипломатического курьера, летящего в Лондон.

Успокоенный этими мыслями, Бен надел снятые было очки, поставил ногу на стул и принялся терпеливо развязывать запутавшийся шнурок ботинка. В маленькой сельской гостинице царила мёртвая тишина. Бену показалось, что пружины старого матраца зазвенели, как бубны, когда он улёгся в постель. Он заснул, мечтая о том, что завтра сможет уже спокойно заняться изучением свиноводства в Чехии.

Так же как старый Шверер и как лорд Крейфилед, Отто сразу после ужина улёгся в постель. Он порядком устал и не видел никакого смысла в том, чтобы одиноко торчать в маленьком зале гостиницы за стаканом кислого вина или тащиться в какое-нибудь место, где развлекались офицеры проходящих войск.

Хозяину гостиницы пришлось трижды постучать ему в дверь, прежде чем Отто проснулся.

— Господина майора просят к телефону.

Уверенный в том, что тут он никому не может понадобиться, Отто хотел было послать хозяина ко всем чертям, но, окончательно очнувшись, сообразил, что в тревожное предвоенное время может произойти любая неожиданность, и, шлёпая туфлями, поплёлся к телефону. Однако его слипающиеся глаза сразу открылись и сон вылетел из головы при первых же звуках голоса, который он услышал в телефонной трубке.

— Шверер?.. Мне нужно вас видеть.

— Как вы меня разыскали? — вырвалось у Отто.

— За одно то, что мне пришлось вас разыскивать, вместо того, чтобы получить от вас самого сообщение об изменении маршрута англичан, с вас следовало бы снять голову, — сердито ответил Кроне.

— Где мы увидимся?

— Разумеется, не у вас. Приезжайте сейчас же… — Помолчав, Кроне назвал перекрёсток дорог в десятке километров от гостиницы и в заключение повторил: — Сейчас же, слышите!

Через несколько минут, разгоняя мощными фарами дождливую мглу, Лемке осторожно вёл генеральский «мерседес» извилистой горной дорогой.

Повидимому, Кроне переоценил возможность езды в такую погоду на мотоцикле. Стук его мотора послышался лишь минут через десять после того, как Лемке достиг условленного места.

— Включите малый свет и поднимите внутреннее стекло! — приказал Отто Лемке и, подняв воротник, вылез на дождь.

— Можем говорить в вашем автомобиле? — спросил Кроне, пряча свой мотоцикл в кусты.

— Вполне. Кабины разделены двойным стеклом. — Отто поспешно распахнул дверцу «мерседеса», так как ему было вовсе не по душе стоять под дождём, забиравшимся за воротник плаща. Он сказал Лемке: — Поезжайте потихоньку, с тем чтобы через полчаса вернуться к этому же месту.

Усевшись на место, где обычно сидел генерал, Кроне осмотрел стекло между кабинами шофёра и пассажиров и задёрнул на нём шторку.

Лемке не нужно было объяснять значение этих приготовлений. Он понял, что происходящее за спиною не для его ушей, и под ласковое воркованье мощного мотора мягко тронул машину, приготовившись сосредоточить все внимание на трудностях горной дороги. Но каково было его удивление, когда из маленького раструба переговорной трубы, расположенного возле самого его уха, ясно послышался голос подсевшего к ним незнакомца. В первый момент Лемке подумал, что это обращаются к нему с каким-нибудь приказанием, но в следующий миг понял, что в прошлую поездку генерал попросту не заткнул переговорную трубку резиновой пробкой. Значит, будет слышно каждое слово, произнесённое незнакомцем, а может быть, и ответы Отто…

Из рупора слышалось:

— Похоже на то, что вашему воинственному родителю скоро удастся размять кости.

И реплика Отто:

— Кажется, он больше всего боится, как бы дело не кончилось миром.

— К сожалению, и такая возможность не исключена.

— Не вижу предмета для сожалений.

— Непременно протелеграфируйте ваше мнение фюреру.

— Разве он…

— А вы и в самом деле не понимаете, за каким чортом сюда тащатся эти английские селёдки?

— Я не занимаюсь политикой, — кисло пробормотал Отто.

— Я всякий раз забываю, что вы конченый человек, — насмешливо произнёс Кроне. — Вы могли вообразить, что всё это снаряжение вытащили к границе только для того, чтобы продемонстрировать каким-то двум англичанам? Подумаешь, много толку в том, что испугается какой-то лорд, которого хорошая свинья интересует больше всей Чехословакии.

— Откуда вы знаете?

— Мы должны во что бы то ни стало опередить этих идиотов, стремящихся поднести фюреру Чехословакию в шоколадной бумажке.

— Мы и так уже у границы.

— А должны быть за нею раньше, чем англичане и французы окончательно запугают чехов и те поднимут руки. Поняли?

— Не совсем.

— Одним словом, вы здесь не для того, чтобы спать и вкусно обедать с лордами.

• Предыдущая
• 74/126
• Следующая