Уолбэнгер (ЛП) - Клейтон Элис - Страница 29

• Предыдущая
• 29/77
• Следующая

Я опустила спортивную сумку и побрела к нему.

— Привет, сладкий мальчик. Как прошел твой день? Хм? Ты играл? Ты хорошо спал? Хм? — Я почесала ему за ухом, и он громко замурлыкал. Он посмотрел меня своими мечтательными кошачьими глазами, а затем перевел взгляд на Саймона. Я клянусь, что кот — ухмыльнулся.

— Хлеб с цуккини, да? Ты хочешь еще немного, как я понимаю? — спросила я, бросая свой пиджак на спинку стула.

— Я знаю, у тебя есть еще. Саймон говорит: дай мне его, — он невозмутимо превращает свои пальцы в пистолет.

— Ты профан в своей выпечке, не так ли? Группа поддержки для этого? — спросила я, проходя на кухню, чтобы найти последнюю буханку. Я берегла ее для него.

— Да, я в АП. Анонимный Пекарь. Мы встречаемся в булочной на Pine, — ответил он, садясь на табурет у кухонного стола.

— Хорошая группа?

— Довольно хорошая. Есть лучшее на рынке, но я больше не могу туда поехать, — грустно сказал он, качая головой.

— Тебя выгнали? — спросила я, облокотившись на столешницу перед ним.

— На самом деле, я сам ушел, — сказал он, а затем сжал палец, заставляя меня наклониться ближе.

— Я попал в беду, любимец булочек, — прошептал он.

Я хихикнула и дала ему пощечину легким шлепком.

— Любимец булочек, — фыркнула я, когда он оттолкнул меня.

— Просто отдай хлеб, и увидишь, никто не пострадает, — предупредил он.

Я возвела руки в знак капитуляции и схватила фужер из шкафа над его головой. Я вскинула бровью, и он кивнул.

Я протянула ему бутылку «Мерло» и нож, затем взяла гроздь винограда из дуршлага в холодильнике. Он налил, мы чокнулись, и, не говоря ни слова, я начала готовить нам ужин.

Остаток вечера прошел естественно, даже не осознавая этого. Пару минуту мы обсуждали новые бокалы для вина, я хотела приобрести Вильямс Сонома, и спустя тридцать минут мы сидели в столовой с макаронами перед нами. Я все еще была в своей тренировочной одежде, а Саймон был в джинсах, футболке и в носках. Он снял Стэнфордскую толстовку перед тем, как сливать макароны, мне не пришлось даже просить его. Он просто забрел за мной на кухню, и ему пришлось сливать и отправлять их обратно в кастрюлю, только тогда я закончила с соусом.

Мы говорили о городе, о его работе, моей работе, и предстоящей поездке в Тахо, и теперь мы направились на диван с кофе в руках.

Я откинулась на подушку, свернувшуюся подо мной. Саймон рассказывал мне про поездку во Вьетнам, случившуюся несколько лет назад.

— Это нечто, что когда-либо ты видела: горные деревушки, шикарные пляжи, еда! Ох, Кэролайн, еда. — Он вздохнул, вытянув руку вдоль спинки дивана.

Я улыбалась и старалась не замечать бабочек, когда он произнес мое имя таким образом: со словом «Ох» прямо перед ним...

Ох, мне, ох, моей.

— Звучит замечательно, но я ненавижу Вьетнамскую кухню. Терпеть не могу ее. Могу ли я взять арахисовое масло?

— Я знаю парня — делает лучшую лапшу на свете, прямо на плавучем доме посреди залива Халонг. Один раз попробуешь, и ты выбросишь свое арахисовое масло прямо за борт.

— Боже, как я хочу также путешествовать, как и ты. Ты когда-нибудь устаешь от этого? — спросила я.

— Хм, и да, и нет. Всегда приятно вернуться домой. Я люблю Сан-Франциско. Но если я дома слишком долго, то начинаю зудеть, скучать по дороге. И никаких комментариев по поводу зуда — я знаю о чем ты подумала, Куколка. — Он ласково погладил мою руку.

Я попыталась изобразить обиду, но на самом деле мне хотелось отшутиться. Я заметила, что он по-прежнему держал руку на моем плече, рассеянно вырисовывая кончиками пальцев крошечные кружки. Если бы это было действительно так давно, и я позволила мужчине прикоснуться к себе, что круги от кончика пальца вызывали во мне душевное волнение? Или все дело было именно в мужчине, который это делал? О, Боже, кончики пальцев. В любом случае, это действовало на меня. Я закрыла глаза, почти представляя, как «О» машет мне — еще далеко, но не так далеко, как она была раньше.

Я бросила взгляд на Саймона и увидела, что он следит за своей рукой, как будто его заинтересовали его пальцы на моей коже. Я задышала быстро, и мой вдох обратил его глаза к моим. Мы смотрели друг на друга. Нижняя Кэролайн, конечно, ответила, да и Сердце ускорило бег.

Затем Клайв вскочил на спинку дивана, уткнулся своей задницей прямо в лицо Саймона, и убивая все настолько реально быстро. Мы оба рассмеялись, и Саймон отошел от меня, когда я объясняла Клайву, что он был не вежлив, делая это в компании. Клайв, казался, странно доволен собой, хотя, я знала, что он что-то замышлял.

— Ого, уже почти десять! Я отнял у тебя целый вечер. Надеюсь, у тебя не было планов, — сказал Саймон, стоя и потягиваясь. Когда он потянулся, его футболка поднялась, и я прикусила свой язык, чтобы остановить себя от вылизывания кусочка кожи, открывшейся выше его джинс.

— Ну, у меня были грандиозные планы на просмотр Кулинарного Канала, но буть ты проклят, Саймон! — Я стукнула кулаком по его лицу, когда встала рядом с ним.

— И ты даже приготовила мне ужин, который был отличным, кстати, — сказал он, ища свою толстовку.

— Без проблем. Было приятно готовить для кого-то, а не только для себя. Это то, что я делаю для любого парня, который появляется, требуя хлеба. — Я, наконец, протянула ему буханку, оставленную для него.

Он усмехнулся, когда схватил свою кофту с пола рядом с диваном.

— Ну, в следующий раз, позволь мне приготовить для тебя. Я делаю фантастические — хммм странно, — перебил он себя, морщась.

— Что странно? — спросила я, наблюдая за тем, как он развернул свою толстовку.

— Она кажется влажной. На самом деле, очень влажной, даже... мокрой? — спросил он, глядя на меня в замешательстве. Я посмотрела на толстовку и на Клайва, который невинно сидел на заднем диване.

— О нет, — прошептала я, кровь прилилась к моему лицу. — Клайв, ты маленький засранец! — Я недовольно уставилась на него.

Он вскочил с дивана и быстро прошмыгнул у меня между ног, направляясь в спальню. Он понял, что я не могу добраться до него за комодом, так там он и прятался, когда делал плохие, плохие «дела». Он не делал это в течение длительного времени.

— Саймон, ты должен оставить ее здесь. Я постираю, или сухая чистка, это — неважно. Я так, так сожалею,— я извинилась, ужасно стыдясь.

— Ох, неужели он? Вот черт, он сделал это? — Его лицо сморщилось, когда я взяла толстовку с его рук.

— Да, да, он сделал. Мне так жаль, Саймон. У него есть такая потребность «помечать» свою территорию. Когда какой-то парень оставляет одежду на полу — О, Боже — он в итоге писает на нее. Мне так жаль. Мне очень, очень жаль.

— Кэролайн, все в порядке. Я имею в виду, это противно, но ладно. Со мной случались вещи и похуже. Уверяю тебя, все хорошо. — Он начал протягивать руку на мое плечо, но словно одумавшись, вероятно, поняв, к какой последней вещи он прикасался.

— Мне так жаль, я... — снова начала я, когда он направился к двери.

— Прекрати. Если ты скажешь, «извини» еще раз, я пойду, поищу кое-что твое и пописаю на это, я клянусь.

— Ладно, это просто мерзость. — Я наконец-таки рассмеялась. — Но у нас был такой приятный вечер, и он закончился мочой!

Я простонала, открывая ему дверь.

— Это была хорошая ночь, даже с мочой. Будут и другие. Не волнуйся, Куколка. — Он подмигнул и пересек зал.

— Поставишь мне что-нибудь хорошее сегодня, ладно? — попросила я, смотря ему вслед.

— Ты получишь это. Спи крепко, — сказал он, и мы закрыли двери одновременно.

Я прислонилась к двери, прижимая толстовку в свои объятия. Уверена, у меня была тупейшая улыбка на лице, когда я вспомнила ощущение его пальцев. И тогда я вспомнила, что обнимала «помеченную» толстовку.

— Клайв, ну ты и сволочь! — заорала я и побежала в свою спальню.

***

Пальцы, руки, теплая кожа: прижимаются ко мне и стремятся приблизиться. Я чувствовала его теплое дыхание, его голос, как мокрый секс, у своего уха.

• Предыдущая
• 29/77
• Следующая